Трурль - Триста пятидесятый год – перезагрузка [СИ]

Четверка гвардейцев привычно сомкнулась вокруг растрепанной и покрасневшей от натуги царственной персоны, а охотники дали залп из луков.

Ну, как бы дали. Тетива была натянута по указаниям Кия перед выходом, но пока охотники вздрагивали, морщили лбы, неуверенно переглядывались, выдергивали луки из чехлов… В общем, первая стрела сорвалась с тетивы только тогда, когда мальшические спины уже удалились шагов на двадцать. Четвертая, и последняя в "залпе" — уже почти на сорока шагах. Самое удивительное, что эта последняя стрела, пущеная Ницу, прошла через крупную прореху в кронах и попала в правую ляжку. Неидеально, но достаточно, чтобы остановить беглеца, мчащегося чуть позади.

— Садато, отставить. — Королева явственно справилась с острым приступом паранойи и спокойно обратилась к самому высокому из гвардейцев, узнаваемому по починенному чешуйчатому шлему. — Подтащи этого землееда, пока мы заберемся на склон под прикрытие леса. Идём по следам. Ницу, спасибо. Меткий выстрел.

Королева Тараси быть может и успокоилась, а вот все остальные серьезно перетрухнули. Карабкаться в вечернему лесу по петляющей тропе, когда с любой стороны может прилететь вражеская стрела — удовольствие ниже среднего.

И спешка оказалась боком буквально через минуту. Охотник из тех, кто не потерялся в ночном штурме, подвернул ногу. Уселся на корень, тихо ноя и баюкая левую ногу. А Садато, конвоирующий с мечом наголо нашего недавнего проводника, а теперь спотыкающегося пленника, среагировал неадекватно.

Врезал с размаха мечом по макушке. И не плашмя, а с намерением убить. Да и убил, если меня не обманули глаза. Клинок вошёл в череп сантиметро на пять, почти до бровей, а охотник рухнул, как мешок.

А самое удивительное, что никто и ухом не повёл. Это что такое? Бить своих, чтобы чужие боялись? Впрочем, мне было не до отвлеченных рассуждений. Всего-то десятиградусный склон на скорости быстрого шага выматывал не хуже кросса. Дыхание моментально сбилось, а трезубец за спиной, казалось, тяжелел с каждым шагом.

Я думал было уловить момент и спросить мнение у Чика, но банально побоялся. Неизвестно, не примет ли какой из гвардейцев болтовню за измену.

Остановка случилась резко. Вот мы бежим почти что в режиме "темно, хоть глаз выколи". Да и в самом деле, при беге в лесу глаз выколоть — легче, чем высморкаться в Третью Мировую. Как вдруг под ногами посветлело. Нет, это опавшая хвоя сменилась белыми валунами. Мы выбрались к пещерному "замку".

— Иголь, свет. Быстро. — Скомандовала Черная Ведьма.

Я рухнул на колени с совершенно искренним облегчением. Что там королева ни надумала про меня — неважно. Главное, что теперь можно перевести дух.

Я сгреб иголки, выдернул зажигалку, и упёр невидимый луч в горсть мусора. Запахло палёным, языки пламени вырвались почти моментально. Растопка оказалась сухой.

Через пять минут появился пяток импровизированных факелов — плпросту пучков горящего мусора. И в их свете мы полезли на приступ.

Что могу сказать точно — мне дико повезло. Повезло, что я не свалился с ненадежных уступов. Повезло, что не все факелы погасли. Повезло, что никому из обитателей замка не пришло в голову посмотреть, кто это к ним ломится с огнём, ругательствами и стуком железок.

Если кто теперь мне заявит, что ночь — лучшее время для штурма укреплений, я плюну ему в лживую морду. Или посоветую ему идти на штурм, а сам тихонечко сожру остатки его ужина. Ведь он уже не вернется. Нет уж, в моей жизни два ночных штурма за две ночи — явный перебор.

Так я накручивал себя, а тем временем мы все, кроме всё-таки зарезанного проводника, выбрались на что-то вроде углубленной в камень галерее. А справа в темном проходе замерцал огонёк масляной лампы.

Паническая перегруппировка выдавила меня в первый ряд. Где я имел сомнительное удовольствие наблюдать приближающийся череп, будто плывущий по воздуху. Ну, этот фокус с фонариком под подбородком даже я знаю. Пытается напугать — значит слаб. Всё нормально.

— Проклинаю… Проклинаю… — Донесся дрожащий старушечий голос. — Проклятая королева, мало тебе было на прошлой неделе нашей крови и риса, теперь опять явилась.

— Что? На прошлой неделе? Что происходит?

К чести королевы, Тараси вышла из ступора самой первой. Привычным, рефлекторным движением выдернула зелёную висюльку из-за пазухи. И склонилась к появившейся на галерее старухе в обтрепанных лохмотьях, в которых с трудом узнавалось стандартное крестьянское одеяние.

— Говори, змеюка пещерная. Говори, что видела, а не то, что нафантазировала! Садато, обеспечь периметр! Иголь, Чик! На разведку! Бегом!

Когда Чёрная Ведьма приказывает вот так, лучше повиноваться. На расправу она скора, уже успел убедиться. Так что мы побежали. А как только мы с Чиком свернули за первый изгиб того туннеля, из которого появилась старуха, я сдернул мультитул с веревки, и зажал в зубах. Да будет свет!

Результат осмотра можно охарактеризовать одним словом: треш. Возможно, когда-то эту пещерную крепость старательно обживали. Но всё, что осталось сейчас — это груды мусора. Мусора даже по меркам четвертого века. Перепрелая солома, сломанные деревяшки, обрывки ткани размером не больше пальца, разбитые горшки. И всё это перемежается подозрительными черными подтёками, вокруг которых всё ещё суетятся колонны муравьёв.

— Кровь. Всё залито кровью. — Чик уже успел где-то стянуть мелкий ножик, и прикрепил его к своей дубинке на манер недо-топора. Теперь нависает у меня над плечом, разглядывая разорение. — Но трупы уже убраны. Та старуха постаралась?

Я промычал что-то согласное. С мультитулом в зубах — особо не поболтаешь. Но похоже, Чик прав.

Туннели гнулись, ветвились, но шли в целом вниз. Камни начали блестеть от влаги. Но прежде, чем я проверил все отнорки на сотню шагов от нашей компании, пол превратился в ступеньки, вьющиеся между сталагмитами. А под ступеньками — плескалась вода.

— Священный источник. — Чик потянул меня назад. — Смотри!

На фоне разрухи наверху, святилище смотрелось прекрасно. Соломенные веревки, провешенные между сталагмитами, прекрасно сохранились. А с веревок свисали красные ленты. Не меньше двух десятков.

Но самое яркое впечатление оставлял сам родник. Нет, скорее отрезок подземной реки.

Из-под воды на меня смотрел десяток человеческих черепов. А чуть дальше… там из гальки торчит коряга или всё-таки обломок ребра?

— Местные баловались жертвоприношениями. — Сплюнул Чик. — Тупые фанатики!

Я посмотрел на Чика другими глазами. Если "варвар" Хаято вроде него понимает толк в человечности лучше аборигенов, то так ли обоснованы претензии государства Амато на цивилизованность?