Трурль - Триста пятидесятый год – перезагрузка [СИ]

— Паршиво у неё со здоровьем. Могильные черви, знаешь ли, плохо влияют на цвет лица. — Отозвался патриарх.

Наверное, по моему лицу облегчение читалось на раз. Но не успел я открыть рот, как среагировал Чик.

— Слава духам, кто так вовремя прибрал их слугу. У нас… — Локоть Чика врезался мне в бок.

— С покойной были разногласия. — Продолжил я. — По поводу того, кого лечить, а кого жечь заживо.

И вернул взгляд Сукнэ. Как он это съест?

Проходите, все трое. — Решился старик. Иголь, Чик, и…

— Ницу. — Назвался охотник. — Воин Ницу.

Чик только глаза закатил. Лезет же из бывшего крестьянина стремение примазаться к военной элите, и так сильно, что никакой остоожности не хватает.

Сукнэ только хмыкнул, решительно направляясь от ворот. А я что? Зашагал следом. Если Ижихи мертва, хуже уже не будет.

По дороге я старательно крутил шеей, разглядывая местную архитектуру.

Общее впечатление — порядок и достаток. Каждый дом построен у тупика-ответвления полноводного канала. И это именно дом, а не хижина. Крыши всё ещё соломенные, но в куцых стенках вместо веток и бамбука — полноценное дерево. Тёмно-серые стенки, старые, но ещё далеко не ветхие.

Чик уловил мой интерес.

— Настоящее хиноки. Его можно резать только железом, но его древесина — от времени становится только крепче. Сейчас не хватает нормальных топоров, но в древности…

Я раздраженно сморщился. Опять отсылка на падение Ханьского Китая. Когда же аборигены научатся обеспечивать свои нужды?

Вокруг дома, к которому нас привёл Сукнэ, кипела лихорадочная активность. Четверка хмурых мужиков в спущенных до живота рубашках рыла глубокую яму, бегали подростки, суетились женщины. Пару я даже узнал в лицо — видел их ещё среди беженцев из зоны заражения радиацией.

— Как ты сбежал от Ижихи, я собрал своих, почистил грязь и переехал сюда. Пришлось погасить королевские долги, но взамен устроил люд поприличнее. — Пояснил патриарх.

Я ничего не понял, но согласно кивнул. К чему знать все местные социальные заморочки, если уже заметно, что дело идёт к полному развалу? И возможно, новому порядку.

Сели с комфортом, то есть ногами в костровую яму, только я с Сукнэ. Чик с Ницу остались снаружи. А очень даже милая на вид повариха с чернёными зубами и декоративной насечкой на щеках притащила два глиняных стакана. Нет, скорее даже фужера.

— Восточная керамика. — Сукнэ задумчиво прищурился, вдыхая запах напитка. — Их поделки в последнее поколение разорили всех мастеров керамики в Амато. Но скоро всё изменится.

Я тоже принюхался. Пахло алкоголем. Слегка пригубил. Не пиво, что-то сладкое и очень крепкое.

— Мастер Гуо. — Я наполовину утвердил, наполовину спросил.

— Он самый. — Подтвердил патриарх. — Мне болтали, что ты отметился в Исэ, но пока не услышал от тебя сам, не верил.

— Не только керамика. — Я поспешил выложить свой козырь. — В его печи можно плавить даже железную руду. И я принёс материал.

Эффект от заявления оказался слабеньким. Сукнэ только лысиной блеснул.

— Сырьё все знают. — Вдруг заговорила повариха. — Желтые камни и уголь белого дерева с восточных гор. Его даже продают в Идзумо. Только толка нет. Как железо ни плавили, получается хрупкое месиво, которое крошится при ковке. Нужны особые желтые камни, которые есть только в Идзумо и Кайе.

— Сиори, помолчи. — Сукнэ отмахнулся. — Слушай сколько угодно, но не лезь в серьезные дела. Голова целее будет.

— У меня в мешке — черные камни, которые улучшают ковкость. — Я заявил с апломбом. — Должны улучшать. Их лучше плавить не с рудой, а с хрупким железом.

— Уверен? — Сукне подался вперед.

— Нет. — Я ответил честно. В конце концов, о десульфуризации железа марганцем я читал мельком, и проблема может быть вовсе не с серой. Возможно, просто требуется правильно наладить обезуглероживание металла.

— Хорошо. — Сукнэ хлопнул ладонью по доске "стола". — Приставлю тебя внештатным шаманом. К команде Гуо не получится, нет у меня такой власти. Но на мне поставки синей глины из Ямасиро. Понимаешь, что это значит?

Я кивнул. Что тут понимать. Синяя глина — скорее всего каолинит. это значит, будет жаропрочная керамика, а значит, в печь можно будет поддувать больше воздуха без риска всё порушить. Большие перспективы!

— Это значит, что будешь тянуть власть себе — дедушка тебя прирежет. Как Ижихи прирезал. — Снова вмешалась повариха.

— Сиори! Плётки на тебя нет! Пошла прочь!

Рекомая Сиори только хмыкнула и демонстративно медленно удалилась.

— А самое, трудное, Иголь. — Патриарх одним махом проглотил своё спиртное. — Натаскай внучку по шаманской части. Но только по ней! Понятно?

— Так и сделаю. — Я тоже опрокинул то ли фужер, то ли кубок над ртом. — Кхе… Без вольностей!

Похоже, я начинаю понимать внутреннюю политику этой группки. Теперь главное, удержаться… от этих самых вольностей.

Утро в Саки началось рановато. Даже рассвет ещё толком не начался, а вопли людей, лай собак, и мычание скотины наполнили воздух.

Вопли? Я выпрыгнул с тюфяка на чисто волевом усилии, привычно цапнул было трезубец, но вспомнил, что оставил его в долей Тараси. Нашарил кинжал на плоском камне у ложа, чудом не порезавшись в темноте.

Я автоматически отметил, что надо будет прикупить при первой же возможности ножны. Веревочные петли на одежде — это не совсем удобно, и даже опасно, как показал инцидент с мультитулом.

Натягивать одежду не пришлось. Я спал одетым. Свесил ноги в открытый дверной проём, и оказался снаружи. Вот такой у меня дом, больше похожий по размеру на курятник. Но. На сваях! Это значит, минимальный риск нападения сороконожек или подтопления после лёгкого дождика.

Я уже начал ценить местную роскошь. И сваи с деревянным полом — это именно роскошь, которую простой работяга не получит. Чик с Ницу ведь не получили — им достался аборигенный гибрид землянки с хижиной.

— Там! Скорее! Убегают! — Надрывалась незнакомая (по голосу) тётка.

Да ладно, это же не серьёзно? Ведь убегают — это не атакуют. Но в следующий момент я вспомнил супружескую пару людоедов, и у меня по продрало холодом по позвоночнику. Только не это снова.

Минимизируя риск покалечиться и покалечить прохожих, прицепил кинжал к одежде, и двинулся прогулочным шагом в направлении эпицентра шума. Что же случилось?

Ворота оказались наполовину сдвинутыми с проёма, а сразу за ними — виднелась толпа. Так себе толпа, человек тридцать, если не считать детей.

Я осторожно приблизился, растолкал плечами зевак. И мой мозг почти что завис, пытаясь расшифровать непонятную сцену.

В центре глубокой ямы, из земли торчал черный купол почти в тридцать сантиметров диаметром. Нет, черный с прозеленью. Медь или бронза. Но почему?