Дмитрий Дашко - Реализация [СИ]

Но тут явно тяжёлый случай, раз рукоприкладство дошло и до детей.

На улице никого не было, так что несчастной повезло, что нарвалась на меня.

– Скорее, скорее, – заторопила меня женщина. – Ванька как с цепи сорвался. Обещал за топор взяться, а с него – дурака, станется.

М-да, топор – это хреново. Доводилось мне сталкиваться с уродами, что пускали его в ход. Такой был кровавый расколбас – без содрогания смотреть невозможно.

Нет, трупов, тем более детских, я не допущу. Может, конечно, пьяный папаша уже опомнился, но в нашей работе полагаться на надежду нельзя. Готовиться надо к худшему. В первую очередь к тому, что бухой гражданин уже точно схватился за топор и готов к «подвигам».

Я ускорился.

– Далеко ещё?

– Нет, уже совсем близко. За тот дом завернуть и сразу наш будет, – заговорила женщина.

Она едва поспевала за моими размашистыми шагами.

Мы обогнули ряд каменных строений и оказались почти в абсолютной темноте, словно кто-то разлил здесь чёрные чернила.

– Как попадём внутрь? – задал я интересовавший меня вопрос.

– Я дверь открытой оставила. Федька – пьяный в стельку, запереть не догадается, – сообщила незнакомка.

Федька?!

Я среагировал молниеносно, резко уходя с наиболее вероятной траектории выстрела. Киллерша (а кто это ещё мог быть, кроме убийцы, которая намеренно уводила меня в глухое и безлюдное место?) тоже сообразила, что случайно перепутала имя придуманного супруга, нажала на спусковой крючок, но было уже поздно: я находился в другом месте.

Рука потянулась за наганом, секунда и ствол оказался бы у меня в руках, но под ноги угодил невидимый предмет – скорее всего, деревянный ящик, кем-то оставленный чуть ли не посреди двора. Он сыграл со мной дурную шутку.

Я споткнулся, потерял равновесие и упал на землю.

Киллерша пальнула на звук, но и тут я оказался быстрее, перекатившись в сторону. Сразу две пули с чавканьем зарылись в грунт.

И тут до меня дошло: мой наган… я потерял его при падении и практически оказался с голой ж…, то есть с обнажённой пятой точкой против опытного стрелка, пусть и в женском обличии.

Жалко, конечно, но что поделаешь? Если выживу, впредь буду ходить с запасным револьвером.

Тут выяснился и следующий прискорбный факт: киллерша работала не в одиночку.

– Стреляйте, он здесь! – заорала женщина.

Сразу несколько вспышек молниями пронзили темноту. Одна из пуль с треском разнесла ящик, послуживший причиной моего падения, ещё одна пролетела на расстоянии меньше волоса до моей правой щеки.

Отыскать наган не представлялось возможным, атаковать женщину и отобрать у неё револьвер граничило с сумасшествием, однако сдаться и позволить изрешетить себя тоже не входило в мои планы.

Я оказался на ногах и, низко пригнувшись, бросился бежать прочь от киллерши, не забывая при этом петлять: так в меня было труднее попасть. При этом я нарочно выбрал направление, при котором невидимые стрелки могли бы угодить в свою сообщницу, этот манёвр исключил их на какое-то время из игры.

– Стой, сука! – завопила разъярённая убийца.

Она стала палить наугад, пока не закончились патроны в барабане. К счастью для меня, всё ушло в «молоко». А потом послышались крики невидимых киллеров и другие, какие-то скупые одиночные выстрелы, после которых всё вдруг стихло.

Я припустил ещё сильнее, но погони за собой не услышал, как и револьверной пальбы. Явно произошло нечто странное.

Стоило мне выскочить из извилин улицы, как я столкнулся лицом к лицу с уже знакомыми патрульными.

– Товарищ Быстров? – изумлённо воскликнул один из милиционеров – невысокий и полный крепыш. – Это в вас стреляли?

– В меня.

– Вы ранены?

– Вроде даже не зацепило. Так, товарищи милиционеры, давайте осторожно за мной. Возможно, впереди есть засада.

– Вы видели тех, кто стрелял?

– Видел только одну.

– Одну? – переспросил крепыш.

– Да. Это была женщина в ночной сорочке, поверх которой наброшена шаль. Пусть вас не смущает её облик – это убийца, – предупредил я.

– Ясно, товарищ Быстров.

Мы осторожно подобрались к месту покушения.

– Где-то здесь всё произошло, – показал я. – Женщина была примерно там, её сообщники позади. Она, скорее всего, собиралась подвести меня к ним поближе… для гарантии, но прокололась на мелочи.

– Готовиться надо тщательнее, – усмехнулся другой милиционер – темноволосый парень с роскошным казачьим чубом, выбивающимся из-под фуражки, сдвинутой набекрень.

Мы прислушались: по-прежнему было тихо, никто в нас не стрелял.

– Ушли? – предположил крепыш.

– Не факт, – вздохнул я. – Не спешите, товарищи. Ещё успеем поизображать из себя мишени.

Мы немного выждали. За это время ничего не произошло.

– Точно говорю – ушли, – горячо сказал крепыш. – Поняли, что упустили вас и удрали.

– Хрен с ними, давайте посмотрим.

У патрульных при себе были фонарики – «летучая мышь». Я взял один и высветил им то место, где в последний раз находилась киллерша.

– Кажется, что-то есть, товарищ начальник, – воскликнул чубатый милиционер. – Вон там, видите? Какой-то тёмный холмик… По очертанию чем-то похож на фигуру лежащего человека.

Я напряг зрение и разглядел то, о чём он говорил.

– Вижу. Так, прикройте меня на всякий пожарный, только постарайтесь сами пулю в меня не всадить.

– Да уж будьте покойны! – хохотнул за спиной крепыш.

– Так, внимание, парни. Я иду.

Я подошёл вплотную и направил свет на тело.

Это была уже знакомая киллерша, только на сей раз в голове её появилась новая, неаккуратная дырка в затылке. Я обнаружил этот факт, когда перевернул тело.

– Вы её так? – спросил чубатый.

– Не я, хотя эта тварь свою пулю заслужила.

Мой револьвер лежал неподалёку, я поднял его, поднёс к лицу и принюхался: порохом не пахло, значит, киллершу шлёпнули из другого оружия.

Патрульные смотрели на меня с любопытством. Кажется, они догадались, что я выронил свой ствол, когда всё началось.

– И на старуху бывает проруха, – усмехнулся я.

Милиционеры переглянулись, в их взглядах пряталась улыбка, однако я выдержал это испытание стоически.

Вроде как уважительная причина имеется, а ведь всё равно лопухнулся.

– Наверное, сообщники в неё случайно попали, – предположил крепыш, разглядывая труп женщины.

Только сейчас я понял, что она молода – лет двадцать, не больше, и привлекательна собой. Даже жаль видеть такую красоту мёртвой.

– Может и сообщники, – согласился я.

«Френдли файер» – дери его за ногу? Если да, то мне подфартило. Было больше шансов на то, что подстрелят меня.

– Кто-нибудь из вас её знает?

– Впервые вижу, товарищ начальник, – ответил чубатый.

Крепыш тоже пожал плечами.