Александр Воронцов - Пионеры против пенсионеров

Филин посмотрел на генерала КГБ и всё-таки решился.

– Товарищ генерал. Ваш сотрудник при вербовке мне кое-что пообещал. Вы в курсе?

Леонов вздохнул.

– Да, я в курсе. Обещание в силе. После семинара вы получите возможность сделать в Одессе то, что вы хотели сделать. Этот человек – уголовник, так что с МВД мы вопрос решим. У вас всё?

Филькенштейн молча кивнул.

Леонов повернулся и так же молча пошёл к выходу. На ходу он пробурчал себе под нос:

– Детский сад какой-то, «коза ностра» еврейская… Мститель, мать твою…

Есть такое понятие – точка невозврата, или, говоря языком научным, точка бифуркации. Теория хаоса предполагает, что точка бифуркации – это такое состояние системы, когда самое малое воздействие может привести к кардинальной смене установившегося режима работы. А теория самоорганизации дополняет этот термин: точка бифуркации – это критическое состояние системы, при котором система становится неустойчивой относительно случайных отклонений. После чего возникает неопределённость: станет ли состояние системы хаотическим или она перейдёт на новый, более дифференцированный и высокий уровень упорядоченности.

Если не забивать себе голову такими вот научными терминами, то можно дать более простое определение. Итак, рано или поздно в развитии любой системы, быть то личность или государство, хозяйственная структура или творческий проект, возникает период, когда любое воздействие на неё может привести либо к хаосу, либо к более высокому уровню развития. Иными словами, на определенном этапе развития все мы – и люди, и структуры, созданные людьми, подвержены изменениям. И порой от случайных факторов может зависеть тот путь, по которому мы пойдет дальше. А также то, будет ли этот путь для нас развитием или деградацией, перейдем ли мы на качественно новый уровень, или свалимся в пропасть постоянных изменений, не приводящих к улучшению системы.

И самое интересное – это то, что часто многие из нас понимают, где находится эта самая точка невозврата. Но ничего сделать не могут, чтобы её обойти или избежать. Мы проходим эту точку, понимая, что вот сейчас наша жизнь изменится. Причем, изменится далеко не лучшим образом. Что сейчас мы сделаем шаг в пропасть! И… делаем этот шаг! И дальше… дальше просто летим в пропасть.

Вот так вначале, казалось бы, небольшие шаги – вместо одного института поступаем в другой, тот, который выбрали родители. Потом работу не ту выбираем, о которой мечтали. Или, наоборот – именно ту, которую и хотели, не послушав умудрённую опытом маму. А потом – женились или вышли замуж, потом – родились дети… или, наоборот, сделала аборт, детей больше не будет… вот так, понемногу, мы меряем жизнь шажочками, потом шагами, потом летим, закусив удила и не смотря под ноги…

А за спиной остаются только точки. Те самые, в которых надо было бы остановится, осмотреться, подумать, куда идти дальше. И, возможно, сделав остановку и хорошенько подумав, можно было бы кое-что изменить в своей жизни. Или нет?

А в жизни целой страны?

Москва, год 1977, 15 февраля

Филипп Денисович Бобков нечасто проводил совещания вне своего рабочего кабинета. Но, это если брать во внимание тот факт, что он – начальник 5-го управления Комитета государственной безопасности СССР, то есть, как бы обязан быть на рабочем месте постоянно. Однако далеко не всегда Бобков проводил все свое рабочее время на Лубянке. С одной стороны, да – руководитель такого уровня лично агентурной работой не занимался. Но, с другой стороны – а почему это сам руководитель борьбы с идеологическими диверсиями, диссидентами и прочими посягательствами на государственный строй СССР не может иметь свои источники информации, причем, источники очень и очень высокого уровня?

Но на самом деле встречи на конспиративных квартирах были нужны не начальнику 5-го управления КГБ, а руководителю силового блока Комитета государственного контроля, который на данный момент разрабатывал операцию «Рокировка». Или, проще говоря, готовил заговор против руководства СССР. А самое интересное – начальник 5-го управления КГБ СССР встречался с начальником Аналитического управления КГБ СССР. Со своим коллегой. Но не в своем департаменте, а на конспиративной квартире. Причем, что самое интересное – эта квартира не числилась по их ведомству. И, соответственно, не была внесена в картотеку и прочие документы КГБ. То есть, выглядело странным, что два руководителя КГБ довольно-таки высокого уровня, два генерала встречаются не в своем ведомстве. Выглядело бы! Если бы за этими сотрудниками госбезопасности велось бы наблюдение, то эта их встреча сразу бы стала сигналом для их начальства!

Но в том-то и дело, что в КГБ руководители такого уровня уже были, что называется, «неприкосновенными». И в ГРУ. И в армии. Видимо, потому и впоследствии оказалось, что и в КГБ, и в ГРУ было много предателей.

Именно об этом в своем первом докладе сообщил начальник Аналитического управления КГБ СССР Николай Леонов своему коллеге Филиппу Бобкову не как начальнику 5-го управления КГБ, а как руководителю силового блока Комитета государственного контроля. Именно поэтому этот доклад не пошел по инстанциям в аппарате КГБ, а был зачитан на этой секретной конспиративной квартире, которая находилась хоть и где-то недалеко от центра Москвы, но в каком-то совершенно неприметном районе и совершенно неброской панельной девятиэтажке.

И вот теперь, когда операция «Рокировка» уже начиналась, когда уже были отданы все необходимые распоряжения и вся паутина комитета государственного контроля уже была готова действовать – в этот момент Леонов вновь срочно запросил по кодовой связи о встрече с Бобковым. Хотя, казалось бы – что за секретность? Начальник Аналитического управления вполне мог зайти в рабочий кабинет к своему коллеге, как генерал к генералу, даже не записываться на приём и вообще не разводить бюрократию.

Но в том-то и дело, что Комитет государственного контроля столько лет выполнял свою работу и управлял многими процессами, точнее, подправлял многие процессы в СССР только потому, что его члены соблюдали строжайшую конспирацию. Это было что-то вроде масонской ложи – все о масонах слышали, но никто их не видел. Нет, не тех карикатурных масонов, которые сегодня во всех средствах массовой информации, нет. Как раз о настоящих «вольных каменщиках» никто никогда ничего толком не знал. Разве что только слухи. И, тем не менее, это тайное сообщество было. И вмешивалось в управление многих государств. А некоторые внезапные перемены на политической арене, которые совершенно не укладывались в теории многочисленных политологов и политобозревателей, можно было объяснить только одним – на известных политиков было оказано давление. Когда, кем – этого никто так и не узнал.