Александр Воронцов - Пионеры против пенсионеров

Результаты такой внезапной перемены двух очень важных фигур сразу стали заметны. Новый председатель Комитета госбезопасности моментально стал закручивать гайки в государстве. И если, скажем так, внутри СССР это не было заметно, поскольку так называемых диссидентов и прочую фрондирующую творческую интеллигенцию комитетчики не трогали, то вот многих так называемых «агентов влияния» спецслужбам США пришлось срочно выводить из-под удара.

На международной арене также произошли разительные перемены. Брежнев успел еще в ноябре 1974 года во время рабочей встречи с президентом США Джеральдом Фордом подписать Совместное советско-американское заявление, в котором стороны подтвердили намерение заключить новое соглашение по ограничению стратегических вооружений на срок до конца 1985 года. И новый министр иностранных дел Николай Егорычев продолжил эту тему, но уже в Европе. При этом, что называется, вчистую обыграв и американских дипломатов, и американские спецслужбы.

Еще в декабре 1976 года были развернуты поставлены на боевое дежурство в европейской части СССР ракетные комплексы с ракетами средней дальности РСД-10 «Пионер» (SS-20). В феврале 1977 года эти комплексы были развёрнуты в европейских странах социалистического лагеря – около 300 ракет подобного класса. Это позволяло СССР в считанные минуты уничтожить военную инфраструктуру НАТО в Западной Европе – центры управления, командные пункты и, особенно, порты, что в случае войны делало невозможным высадку американских войск в Европе. Но новый министр иностранных дел пошёл ещё дальше, укатав руководителей ведущих стран Европы. То есть, Егорычев каким-то образом сумел убедить руководителя Франции Жискар д'Эстена отказать НАТО в размещении на территории Франции стратегических ракет средней дальности. Кроме того, с плато Альбион в Верхнем Провансе были вывезены ракеты S-2, после чего Франция объявила о сворачивании своей программы ядерных испытаний.

Кроме того, аналогичные мероприятия были проведены и в ФРГ. Но если в случае с французами было не совсем понятно, какие «плюшки» пообещал Советский Союз французскому президенту, то с немцами всё было очевидно – в ГДР резко ослабили напряжённость по отношению и к ФРГ, и к Западному Берлину. Максимально были смягчены условия пропускного режима, а также разрешены поездки к родственникам. В Европе ощутимо повеяло демократизацией и переменами…

Но не успел уйти Брежнев, а за ним Андропов и Громыко, как следом за ними с политической арены исчезли Суслов, Черненко, Пельше, Кириленко, а также остальные так называемые члены «брежневского клана».

Дальше – больше. В канун покушения на Кулакова на одном из полигонов в результате несчастного случае при неудачном пуске ракет погиб министр обороны СССР, маршал Дмитрий Устинов. И вот – во время покушения был убит руководитель советского государства, недавно занявший должность генерального секретаря ЦК КПСС Фёдор Кулаков.

Всё это было в высшей степени странно и напоминало какой-то западный боевик, скорее даже какой-то политический триллер. И если раньше подобные события происходили в основном в США – Уотергейт, убийство президента Кеннеди и прочие – то перенос таких методов в СССР, в страну, во многом закрытую пресловутым «железным занавесом» доказывало только одно: СССР меняется! Неважно было, какие внешние или внутренние факторы способствовали этому изменению – то ли поработали американские спецслужбы, то ли произошло, наконец, расслоение кремлёвской элиты. Всё это было уже неважно. И большинству разведслужб всего мира надо было принимать всё это, как данность, а аналитикам срочно выстраивать прогнозы и векторы развития новых отношений.

А выстраивать было что.

В самом СССР изменения происходили настолько стремительно, что можно было сравнить их только с военными действиями. Хотя таковые тоже имели место быть. Точнее, не сами действия, а подготовка к ним. Вначале были усилены практически все подразделения военных округов, расположенных вдоль границ СССР. Особенно серьезно были усилены почему-то подразделения ВДВ, базировавшиеся в прибалтийских республиках. Параллельно произошли некоторые перемены в командовании Белорусского, Прикарпатского и Одесского военных округов. Место министра обороны СССР занял генерал-полковник Сергей Фёдорович Ахромеев, бывший первый заместитель начальника Генерального штаба Вооружённых сил СССР. Между прочим, генералу – а Ахромеев сразу получил звание генерала армии – было всего 54 года. Тем не менее, боевой офицер, участник Великой Отечественной войны, кстати, как и Филипп Бобков, который стал председателем КГБ, и Николай Егорычев, ставший министром иностранных дел. И для многих аналитиков это не показалось совпадением.

Если детально изучить те изменения, которые произошли во власти в СССР за этот короткий промежуток времени, то можно было сделать вывод, что у руля в стране стали молодые – относительно, конечно – 50–60 летние выходцы, так сказать, «из низов», которые до какого-то времени делали стремительную политическую карьеру в Советском Союзе. И которых Брежнев, пришедший к власти, кстати, не без помощи этих молодых и амбициозных, потом распихал по всяким закоулкам. Так произошло с «комсомольцами» – Шелепиным, Семичастным, тем же Егорычевым, так потом произошло и еще с многими соратниками «дорогого Леонида Ильича». Тот же Фёдор Кулаков, которого Брежнев опасался, был им усердно задвинут на периферию.

И вот резкие и жесткие ветераны Великой Войны вернулись во власть. И не просто вернулись – в отличие от того же Брежнева, который всю войну просидел на тёплых должностях в политуправлении и, по сути, практически ни разу не побывал в реальных боях, и Бобков, и Егорычев, и Ахромеев, а также вскоре ставший Генеральным секретарем ЦК КПСС Григорий Романов реально воевали, имели ранения и боевые награды, мёрзли, голодали, ходили в атаку и не боялись ничего и никого. Это были люди, которые прошли войну, которые смотрели смерти в глаза, а главное – они были идеалистами. Они верили в будущее своей страны, верили в то, что именно коммунистическая идея сможет поднять ее и сделать сильным советское государство. Сильным, свободным и справедливым. И для этого готовы были, как и во время той Великой Войны, пожертвовать всем. В том числе и собой.

Поэтому всё то, что происходило в дальнейшем, можно было назвать войной. Только не той, Холодной войной со всем западным миром и прежде всего с США, нет. Это уже была другая война, война прежде всего с врагами внутри страны. А таких, увы, хватало…

Самое интересное, что в первую очередь перемены ощутили на себе простые советские граждане. Причем, поначалу перемены были к худшему.