Борис Рогов - Анархист

В результате удачного налёта отряд достиг численности двух сотен человек. Правда, винтовками вооружены только полсотни. Патронами тоже удалось разжиться. Целый ящик обнаружили в казарме завода. На чердаке бергампта нашли «Максим» с тремя коробками лент. На складе рудника – ящик с шашками динамита и капсюли к нему.

Навьючив трофеи на лошадей, погрузив запас провианта в вещмешки и вскинув на плечо "Мосинки", отряд двинулся вверх по течению Карболихи в сторону Черепановского рудника. Там на северном склоне горы Мохнатая уговорились встретиться с освобождёнными заложниками. Вместе предполагали держать совет, что делать дальше.

…

Постепенно Змеиногорск скрылся за деревьями берёзовых колков. После одержанной победы идти легко. На душе у Плотникова, как и у остального народа светло и радостно. О том, что теперь делать, куда вести семейство и где располагаться на житьё думать не хотелось. Хотелось петь что-нибудь бодрое.

Кто-то и в самом деле не выдержал и завёл старинную солдатскую. Почему-то слова бравурной строевой вернули Плотникова к реальности.

– Наши тетки – драные подметки, – вспомнил он один из вариантов песни, запомнившихся ему при отступлении под Ригой в семнадцатом году.

Внезапно со стороны города раздался едва слышный ребячий крик: – Красные в городе.

Решение в голове Плотникова созрело в одну секунду. Он схватил за рукав тащившего станок «Максима» Ивана Смолина.

– Тимофеич, тормозни там Кондрата, да собирайте «Максимку». Только быстро.

– Как? Чего? Аль погоня не ровён час? – Смолин суетливо завозился, стягивая с плеч двухпудовую станину.

– А ты не слышал? С городу какой-то малец крикнул, что мол, красные уже там.

Не, не слышал. Я чего-то замечтался. – Тут Иван виновато отвёл глаза и продолжил, – ты, Филипка, знаешь, я из пулемёта только в небо стрелять могу. Да и то, если пальцем ткнут. Даже не знаю, с какой стороны ленту пихать.

– Ладно, – усмехнулся Плотников, – я первым номером останусь, а Ванька Смолин будет за второго работать. Красные, верно, не ждут, что мы тут с пулемётом их встренем. Может, ещё живы останемся. У тебя гранаты есть?

– Есть пара, – он достал из глубоких карманов галифе ребристые мячики осколочных гранат Миллса.

– Давай все, – Он вздохнул и невесело усмехнулся. – Будет чем себя к чертям экспрессом отправить.

Подошёл Смолин и начал прилаживать корпус пулемёта на станину. Ему тоже не весело. Хоть у него и нет семьи, но после победы, помирать совсем не хотелось. – Вот же чёрт… вот же чёрт… – всё время повторял он.

– Ванятка, ты давай, не отвлекайся, – подбодрил его Плотников, – гайки крути крепче, чтобы не открутились. Сейчас дело будет жаркое.

Он опять повернулся к Смолину.

– А тебе, Тимофеич, поручаю, если мы вас не догоним, скажи Бастрыкину, чтобы вёл народ к старому шахтному стволу. Все туда спускайтесь. Вход потом взорвите. Зря что ль мы динамит с рудника тащим. Выход как-нибудь найдёте. Керосин у вас есть, факела сделаете. Там вас красная сволочь не найдёт. А мы уж постараемся задержать их подольше… Всё! Прощай, брат, не поминай лихом…

Иван побежал в голову колонны с последним приказом командира.

…

На заре в избу, где квартировал начальник Рубцовской ЧК товарищ Кабанов, ввалился посыльный из штаба. В руках он сжимал измятый листок с текстом.

– Александр Трофимыч, тебе срочная телефонагарма, – путаясь в незнакомом слове, протараторил веснушчатый высокий парень.

– Телефонограмма, – машинально поправил его Кабанов.

– Ага, вона из Барнаулу пишуть, что Змеиногорск банда захватила, – чудеса… – удивлялся парень достижениям современной техники.

Начальник ЧК быстро пробежал глазами корявые строчки.

«БРОСИТЬ ВСЕХ НА ОСВОБОЖДЕНИЕ ЗМЕИНОГОРСКА ТЧК БАНДУ УНИЧТОЖИТЬ ТЧК ОБ ИСПОЛНЕНИИ ДОЛОЖИТЬ ТЧК НАЧ АЛТГУБЧК ВОРОЖЦОВ ТЧК»

– Все силы бросить… Ага… Михайловскую ещё не освободили, кого бросать то? – ворчал про себя Кабанов. – В Рубцовске только сотня бойцов осталась, если её увести, город захватят на раз.

Но с приказом спорить опасно. Расстрелы в ЧК дело обыденное и никого не удивляют. Через полчаса сотня под командой председателя ЧК вышла рысью в направлении на Змеиногорск.

В уездном городе бандитов чекисты уже не застали. Те, разграбив гарнизонные склады, рудник и освободив заложников, ушли в Змеиногорский бор. Куда они надеялись спрятаться, никто не знал. Скрыться такой большой толпой да ещё с бабами и ребятишками в лесу невозможно. Получается, что часть приказа уже выполнена – город освобождён. Уничтожение банды отягощённой хабаром и гражданскими тоже не казалось большой проблемой. Следы, уходящие вверх по берегу Карболихи, недвусмысленно указывали направление бегства.

После пятичасового конного марша лошади чекистов устали. Любому кавалеристу ясно, что заставлять их двигаться в гору – верная гибель. Да и проку от лошадей на каменистой горной тропе немного. Догнать банду пешим порядком казалось вполне достижимым делом. Кабанов приказал бойцам запереть лошадок в гарнизонной конюшне и быстрым маршем выдвигаться в погоню.

Люди после 50 верст верхом тоже устали, но в предвкушении лёгкой победы двигались споро. Вот уже городские постройки сменили поросшие редким лесом берега мелкой речки. Бойцы не могли удержаться, чтобы после жаркого и трудного дня не кинуть себе в лицо по пригоршне ледяной воды.

– Не растягиваться! – Зычно прокричал командир, впрочем, не сильно упирая. Передовое охранение из четырёх опытных парней условленных знаков не подавала.

Августовское вечернее солнце было ещё высоко, но дневной жар уже отступил. Бойцы, освежённые речной водичкой, приободрились. Кто-то даже негромко затянул песню. Вот это уже совершенно лишнее. Ведь любое преждевременное оповещение противника давало ему время для подготовки. Это значит лишние потери.

– Отставить песню, – скомандовал Кабанов, – вот порубаем кулачьё, тогда и петь, и плясать будете. Вы мне живые и здоровые больше нравитесь.

– Да что они нам сделают? Это же деревня, а не офицерьё в академиях обученное. Мы тока стрельнем один раз, они – руки кверху. – Отвечает на шутку здоровый чёрнобородый боец.

Тем не менее, песня смолкла.

Река делает поворот, тропа ведёт к невысокому утёсу замысловатой формы и полого поднимается в обход. Сотня, не ожидая неприятностей, поднимается тоже. Внезапно раздаётся короткий лай пулемёта. Чернобородый гигант Анохин, идущий первым, падает с простреленной головой. Бойцы от неожиданности сбиваются в кучу на повороте тропы. Тут же в их сторону из кустов летит граната.