Борис Рогов - Анархист

– Умеешь ты уговаривать, – нахмурился Лебедев, понимая, что супротив десятка вооружённых бойцов с вилами и топорами не попрёшь. – Только давай ты коней спрячешь, да в крестьянские зипуны своих ухорезов переоденешь.

Новосёлов правильно рассчитал, что парторг уездного ревкома его не подведёт.

Пять сотен бойцов в маленьком Четкире разместиться не могли, поэтому Новосёлов решил ночевать в поле у костров. К тому же так меньше вероятность быть захваченными врасплох.

Партизаны разбились на компании, приволокли из тайги сухие валежины, сложили из них нодьи и занялись приготовлением простого походного хавчика. Нодья кроме того, что долго горит и даёт направленное тепло, хороша ещё и тем, что малозаметна. Только дым может выдать такой костёр, но в темноте горной ночи дым виден плохо. Партизаны в ожидании вечеряли прихлёбывая кулеш из котелков, глотали обжигающий взвар. Утолив голод, затягивали потихоньку протяжную песню.

Новосёлов, Вязилкин и Правда тоже сидели напротив нодьи и подтягивали «Чёрного ворона».

Вдруг по сугробу скользнули быстрые тени и в костровую яму мягко соскочили две приземистые фигуры. Оказавшись рядом с костром, гости повернулись лицом к огню. Долгополые бурые шубы делали мужиков похожими на медведей, но скуластые улыбающиеся лица говорили о добрых намерениях.

– Дякшилар, дякши дядарба! Кандый дюрер? – Вежливо обратились они к сидящим. – Доброй охоты, уважаемые! Как ваше здоровье?

– Быйан болзын! – ответил Правда, хорошо понимавший по-алтайски и даже знавший несколько распространённых фраз – Спасибо на добром слове, но давайте всё-таки по-русски. Вы же по-русски понимаете, а у нас ваше наречие мало употребительно.

– Дякши! – согласно кивнул старший из двух гостей. На морщинистом лице его светилась улыбка – Хорошо, будем по-русски, тем более я в Петербурге учился, спутнику моему переведу всё, что требуется. Рад приветствовать таких славных батыров на земле будущей Каракорумской республики.

– Ух ты! Аж в самом Петербурге? – не сдержал удивления Новосёлов. – Как же тебя беднягу с родных гор да в такую дыру занесло? К слову, я – командир этого войска. Новосёлов моя фамилия. Звать можно Иван Панфилович. Ты кто таков будешь? Как тебя величать? И товарища назови. – Он поднялся с бревна, сделал шаг в сторону гостей и протянул руку в приветствии.

– Я председатель совета коренных народов Ойротии, Кузнецкой и Минусинской земель и Урянхая тоже, а зовут меня Эркэ Гуркэ Чорос или Гуркин Григорий сын Ивана, это если по крещению. А этот молодой и отважный воин Акча из рода Мамак. Он плохо по-русски понимает, но зато стреляет хорошо.

– Слышал я про тебя, Григорий Иванович, слышал, – пожал руку Гуркину и Николай Степанович Правда. – Ты, кажись, единственный алтайский художник? А как докатился до политики? И что ты там про «курурум» какой-то говорил?

– Как говориться, если ты не займёшься политикой, то политика займётся тобой. – Усмехнулся Гуркин. – Я предлагаю перейти от приветствий к обсуждению текущего момента. Про Каракорум я обязательно вам расскажу.

– Так мы с тобой старые знакомцы! – Новосёлов вспомнил, как в ноябре они уже встретили странную компанию алтайцев, сбежавших от чекистов. Он ухватил Гуркина за рукав шубы и повлёк в сторону аила. – Вот и снова нам с тобой встретиться довелось. Как я тебе и обещал. Судьба, знать, у нас такая.

– Да, прав ты был, Иван Панфилович, – усмехнулся Гуркин. – Мы тогда чуть не погибли, хорошо, что в тайге встретили мальчиков Сыгыра. Арча один из них. Они, конечно, не ангелы, и в крови они по шею, но воевать научились.

– Что не ангелы, это даже хорошо, мы тоже не святые и крови на нас столько, что не отмыться. Важно, что поняли мы некоторые простые в общем-то вещи. Стараемся больше кровь не лить и жизни никого без крайней надобности не лишать.

Шестиугольный бревенчатый аил отапливался большим костром в центре. Снега в нём не было. Зато пол засыпан чистым речным песком. Вдоль стен стояли топчаны и сундуки с нехитрым пастушеским имуществом. Хозяева благоразумно согласились погостить у соседей, оставив собственное жилище для высоких гостей.

Новосёлов, Правда, Гуркин и Арча расселись вокруг костра на деревянных топчанах и закурили. Струйки табачного дыма рисовали в тёплом воздухе замысловатые узоры.

– Иван Панфилович, – Гуркин положил руку на плечо Новосёлову. – У тебя под рукой пять сотен сабель, я правильно посчитал?

– Когда успел… – удивился такой проницательности Новосёлов. – Вы же в темноте пришли, мы уже рассупонились, тут хрен посчитаешь.

– У скал и деревьев тоже есть глаза и уши, – хитро прищурился алтаец. – Разведка у нас работает. Охотничья почта передала о вас вести, когда вы только из Улалы выходили. Поэтому нам считать и не нужно. Значит у вас пять сотен и у нас три сотни. Приличное войско получается. А под рукой такого славного батыра, как Новосёл, мы сможем обороняться в горах хоть до лета. Летом же в России наступят такие события, что Москве будет совсем не до наших гор.

– Оно может и так, – Новосёлов вернул Гуркину похлопывание. – Восемьсот бойцов, со знанием местности, с отличной разведкой и неплохим вооружением это сила. Есть только одна беда, практически не разрешимая. Патроны для винтовок и пулемётов брать негде. Особенно если сидеть в обороне. Зато у нас есть оружие гораздо более мощное, чем ружья, пушки да пулемёты.

– Что ты имеешь в виду? – Гуркин заинтересовался.

– Что имею, то и введу… шутка, если кто не понял, – усмехнулся Новосёлов. – Ты про то, как мы Бийск из красного в чёрный превратили, слыхал?

– Читал в «Серпе и молоте», не очень понял, для чего вам это нужно. Позже расскажешь. Я тебе сейчас нашу мысль попытаюсь донести.

Легенда племени народа теле гласит, что когда-то может тысячу, а может больше, лет тому назад в этих местах стоял великий город. Назывался он Каракорум и был столицей великого Зунгарского государства, что простиралось от Тибета до Оби и от Алтая до Байкала. Но прошли времена величия и подступили орды жестоких завоевателей с востока, севера и запада. Великий хан ойротов Оруг Тэмур отступил в столицу. Он надеялся провести время среди труднопроходимых гор, собрать ойротские рода и через год разбить неприятеля. Судьба же сыграла с ним и с жителями города злую шутку. Предводитель халха-орды Мандухай-Сайн-Хатун сумел преодолеть горы и реки и совсем уже спустился по Катунь-реке до Каракорума. Тут Небесная Дева Окон Тенгри пришла на помощь своим детям, подняла долину Каракола, а город исчез под синими водами одного из Каракольских озёр. Так остался великий город ойратского народа только в этой древней легенде. Так это было или иначе сейчас уже никто сказать не может, но только рассказывают пастухи что в ясную безоблачную ночь можно разглядеть сквозь воду самого большого озера смутные очертания стен и башен.