Борис Рогов - Анархист

Через два дня обмороженные, голодные и злые казаки во главе с атаманом вышли к окраине Чемала. Позади тяжелейший переход через заснеженный Семинский гребень. Боясь замёрзнуть насмерть мужики шли без долгих остановок, делая привалы лишь для того, чтобы дать мышцами небольшую передышку.

Громкий лай сбежавшейся своры кадырчей звучал музыкой в ушах спасшегося от гибели отряда. Кайгородов с запавшими глазами, дико блестящими из чёрных провалов глазниц начал изо всех сил тарабанить в первую же избу.

– Хозяева, открывайте быстрее! – он старался говорить как можно более нагло. – Ну, быстрее шевелитесь, что как мёртвые сидите там у себя в избе. Мы люди государевы, нам рассупониваться некогда!

Двери им открыл седой как лунь старик в наброшенном на домотканую рубаху старом армяке и огромных залатанных пимах.

– Ну чего вам надоть, охальники, государевы, блядь, люди, – начал старик грязно ругаться. Вот ужо соберутся батька Гришан с помощником своим Новосёлом, да выебут вас во все дыры.

– Ты, старик поосторожнее! – Осадил его Кайгородов. – Ты почто это Рогова с Новосёловым помянул? Один же убит, а второй неизвестно где… Ты дед, нас в избу то приглашай, не то мы сами войдём.

– Я то вас пущу, куды я денусь? Стар я уже с вами бузовать, – дед сделал шаг назад. – Это вам про Гришана не известно, а нам тут в Чемале давно уже всё известно.

– И что? Не уж то жив бандит?

– Сам ты бандит и царство твоё бандитское. Здесь он. В верховьях Элекмонара у алтайцев сидит. Лета ждёт, да силы копит. Вот придёт лето, соберут они войско калмыцкое, соединят силы с атаманом Кайгородовым и дадут вам, красным бандюганам, жару. С ними и казаки пойдут, и кержаки и рудокопы с заводов Колыванских… Весь Алтай поднимется. – Чем дальше, тем грознее расходился старый дед.

…

Еще через день Кайгородова встречали предводители крестьянско-инородческого воинства.

В полумраке недавно построенного аила огонь костра освещал суровые мужские лица. Азиатские с низким переносьем и монгольской складкой в уголке века принадлежали Григорию Гуркину и старому Каначаку. Славянские, с пышными усами и бровями, прямыми носами и крепкими бритыми подбородками – Новосёлову и Рогову. Чёрная как смоль кучерявая бородища на скуластом лице – Александру Кайгородову.

Мужики уже давно сидят вокруг костра, передавая друг другу самодельные карты и схемы. С самого утра идёт большой совет. Всех собравшихся объединяет одно – желание жить и трудиться свободно на своей земле.

– Я, когда с латышом этим, как там его? Да, с Гайлитом, будь он неладен! разговаривал, – в который раз повторял Кайгородов, – захотел вдруг его припугнуть. Ага! Сказал, что и моих сил за мной множество и китайцы собирают войско в сотню тысяч штыков, чтоб со стороны Алтая вдарить по Сибири. Так показалось мне, что Гайлит этот в брехню поверил! Не про казаков, конечно. Казаков они уже давно за сурьёзну силу не держат. Бивали они нас многажды. А вот на счёт китаёз, верное дело, в Москву будет сообщать.

– Если в Москве поверят, то ещё войско пришлют, – предположил Новосёлов. – Нам тогда туго придётся.

– Не спеши Иван, – задумчиво протянул Григорий. – Забыл разве, что у них проблемы в Ишимском крае? Большевикам сейчас с китайцами сориться не резон. Слышал я, они год назад за Байкалом сколотили Дальневосточную республику, чтобы от япошек защититься. Сдаётся мне, что есть у нас шанс, особливо ежели мы им немного подмогнём.

– Вот уж не согласный я коммунякам помогать! – Недовольно проворчал Кайгородов, затянувшись махорочным дымом. – Сегодня ты им помогашь, а завтра они тебя в распыл. Знамо дело! Ты же, Григорий, на эти грабли наступал. Али забыл?

– Такое не забудешь, – Григорий помахал перед лицом ладонью, разгоняя облако дыма – приголубили они меня тогда крепко.

– Вот и я про то! Помогать большевикам, что себе верёвку на шею самому надевать. Нет! Я в таком деле не участник! – Кайгородов разошёлся не на шутку.

– Петрович! Ты совсем шуток не понимашь? – Попробовал урезонить казака Новосёлов. – Шутка у батьки така!

– Коли шутка, тада пущай… – Кайгородов пригладил чёрный чуб и склонился к огню за новым угольком. – Пускай тада рассказыват, как он помогать хочет. А мы уж обмозгуем.

А поможем мы им так, – Рогов упёрся локтями в колени. – Мы выкрадем кого-нибудь из большевистских начальников! И потребуем, чтобы вывели войска с территории Змеиногорского, Бийского, Кузнецкого, Минусинского уездов, а также земель алтай-кижи, кузнецких и минусинских татар и урянхайской земли.

– Ну, ты и размахнулся!

– А чего мелочиться! – Рогов усмехнулся в усы. – Как раз эти земли отделяют русскую Сибирь от китайцев с монгольцами.

– Точно! – Встрепенулся Кайгородов. – В Монголии сейчас Унгерн с теми же китайцами воюет. Я его знаю, вояка справный. И воюет хорошо, между прочим. Жаль, что с ним вам не по пути. Он царём хочет стать, хоть и монгольским. А вы царей не жалуете.

– Мы на Монголию не претендуем. Пускай там хоть царь-государь, хоть кесарь-амператор. Лишь бы с китайцами воевал.

Гуркин встал и начал мерить аил широкими шагами. Он явно разволновался. Его по-монгольски узкие глаза даже заблестели в полумраке.

– Григорий Иванович, тёзка, ты чего всполошился, – обернулся к нему Рогов. – Или мысля какая никак не родится?

– Ты ж, батька, мои мысли сейчас озвучил. Я с этой идеей ещё пару лет назад к белым подкатывал. Меня за них в камеру упекли. Красные тоже полгода тому, чуть не расстреляли. Всем русским надо чтобы все по их законам жили… Эх!

– Как видишь не всем! – Гришан весело подмигнул клюющему носом старику Каначаку. – Меня вот мудрый Каначак на путь поставил. Так всё после этого складно да ладно пошло. Дума моя такая. Каждый должен жить так, как считает правильным, а между собой надо просто договариваться. А беда случится – помогать друг другу. Без этого никак.

Тут вся компания шумно загомонила, кто-то достал бурдюк с аракой, разлили мутной белёсой жидкости по жестяным кружкам.

– Стойте! – Остановил зарождающееся веселье Новосёлов. – Араку пить это хорошо. И идеи батька выдал добрые! Но вот сомнения у меня большие. Где мы шишек большевистских наберём, чтобы их в заложники брать? В Барнауле, в Омске, али в самой Москве? Может самому Троцкому мешок на голову и в подпол?

Все дружно заржали, представив такую картину.

– А ещё я спросить хочу, – продолжал он же. – А в Москве кто-нибудь из нас бывал? А до Москвы ещё и доехать надо. Сейчас не империя, пассажирских вагонов не подают. А пешком телепать да три тысячи вёрст, это мы к морковкину заговению доберёмся.

– Вань, друг мой, ты забыл, что у нас есть бумага, которую мы у другого нашего друга позаимствовали! Помнишь Мамонтова мы в плен взяли? – Рогов рассмеялся весело и непринуждённо. – С этой бумагой нам будут оказывать содействие в любом городе России.