Константин Назимов - Мятеж в империи [litres]

– Красавица влюбилась в доктора, – прошептал раненый солдат, которого мы несем в операционную.

– Ой, да что вы такое говорите! – отмахнулась сестра милосердия, а щечки-то у нее стали малинового цвета.

– Так где же Николай Сергеевич? – поинтересовался Анзор. – И я так и не понял: кто же такие порядки завел?

– Барцев Михаил Ефимович, управляющий, – пожала плечиками Машенька.

– Кладем на операционный стол, – дал я указания несшим Смегова офицерам.

Осторожно переложили раненого, сестра милосердия принесла по моему требованию инструменты и лекарства. Сам же я скинул в помывочной с себя френч, тщательно вымыл руки и попросил Анзора помочь надеть халат. Мой друг молча выполняет распоряжения, хотя и вижу, что ему мои действия не нравятся.

– Чего сам-то руки не моешь? – спросил друга.

– Они у меня и так чистые, – ответил Анзор, подозрительно на меня глядя.

– Ассистировать будешь, – пояснил я.

– Иван Макарович, да какой из меня ассистент?! – воскликнул советник. – Побойся Бога! Я же не разбираюсь во всех ваших скальпелях и зажимах!

– Не волнуйся, дело нехитрое, – кивнул я на рукомойник. – Не пререкайся, сам же знаешь, что время поджимает.

Ругаясь себе под нос, обзывая меня деспотом и проклиная тот день, когда он меня встретил, друг выполнил мою просьбу.

– И все же следовало послать за Коротковым. Заодно бы и спросили с него, что это тут происходит! – заявил Анзор, стоя у операционного стола.

– И так понятно, – отмахнулся я, делая укол снотворного раненому. – Некий управляющий всем заведует и такие порядки завел. Думаю, с ним мы обязательно побеседуем, но попозже.

– Как скажешь, – кровожадно улыбнулся Анзор.

– С чего это ты повеселел? – удивился я.

– Из-за того, кто такие порядки в вашей больнице, Иван Макарович, ввел, мы все подвергаемся риску. Очень у меня кулаки чешутся, – пояснил мой советник.

Отвечать ничего не стал, сосредоточился на ранах солдата. Смегов в рубашке родился: револьверные пули попали в ребра и в легкие не проникли. Кровопотеря большая, но, кроме трещин в костях, ничего не пострадало. Поправится быстро, ребра, конечно, будут долго болеть, возможно, и до конца жизни, но тут ничего не поделать. Пули извлечены, раны зашиты, солдат перевязан и еще под наркозом. Операция прошла успешно, и затратил всего-то сорок минут. Ну, опытный хирург с таким пациентом управился бы намного быстрее, но я-то не практикующий, а своего рода любитель.

Дал распоряжение Машеньке насчет больного, оформил на Смегова карточку и предупредил, чтобы солдата никто о деньгах не спрашивал.

– Я послала за управляющим, должен скоро подойти, – ответила сестра милосердия.

Хм, понимаю, о чем она толкует. Мы уедем, а больного лечить придется и как-то ей с начальством объясняться.

– Это очень хорошо, что вы такая сообразительная, – широко улыбнулся ей Анзор и добавил: – Если мы в столице задержимся, то обязательно приглашу вас в самый лучший ресторан.

Машенька ничего не ответила, смутилась и уткнулась в медицинскую карту раненого. Погрозил своему советнику кулаком и головой покачал. Впрочем, изменить горца невозможно, особенно когда рядом нет Симы.

Мы вышли из операционной и направились к ожидающим нас офицерам, чтобы отправиться на телеграф, который уже должны взять под контроль. Навстречу нам показался господин с тростью. Одет шикарно, идет уверенно, а за ним поспешает дворник.

– Иван Макарович, как рад вас видеть! – заявил молодой господин, широко улыбаясь.

Лицо его мне показалось смутно знакомым. Широкий лоб, правильные черты лица, усов и бороды нет.

– Ба, да это же сам завхоз и бывший дворник! – рассмеялся Анзор, наморщил лоб и продолжил: – А еще он работал на Ларионова!

– Было дело, – ответил господин с тростью.

– Михаил? – удивился я. – Не ты ли тут стал управляющий? Как там его Машенька назвала?..

– Барцев Михаил Ефимович, – подсказал Анзор.

– Так точно-с, – склонил голову управляющий моей больницей. – К вашим, так сказать, услугам-с!

– И какого же, Миша, хрена тут такие порядки появились? – ласково спросил я, раздумывая, а не пересчитать ли ему ребра.

– Так Серафима Георгиевна велела, чтобы прибыль шла, – пожал тот плечами. – Финансовые отчеты в полном порядке, и каждый месяц отсылаю в Екатеринбург, где нашей деятельностью довольны.

– Сима довольна? – уточнил я, вспомнив, как та привела больную сестру и денег у них на лечение не имелось.

– Не верю, – покачал головой Анзор.

– Значица, так, Миша! – прищурился я. – Немедленно изменить правила и оказывать помощь всем нуждающимся! Плату за лечение брать разрешаю с тех, кто может себе позволить траты. Другими словами: немедленно все вернуть на круги своя, как было заведено до того, как я уехал. Учти, сукин ты сын, проверю и если узнаю, что не исполнил все в точности, то попрошу господина Анзора тобой заняться.

– Ага, а я достать тебя смогу отовсюду, – оскалился мой советник и демонстративно провел ребром ладони по своему горлу. – Уяснил?!

– Да-да… – проблеял управляющий, шумно сглотнул и продолжил: – Немедля перепишу правила и вызову на дежурство врачей.

– Не забудь дать в газету объявление с извинениями и новыми порядками, – напоследок напутствовал я расстроенного бывшего дворника.

До бронемашины шли с советником молча, каждый размышлял о своем. Думаю, Сима недоглядела за сухими цифрами, что на самом деле происходит в нашей больнице. А ведь есть у меня в столице еще и другие объекты. Как там дела обстоят? Следует проверить, но сейчас совершенно не до этого. Да и потом у меня не найдется свободных дней, а то и недель, чтобы проинспектировать все свои объекты. Кого-то следует с этой целью командировать. Кто справится? Если Серафиму Георгиевну сделать ревизоршей, то, боюсь, та ничего, кроме прибыли, не заметит. Придется создавать комиссию из нескольких человек. Эх, подключить бы Портейга, да профессор наверняка заупрямится и отказываться начнет. Придется его убеждать и заинтересовывать. Хм, а сделать-то это не так и сложно. Пусть новые порядки в жизнь воплощает. У него много новых идей, и результат-то уже очевиден, но лишь в Екатеринбурге…

– Иван, о чем задумался? – поинтересовался Анзор. – С автомобилем что делать?

Как-то нехорошо бросать угнанную машину во дворе больницы, но не отгонять же ее назад. Опять-таки кому она принадлежит, мы не знаем.

– Пусть тут стоит, нет времени разбираться, – отмахнулся я и залез на броню. – Правь к телеграфу, – приказал появившемуся из люка водителю-подпоручику, а потом добавил: – Мы с Анзором на броне прокатимся.

Давно хотел узнать, как у нас бойцы на бронемашине ездят. Спрашивал их, но, кроме как «нормально» и «хорошо», ответа не получал. Ну, внутри бронемашины не лучше, трясет сильно, даже когда двигаемся по нормальной дороге.