Константин Назимов - Мятеж в империи [litres]

– И тем не менее мы попытаемся, – встал я. – Передайте императрице, когда она проснется, что через несколько часов вернемся, – сказал Еремееву и кивнул Анзору на выход. Подхватил со стола свой автомат, кивнул генералу и поспешил вслед за советником.

Бронемашины на полном ходу понеслись по улицам столицы, время от времени звучали короткие автоматные выстрелы с брони по мятежникам.

Московская телефонная станция располагается чуть ли не в самом центре столицы, на Кузнецком Мосту, в доме, принадлежащем купцу первой гильдии, который и основал ее. Пятиэтажное здание, с огромными окнами-витринами, отлично для таких задач подошло. Внутрь попадает большое количество света, барышням-телефонисткам работать удобно и комфортно. А вот оборонять такое здание, на мой взгляд, практически невозможно.

Бронемашины подкатили к входу и замерли. Наши автоматчики уже перестреляли стоящую у входа охрану, которая толком и не смогла сопротивление оказать. Внутри здания мятежников не сразу отыскали, хотя там находились пятеро эсеров, пытавшихся следить за телефонистками.

– Связь с резиденцией императрицы восстановить! – приказал я старшему мастеру-ремонтнику телефонного узла, а потом посмотрел на одну из барышень-телефонисток. – Соедините меня с Екатеринбургом, хочу пообщаться с генералом Гастевым из генерального штаба армии Сибири.

– Ваше высокопревосходительство, – шумно сглотнул телефонный мастер, – связь с резиденцией, – он показал перерезанный пук проводов, – налажу за час.

– Чего так долго? – поразился я.

– Так ить пока кажный проводок зачистишь и спаяешь… – начал тот, но я его перебил:

– Хрен ли там зачищать?! – подошел и, ногтями подцепив защитную оплетку провода, стянул, оголив с сантиметр жилы. – У второго так же делаешь, а потом скручиваешь. На все про все десять минут даю!

– А как мне вас с резиденцией соединить? – прозвучал вопрос от барышни-телефонистки.

– У вас же где-то есть телефонный аппарат? – вопросом на вопрос ответил я ей.

– У управляющего, – указала та рукой в сторону кабинета, где отдувается и потеет от страха невысокий, с пивным животиком господин, которого Анзор допрашивает.

Зашел я в кабинет, взмахом руки попросил освободить кресло за столом управляющего, который, словно пробка из шампанского, вылетел оттуда. Сняв трубку аппарата, я почти мгновенно услышал голосок телефонистки:

– Связь с Екатеринбургом.

– Благодарю, – ответил я ей и услышал голос Гастева:

– Иван Макарович, это вы?

– Доброго здравия, Иван Матвеевич, – улыбнулся я и сразу перешел к делу: – Что там Ожаровский, есть ли от него сведения, сколько ему до столицы добираться?

– Пару часов назад телеграфировал, что не позже полутора суток, если в дороге ничего не случится, до места назначения доедут, – ответил Гастев.

Черт! Это долго, и наверняка мятежники о нашем воинском эшелоне знают, следовательно, попытаются задержать его движение. Засаду вряд ли устроят, а вот подорвать пути – раз плюнуть.

– Иван Матвеевич, свяжитесь с атаманом и передайте мой приказ: в случае задержек в пути – добираться своим ходом. Ситуация в столице сложная, если что – следует устроить марш-бросок и попытаться опередить спешащее к мятежникам подкрепление. Вы меня поняли?

Гастев повторил слово в слово мой приказ и подтвердил, что все сделает. Когда завершили разговор, то с резиденцией императрицы уже связь установили. Ответил мне Ларионов.

– Вениамин Николаевич, пока телефонная станция в наших руках, предлагаю вам связываться с войсковыми частями, которые остались преданы императрице, и отдать им ясные и четкие указания, – сказал я.

– Иван Макарович, у меня нет таких полномочий, – ответил ротмистр.

– Мля! Тогда найдите того, кто такие распоряжения может отдать! Надеюсь, понимаете, что счет времени идет на часы, а, возможно, на минуты?!

– Это-то понимаю, – вздохнул Вениамин Николаевич, – дело в том, что мало кто решится выполнять распоряжения, отданные по телефону. Прецеденты бывали, когда потом от своих указаний открещивались.

– Черт побери! Найдите того, кому на слово поверят! Пусть Еремеев приказы раздает или сама императрица! Вениамин Николаевич, мы скоро здание покинем, боюсь, над ним сразу же мятежники контроль установят. Понимаете, чем это чревато? – попытался объяснить я очевидное ротмистру.

– Вновь не будет связи, – тяжело вздохнул Ларионов.

– Правильно, – хмыкнул я. – Полчаса связи гарантирую, потом отправимся на Мясницкую, возьмем под контроль телеграф, тогда и продублировать сможете приказы.

Не дожидаясь ответа, разорвал связь, с улицы донеслось несколько выстрелов, а потом короткая очередь из пулемета. Подошел к окну – несколько верховых пытались атаковать бронемашины. Н-да, глупо с винтовками на легкие танки бросаться. Если люки и смотровые щели изнутри закрыть, то экипаж не так-то просто выкурить. Нет, если пустить в бронемашину удушающий газ, то те, кто внутри, или задохнутся, или попытаются выбраться, попав под огонь противника или в плен. Это при условии, если машина подбита и боезапас закончился.

– Иван, господин Чернов обосновался на Неглинной в здании жандармерии, – доложил Анзор.

– Далеко отсюда? – спросил я, а потом и сам себе ответил, вспомнив расположение столичных улиц: – Рукой подать! Черт! Думаю, главный эсер в курсе, что мы уже здесь. А чего он в жандармерии-то расположился?

– Уничтожает документы, которые завели на него и подельников, – усмехнулся Анзор. – Кстати, птичка на хвосте принесла, что в участке сидят до полусотни офицеров.

– Для чего? – не сразу понял я, а потом уточнил: – Арестованы?

– Ага! Камеры там маленькие и их немного, всех воров, пьянчуг и дебоширов выгнали пинками и посадили господ офицеров под замок.

– Тогда мы идем к господину Чернову, – оскалился я, взглянул на часы и решил не медлить, а обещанных полчаса у Ларионова может и не оказаться.

Тем не менее необходимо спешить, фиг его знает, что мятежникам в голову взбредет. Могут ведь и расстрелять арестованных, чтобы те против них не выступили.

Со второго и третьего этажа жандармерии по нам открыли плотный огонь. Три пулемета не замолкают, пули по броне стучат, хорошо хоть, что перед тем, как подъехали к «логову» Чернова, я попросил сидящих на бронемашинах воинов передвигаться пешком и со всеми возможными мерами предосторожности.

– Павел Арсеньевич, голубчик, ударьте-ка по огневым точкам противника, – обратился я к подпоручику.

Длинная очередь из нашего пулемета на мгновение меня оглушила. Сам виноват, прижался ухом к железу и считал про себя попадание пуль по броне!

– Иван Макарович, а может, пару раз из пушки стрельнем? – чему-то веселясь, предложил Анзор.