Константин Назимов - Мятеж в империи [litres]

– А при желании Иван Макарович нас бы тут всех из своего автомата расстрелял, – усмехнулась Ольга Николаевна, когда один из ее охранителей попытался возразить, что они за ее безопасность отвечают.

Кстати, рожа этого охранничка, наглая и смазливая, чем-то напомнила мне фаворита Квазина. Прямо кулаки зачесались зубы ему пересчитать…

– Присаживайтесь, Иван Макарович, – указала императрица на стул перед своим столом.

Спорить не стал, автомат положил на столешницу и выполнил распоряжение императрицы. Та сидит и голову держит прямо. Изменилась с последней нашей встречи, стала более женственной и в то же время волевой, во взгляде нет озорной искры.

– Рассказывай, – устало попросила Ольга Николаевна, а сама встала и, остановив мою попытку подняться, начала прохаживаться по залу заседаний.

– Да нечего говорить, – пожал я плечами. – Узнал, что происходит в Москве, – сразу рванул на подмогу. Увы, быстрее добраться не смог, расстояния большие.

– И что ты об этом думаешь? – задала она вопрос.

Ответил на него не сразу; подошли две служанки, неся подносы с чашками кофе и булочками. Девушки меня разглядывают с интересом, однако остаются серьезными и сосредоточенными.

– Спасибо, – махнула рукой на застывших служанок императрица, указывая им на дверь.

Те синхронно сделали реверанс и удалились.

– Ты ответишь на мой вопрос? – поинтересовалась Ольга Николаевна, беря в руки чашку кофе.

– Кто-то из врагов хорошо поработал, – спокойно ответил я ей, а потом добавил: – А кто-то из друзей оказался недругом. По своей ли воле или из-за недостатка ума – другой вопрос. Тем не менее ситуация, на мой взгляд, не такая и безысходная.

– Успокаиваешь? – криво усмехнулась императрица и кивнула на лежащий лист бумаги. – Я ведь могу еще подписать отречение – и все успокоится, прекратятся жертвы и…

– И вспыхнет драчка за власть с новой силой, – перебил я ее. – Начнутся лозунги один завлекательного другого, посыплются пустословные обещания, которые никто не подумает выполнять. Драчка за власть разделит общество, простому народу станет тяжко жить. Вот тогда-то и польются реки крови, империя сама себе нанесет сокрушительное поражение, а если в войну вступит Альянс, то, – горько усмехнулся, – все с радостью пойдут на поставленные условия, признавая себя побежденными. Лакомые куски территории от империи оттяпают, да еще обяжут выплачивать контрибуцию.

– Такой вариант событий просчитывался и признан маловероятным, – ответила Ольга Николаевна. – Ладно! – Она легонько хлопнула ладошкой по столу. – Твои предложения?

– Подавить мятеж всеми возможными силами. Допускаю, что, снимая войска с границы, мы начало военных действий со стороны Германии и Австро-Венгрии проморгаем и придется отступать.

– И в итоге все вновь вернется на круги своя, – потерла виски императрица. – Боже, как голова раскалывается!

– Гм, Ольга Николаевна, а когда вы последний раз спали? – неожиданно для самого себя спросил я.

– Иван, о каком сне можно сейчас говорить? – удивилась та.

– Тут есть где-нибудь диван? – встал я и прошел к дверям, ведущим в какое-то другое помещение.

– Иван! Не наглей и не уходи от разговора! – послышался мне в спину гневный возглас императрицы.

– Обязательно, – отмахнулся я, рассматривая скромную комнату с письменным столом, на котором кипа бумаг, карта на стене и небольшой диван с валяющимся скомканным пледом.

На полу простенький ковер, зато есть камин и дрова. Хм, где-то же еще должна находиться ванная комната, не поверю, чтобы императрица не могла с комфортом нужду справить и умыться. Впрочем, тут ее кабинет, а не спальня. И тем не менее меня спартанские условия поразили.

– Вы тут работаете, ваше величество? – поинтересовался я.

– Иногда, – недовольно проговорила Ольга Николаевна.

– Так давайте тут и переговорим, – без спроса вошел я в кабинет и направился к камину. – Сейчас разожгу, помещение нагреется, а потом и обсудим волнующие вас вопросы.

– Ну ты наглец, – усмехнулась Ольга Николаевна. – Знаешь, сейчас мне напомнил того парня, с которым я столкнулась в школе охранителей.

– Вы на диван присаживайтесь, – не стал отвечать я ей.

На императрице строгое платье, без рюшек и украшений, хотя волосы уложены и переплетены ниткой жемчуга, в ушах блестят серьги, на пальцах несколько перстней. Интересно, а где она оружие прячет? Оглянулся, осматривая стоящую в дверях императрицу, у которой глаза гневом сверкают.

– Уже почти разжег, – улыбнулся ей и достал из кармана зажигалку. – Не будете возражать, если закурю?

– Хам, – махнула рукой Ольга Николаевна, прошла к дивану и, сев на него, сказала: – Кури, не возражаю. В любом случае от разговора тебе не уйти.

– Отвертеться и не думал, – хмыкнул я, следя, как огонь в камине разгорается.

Начинать разговор не хочу, вижу, что Ольга Николаевна на взводе. Ей бы отдохнуть да на ситуацию трезво посмотреть. Впрочем, у меня самого информации мало, слова Еремеева о подходе подкреплений к мятежникам не выходят из головы. Если Ожаровский не успеет, то наши две бронемашины и автоматчики расклад в столице мало изменят. Как ни крути, а численность солдат имеет большое значение.

– Так каковы твои планы? Сколько ты с собой людей привел? – спросила в очередной раз императрица и не удержалась от зевка.

– Расскажу тебе при условии, если ляжешь и пледом укроешься, – встал я и кинул в камин недокуренную папиросу. – Кстати, семья-то твоя где? Мать с отцом, братья с сестрами? Надеюсь, они в безопасности?

– В Италии гостят – отец там на яхте путешествует.

– Молодец Николай Александрович, – буркнул я. – Мне кажется, у вас головные боли, и если дальше хотя бы без пары минут отдыха в час будете работать, то в обморок упадете.

– Я нормально себя чувствую!

– Дозвольте измерить ваш пульс? Если помните, то чин доктора у меня есть, – протянул ей руку. – Ольга Николаевна, просто пульс посчитаю, – просительно уточнил и улыбнулся.

Подумав, императрица мне руку протянула. Какое-то время делал вид, что пульс пытаюсь нащупать и не могу.

– Гм, голубушка, прилягте и расслабьтесь, этак вы себя до сердечного приступа доведете, – подражая Портейгу, проговорил я.

Ладонь императрицы напряглась, на секунду показалось, что Ольга Николаевна вспылит и выскажет все, что обо мне думает. Но нет, почему-то решила подчиниться, свернулась калачиком на диване и положила голову на мягкий массивный валик.

– Медленно считаем до ста и глаза не открываем… – вкрадчиво произнес я, поглаживая пальчики императрицы.

Устала она, сильно устала, да так, что не смогла спорить и подчинилась. Досчитала до сорока, а потом засопела, сон ее сморил. Осторожно укрыл ее пледом, подложил в камин дров и вышел в переговорную. Сделал глоток остывшего кофе (отвратительного на вкус) и выглянул в коридор.