Константин Назимов - Мятеж в империи [litres]

– Стоп! – даю указания Анзору и, вылезая из люка, прислушиваюсь.

– Стреляют, кто-то сопротивляется ожесточенно, – подсказывает подпоручик.

Действительно слышу, как несколько пулеметов захлебываются, выпуская длиннющие очереди. Доносятся и винтовочные залпы, вторят им револьверные выстрелы. Бой идет в глубине резиденции, возможно, возле главного здания, стоящего буквой «П».

– Ходу! – Я занял свое место.

Анзору не потребовалось уточнений, бронемашина раздавила пустые ящики и устремилась в ворота, сорванные с петель.

Еще раз подтверждается моя теория, что танкам в этом мире пока нечего противопоставить. Даже всего две машины вызвали резкий перелом в ходе боя. Эсеры осадили здание, за ними явно численное превосходство, и у держащих оборону защитников императрицы время идет на часы. Их сопротивление сломили бы, не подоспей мы. Один раз я выстрелил из пушки в скопление грузовиков, которые привезли подкрепление революционерам. Следом сразу же зазвучали автоматные очереди с брони танка, и их поддержал подпоручик, прильнув к пулемету. Анзор продолжает движение, пугая видом броневика эсеров и разгоняя их. Нам потребовался час, чтобы отогнать мятежников. На самом деле, возможно, и меньше, на часы не смотрел.

Автоматная стрельба стихла, подпоручик тоже перестал стрелять из пулемета, и я уж было забеспокоился, что у нас закончились патроны. Но нет, сам не вижу никого из атакующих.

– К главному входу правь и развернись в ту сторону, откуда может последовать атака, – сказал я своему советнику и по совместительству водителю.

Большие двери оказались заколочены изнутри, кто-то крикнул, чтобы входили в окно, и выкинул пару стульев.

– Кому расскажу – не поверят, как в резиденцию императрицы входил, – усмехнулся себе в усы старый солдат и, перехватив поудобнее автомат, взялся за спинку стула, устанавливая тот перед окном. – Ваше высокопревосходительство, дозвольте мне первому, хрен ведь знает, как они нас примут, – заявил он мне, заметив, что я взял второй стул.

– Иван, не спеши, – дернул меня за рукав Анзор. – Он дело говорит.

Ответить я не успел, подошедший подпоручик взял «мой» стул и оказался внутри резиденции, последовав за рядовым Смеговым.

– У машин оставить несколько человек, для охраны и возможного отражения атаки, – приказал я капитану Жермееву.

– Будет сделано, – широко улыбнулся мне тот и спросил: – Иван Макарович, виктория ведь?!

– Капитан, вам ли не знать, что выигранное сражение еще не является победой, – пожал я плечами. – Можно радоваться, но не расслабляться.

Мы забрались с Анзором в здание резиденции. Н-да, стена вся в пулевых отметинах, светильники разбиты, на ковровой дорожке пыль и осколки.

– Ай да сукин ты сын! – широко улыбаясь, направился ко мне Еремеев с перебинтованной головой, на которого мои офицеры направили автоматы.

– Петр Евграфович! – кивнул я. – Очень рад встрече.

– А я-то как рад! – обнял он меня, никого не стесняясь. – Иван, ты словно палочка-выручалочка! Гм, простите великодушно, ваше высокопревосходительство, это все от контузии и ранения, – резко отпрянул он от меня.

– Ваша радость – бальзам на мои шишки, которые набил в бронемашине, спеша к вам, – отмахнулся я, крепко сжимаю руку своего первого учителя в этом мире. – Ранения, надеюсь, неопасны? – посмотрел на его перевязанную голову, через бинт-то проглядывает кровь…

– Это все ерунда и мелочи, – отмахнулся тот. – Тебя… гм, простите, вас к императрице проводить?

– Ольга Николаевна в добром здравии? – осторожно уточнил я.

– Да, пару часов назад ее услал на совещание с Генеральным штабом, чтобы, прости господи, – Еремеев перекрестился, – под ногами не путалась и из револьвера не палила.

Ага, догадываюсь, о чем это он. Зная характер императрицы, генерал понимал, что заставить ее сидеть сложа руки – немыслимое дело. Поэтому-то и придумал, чем занять Ольгу Николаевну. И ведь я убежден, что вопросы перед ней поставили серьезные. Правда, удивлен, что императрица при такой интенсивной стрельбе не поинтересовалась, в чем тут дело.

– Прошу, – указал Еремеев на лестницу, уходящую в подвальные помещения.

– Теперь понимаю, почему Ольга Николаевна меня не встретила, – хмыкнул я. – Отдаю дань уважения вашей прозорливости, Петр Евграфович.

– С чего бы? – буркнул генерал, а потом шепнул: – Ваня, ты только меня не выдай: если императрица узнает, что я ее специально спрятал, – гневаться начнет…

– Думаете, не догадается по такому виду? – кивнул я себе за спину, где стены резиденции изрешечены пулями.

– Гм, признаю, этого не учел… – печально вздохнул Еремеев. – Иван Макарович, дорогой, а давай ты ее к себе в Сибирь на броневике увезешь? Мы тут пока все отремонтируем, народ угомоним.

– Контузия оказалась настолько серьезной? – усмехнулся я, намекая на глупость данного предложения.

– Так, давайте-ка переговорим, ваше высокопревосходительство, – неожиданно серьезно заявил Еремеев. – Прошу! – указал рукой на дверь в какую-то комнату, сразу как мы спустились на подземный этаж.

Хм, лестница-то еще ниже уходит, и сколько тут уровней – понятия не имею. Кстати, готов побиться об заклад, что существует и подземный ход за пределы территории. Почему же им не воспользовался Еремеев и не увел охраняемую персону?

– И не беспокойтесь, с Ольгой Николаевной в данный момент большинство людей, которым доверяю, в том числе и Вениамин Николаевич, – продолжил генерал, заметив мою некоторую оторопь.

Нет, могу и побеседовать со своим учителем… Петр Евграфович с виду добродушный и прямолинейный служака, этаким солдафоном может казаться. На самом деле далеко не прост, и палец ему в рот не клади, оттяпает по самое плечо и скажет, что так и было.

– Если хотите, то почему бы и не переговорить, – пожал я плечами.

– Вот и славно, – открыл дверь генерал, а потом глянул на моих сопровождающих во главе с Анзором и капитаном. – Здесь подождите, никто на вашего наместника покушаться не собирается.

– Петру Евграфовичу я безоговорочно доверяю, – кивнул им, подтверждая слова генерала.

Анзор ничего не ответил, да и сложно что-то понять по его грязному лицу. Хм, как-то из виду выпустил, что мы все выглядим, словно извалялись в грязи, а потом все по лицу размазали. В бронемашине, да и на броне чистым остаться нереально, а в горячке боя и пот по лицу струится, который грязным рукавом утереть не грех, за манерами тут следить невозможно.

Мы прошли в небольшой кабинет, очень напоминающий комнату отдыха. Есть кровать, диван, письменный стол и несколько кресел. Вполне просторно, небогато и уютно.

– Иногда тут работаю, правда, давно не заглядывал, – провел по столешнице пальцем Еремеев, оставляя отчетливый след. – Пыль, никого не допускаю здесь убираться, а самому некогда, – попытался пояснить генерал, но махнул рукой и заявил: – К делу это не относится. Давай, Иван, выпьем за твое появление и наше спасение. – Он прошел к шкафу и достал запечатанную бутылку коньяка.