Константин Назимов - Мятеж в империи [litres]

Алексей Петрович меня обрадовал, подготовился основательно, доложил, как дело обстоит с расходами и доходами, какие средства направляются на вооружение и социальную поддержку.

– Хм, отличный доклад, – уважительно кивнул я. – Только вывод непонятен. У нас есть резервы или ожидаются дефицит и проблемы?

– А это не от меня зависит, – ответил банкир. – Простите, ваше высокопревосходительство, но ваш вопрос касается расходов, которые я прогнозировать не смогу.

– Хорошо, – вынужденно согласился я с Велеевым, – тогда перефразирую. У нас есть резервы? В том числе и мои личные сбережения таковыми могут являться.

– Чуть меньше семисот тысяч золотом, – ответил Алексей Петрович. – Точнее, – заглянул в какой-то листок, – шестьсот сорок семь тысяч двести четыре рубля.

– Отлично, – обрадовался я и записал цифры на листе бумаге. – При увеличении расходов буду исходить из этой суммы.

На этом уже хотел с банкиром проститься, да телефонный звонок от главного конструктора мои планы скорректировал. Самолет к пробному полету готов, ждут моей отмашки сегодня или завтра.

– А за штурвал кто сядет? – полюбопытствовал я, смотря на часы.

– Так ваш советник это место за собой оставил, говорит – очень ему любопытно в небо подняться, – ответил Василий.

– Без меня не начинать! Буду минут через тридцать, и пригласите еще Гастева! – рыкнул я в трубку, подозревая, что Анзор может самовольно машину в небо поднять.

Взлететь-то не так сложно. А как он приземляться собрался? Не знает же ни хрена! Как-то так само собой получилось, что Велеев со мной отправился, и Александр Анзорович с Анной Максимовной. Впрочем, событие-то неординарное: если броневик вызвал интерес и ажиотаж, то самолет в небе – вообще событие из ряда вон выходящее.

За территорией завода расположено большое поле, которое должно послужить взлетно-посадочной полосой. Народа собралось немало. Гастев присутствует с несколькими офицерами, рабочие суетятся у самолета, с кем-то в отдалении кокетничает Катька, на которую с подозрением взирает Василий Андреевич, пытающийся отговорить Анзора.

– Саша, бери автомобиль и вези сюда Симу: возможно, вместе с ней сумеем отговорить моего советника от безрассудства, – дал я указания нашему общему с Анзором подручному.

– Понял! – кивнул он и сорвался на бег.

Самолет накрыт брезентом, его линии угадываются, а вот тот же Гастев с офицерами не знает, для чего их пригласили. Наверняка решили, что покажут усовершенствованную бронемашину. Я же направился к сестрице: судя по манерам ее собеседника, она говорит с французом. Так и оказалось. Луи Сеген является основателем моторостроительной фирмы «Гном», и именно его двигатель установлен на воздушном судне.

– Ваше высокопревосходительство, – на чистейшем русском заявил француз, – рад, что вы оказали мне доверие и выбрали двигатель, которому нет равных!

– Мсье Луи, – улыбнулся я, пожимая ему руку, – если испытание завершится успешно, то мы с вами сделаем еще много моторов, которые будем устанавливать на различную технику.

У француза глаза заблестели: нет, не от жадности, он явный фанат своего дела в лучшем понимании этого слова. Думаю, Терешкин угадал и сделал правильный выбор, даже если и не сможет самолет с первого раза взлететь. Немного обсудив техническую сторону, в том числе какая у самолета должна развиться максимальная скорость, я остался удовлетворен. Примерно то, на что и рассчитывал, а может, даже чуть больше.

– Анзор, на два слова, – отвел своего советника от главного конструктора, который убеждает, что лететь должен именно он.

Кстати, сестрица-то таким решением Василия Андреевича недовольна, однако помалкивает. Я-то Катерину отлично знаю и вижу, что на лбу небольшая складка, уголки губ опущены. С ней бы тоже переговорить, но она старается держаться так, чтобы рядом все время кто-то находился. Явно тяготится предстоящим разговором.

– Так что ты хотел? – поинтересовался Анзор, когда мы отошли в сторону.

– Если набрать высоту ты сумеешь, то какую выберешь скорость при посадке? Под каким углом собираешься заходить? – задал ему два вопроса.

Сам-то на них с трудом могу ответить, но в свое время летал на симуляторах в компьютерных играх, смотрел разные фильмы и хотя бы примерно знаю, чего ожидать и к чему готовиться.

– Ты к чему клонишь? – подозрительно спросил Анзор, задумчиво посмотрев на укрытую брезентом воздушную птицу, точнее, бабочку – такую раскраску имеет самолет.

– В пробный полет отправлюсь я, – спокойно и твердо заявил, посмотрев ему в глаза.

Как ни странно, но Анзор не стал со мной спорить. Видно, что-то уловил в интонации или понял, что спорить бесполезно. Ставить на то, что он испугался или задумался, как будет сажать самолет, – даже не подумаю. Мой советник и друг – авантюрист, каких свет не видывал. Да, за время нашего с ним знакомства Анзор изменился, в том числе и во взглядах на некоторые вещи. В этом не только моя заслуга, но и Симы, благодаря которой Анзор в моей первой больнице решил задержаться.

Серафима прибежала с Александром, когда все ходили вокруг самолета и многие не могли слова вымолвить. Представляю, если бы тут Ожаровский находился… тогда дамы узнали бы много интересных выражений. Атаман, ценитель искусства, не постеснялся бы даже моей сестрицы, которую искренне уважает.

– Вань, – дернула меня за руку Катерина, – может, пошлем в полет одного из тех, кто летающую машину собирал?

Сестрица произнесла фразу шепотом, чтобы никто не слышал. Ее лицо выражает тревогу, а глаза испуганны.

– Не доверяешь гению Терешкина? – усмехнулся я.

– С учетом того, что, как оказывается, основные идеи – твои? – хмыкнула та.

– Ну, Василий!.. – покачал я головой, понимая, что парень проболтался.

– Василий Андреевич лично каждый узел и крепеж проверил, каждую деталь облазил. День и ночь бился, как тот или иной трос проложить, – встала сестрица на защиту конструктора. – Скажи, а как тебе в голову такие идеи приходят?

– Потом поговорим, – отрицательно покачал головой. – А вот насчет одной особы, которая в такие пестрые цвета самолет разрисовала, мы еще побеседуем.

– А я-то чего?.. – пробормотала сестрица, а сама взгляд отвела.

– Да видел я, как девица одна смотрела на молодого парня и чуть ли не облизывалась, как кот на сметану, – хмыкнул я, с удовольствием наблюдая, как щечки сестрицы стал заливать румянец.

Ага, попал в точку! Ну, если у них что-то срастется, то возражать не стану. Молоды еще, правда… Усмехнулся собственной мысли, поймав себя на том, что размышляю, словно старец какой-то.

– Иван Макарович, – подошел ко мне Василий, – сколько топлива заливать?