Мольфар - Я - Волшебник

Хохотнув, Эйхарт подозвал из серванта стакан и набулькал туда немного Огденского. Попугай ловко наклонил посуду и сунул в неё голову, но не удержал равновесие, так что Филиппу пришлось ловить и его, и стакан.

— Др-рянь! — икнул попугай, привольно раскинувшись у Филиппа на руках.

Осторожно сгрузив птицу на ковёр у камина, он наконец развернул своё письмо.

— И почему я не удивлён, — хмыкнул он, вчитываясь в неровные строчки. — Гилдерой в своём репертуаре.

Филипп торопливо прошагал в свой кабинет, не забыв захватить с собой похрапывающего попугая. Оставлять птицу без присмотра показалось ему крайне непредусмотрительным поступком. Взмахом палочки засветив масляную лампу (сгруженный на стол попугай тут же подполз ближе, прижался к ней боком и затих), Филипп осторожно разгладил мятые листки.

— Итак, глава восьмая, «Пламя Юности», — вслух прочитал он и, пододвинув к себе чистый лист бумаги, стал размашистым почерком переписывать текст, оставляя широкие интервалы для правок и примечаний.

История была посвящена дням, которые Гилдерой провёл, занимаясь с Саймоном Пьюзом и довольно скоро увлекла Филиппа, хотя он и не очень-то любил детей.

— «Мамочка! Ради меня ты претерпела столько трудностей и невзгод, и не сдалась! Я тоже не сдамся, я буду заниматься изо дня в день и стану самым сильным магом, чтобы ты могла гордиться мной!» — зачитал он. — Будь я проклят, если в магической Британии останется хоть одна замужняя женщина, которая не всплакнёт растроганно на эти строках. Ну, кроме Лестрейндж, разве что, — подумав, добавил он. — Всё-таки Гилдерой — чёртов гений. Так тонко чувствует желания целевой аудитории. Ещё бы писать грамотно научился — цены бы ему не было. «Труднастей», «здалась», «гардицца»… Может, мне тебе орфографический словарь на Рождество подарить, а, дорогой Локхарт? Тем более, что, вон, и транспорт под боком…

— Иди нахер-р! — чётко проговорил попугай, не открывая глаз.

— Ну и ладно, — пожал плечами Филипп, возвращаясь к редактированию текста. — Не очень-то и хотелось…

Последняя страничка рукописи оказалась письмом Гилдероя. Эйхарт, по инерции начав переписывать «на чистовую» и его, спохватился, чертыхнулся, а потом, перечитав, задумчиво почесал затылок:

— Да уж, друг мой, ты прав, новая глава «Смертельного сквиба» и правда стала для меня отличным рождественским подарком. Но вот как быть с «забери из Гринготтса мои подарки для семьи Пьюз»? Локхарт-то может их от чистого сердца выбирал и без задней мысли, но Барбара, судя по нашей последней встрече, до сих пор изволит гневаться, и если я заявлюсь к ней с, кхм… «набором метательных ножей» для Саймона и «дивным нарядом из невянущих пальмовых листьев и половинок кокоса, украшенных раковинами и жемчужинами», для самой мисс Пьюз… Как бы меня с лестницы не спустили, м-да. Тем более, поговаривают, мисс Барбара себе нового ухажёра подыскала…

Эйхарт задумчиво поскрёб подбородок.

— Отправлю с курьером, — наконец решил он. — Попрошу гоблинов подобрать, кого не жалко. И чтоб бегал быстро. И подарки в корзину с цветами упаковать, чтоб сразу не разобралась. Эх, заслать бы этому ловеласу десяток вопиллеров, чтоб совесть проснулась… но откуда я обратный адрес возьму?

Он покосился на дрыхнущего попугая.

— Я ведь правильно понял, животное, что до весны тебя на улицу с письмом выгнать мне не удастся?

Попугай заворочался, приоткрыл глаз и проворчал:

— Никогда больше!

11 января 1987 года, магический заповедник в верховьях Амазонки

— Пако! Пако! — надрывался голос на улице.

Пако, ощущавшая желание поспать еще минимум сутки, кое-как поднявшись, добрела до окна и распахнула створки.

— Пако! — раздался жизнерадостный оглушающий возглас почти в ухо.

Ну да, кто еще это мог быть, как не Алонсо? Кого еще гонять будить уставших смотрителей, как не молодых и энергичных практикантов? В целом, Алонсо нравился Пако, молодой, смуглый, с иссиня-черными волосами и улыбкой в тридцать два зуба, но как раз сегодня все, что раньше было достоинством, наоборот, дополнительно раздражало.

— Тебя вызывают! — заявил Алонсо, тряхнув волосами. — Хотел зайти, а твоя дверь опять не пускает! Ты бы уже потанцевала с бубном, чтобы своих пускала?

— Еще бы она тебя пускала, — проворчала Пако и добавила: — Сейчас выйду.

Собираясь и почесываясь, Пако раздраженно подумала о том, что выглядеть молодой и красивой не всегда полезно. Она старше Алонсо лет на двадцать, а тот ведет себя так, словно Пако его ровесница! И в дверь вон хотел ввалиться бесцеремонно, размахивая своей палкой направо и налево. К счастью, в нынешних магических школах уже не изучают шаманские традиции, а дедушка успел кое-чему научить Пако, прежде чем отправился в плавание по Небесной Амазонке.

— Что там? — спросила Пако первым делом.

— Да как обычно…

Они аппарировали практически синхронно, оказавшись перед воротами заповедника.

— …неприятности, — закончил Алонсо. — Извини, Пако.

Та в ответ лишь тихо фыркнула. Формально она была одним из смотрителей заповедника, по факту же занималась исключительно расследованиями хищений, нарушений границ и, собственно, поимкой браконьеров, которых так и манили флора и фауна заповедника. И это вполне устраивало Пако: гоняться, ловить и расследовать ей нравилось гораздо больше, чем ухаживать, кормить и лечить.

Возле ворот уже топтался одинокий посетитель, с любопытством рассматривающий завитушки на воротах. Он, как и многие другие до него, пытался открыть калитку, но рука соскальзывала, не в силах дотронуться до ручки. Дальше обычно шли попытки просунуть руку сквозь прутья решетки — тоже безрезультатные, попытки докричаться и перелететь, в общем, ничего нового.

— Запись на экскурсии с двенадцати до двух, — лениво сообщила Пако, взмахивая палочкой и открывая калитку. — Самостоятельное посещение заповедника запрещено, гостиница в двухстах метрах, советую запастись репеллентом и заклинаниями, Алонсо, проследи.

— Простите, но я ищу Пако Такою, — ответил посетитель.

Пако остановилась и посмотрела на посетителя более внимательно. Красавчик-гринго, ухоженный, со сверкающей улыбкой, ну понятно, горожанин. Золотистые кудри, синие глаза — европеец? Британец, судя по акценту. Одежда — практичная, новенькая. Вывод: искатель приключений, а то и обладатель «настоящей карты, ведущей к затерянным сокровищам инков». В зависимости от решимости, размера кошелька и опыта, заработок от двадцати до ста галлеонов, потери времени от трех до пяти дней, впрочем, начальство не особо возражало против отлучек Пако. Обычно она попутно осматривала удаленные уголки заповедника, налаживала и поддерживала контакты с окрестными индейскими племенами, ну и пополняла свои запасы трав и корешков, шаманство — дело серьезное, дверь сама себя от волшебства не защитит.