Мольфар - Я - Волшебник

— Да, пойду проверю, как он там, — нехотя сказала Ольга, поднимаясь.

По дороге она не могла не думать о том, что и вправду притащила Гилдероя на Байконур и защищала его перед местными, как магами, так и военными. Казалось бы — полное доверие, но нет... она не пустила его в Обсерваторию одного, мотивировав отказ тем, что Гилдерою нужен переводчик, а ей некогда. Но что крылось за этим на самом деле? Нежелание оставлять его одного в Обсерватории? Боязнь, что он украдет все секреты? Глупо как-то получалось, бестолково и бессмысленно. При тех навыках, которые демонстрировал Гилдерой, он мог в одиночку раскидать всех местных, взять, что захочет, и уйти или втереться в доверие к одной из лаборанток, ну и так далее, всё по проторенному пути.

Но ведь Ольга знала это и раньше? Так зачем притащила Гилдероя? Решать проблемы в личной жизни, делая вид, что решает проблемы космодрома? Отомстить за поездку в Британию? Или попробовать перевербовать, даже зная, что ничего из этого не выйдет?

— На звёзды любуешься? — спросила Ольга, присаживаясь рядом с Локхартом.

Бунта на краю крыши здания провозглашал на весь космодром что-то своё, то ли приглашал на свидание, то ли вызывал местных жаб биться. Местные жабы не откликались, по причине их полного отсутствия, но Бунта не терял надежды и не прекращал попыток.

— Телескоп можно использовать и для многого другого, — хмыкнул Локхарт, — но да, сейчас смотрю на звезды. Нашли полтергейста?

— Нет, — покачала головой Ольга, — и я думаю, что это не полтергейст.

Она уцепилась за кончик появившейся мысли и неспешно вытянула её. Вот оно! Если им и правда противостоит метаморф, как она начала подозревать после схватки на крыше, то кто угодно вокруг мог оказаться врагом. Она не знала их привычек, поведения, магии. В отличие от Гилдероя, которого, в свою очередь, не знали местные (включая диверсанта) и значит, не могли подделать его поведение. То есть на все сто она могла быть уверена только в Гилдерое, что, правда, ничуть не облегчало задачу поисков врага.

— Чужой маг? — сразу ухватил мысль Гилдерой. — Знавал я одну... э-э-э... в общем, нет ничего постыдного в том, что ты попала под чужое влияние!

— Есть, но ты прав — ни один полтергейст не способен к такому сильному воздействию на мысли. Ни одно волшебное существо, кроме самих магов. Понятно, почему он или она действует через химер, соблюдает скрытность, волшебной палочки с собой не носит. Проныра Майк провёл его сюда и ушёл, а метаморф прикинулся одним из местных, начал издалека, от посёлка, — рассуждала Ольга негромко вслух.

— То есть он принимает чужие облики, не используя Оборотного зелья?

— Столько времени провести здесь, никакой Оборотки не хватит, — покачала головой Ольга. — её же надо пить каждый час, всё это вызовет вопросы и подозрения. Метаморфу же ничего не надо, просто превратился и... что это за звук?

Гилдерой пожал плечами, но от телескопа все же оторвался. Бунта тоже замолчал.

— Кажется, что-то скрипит и ломается, — сказал он.

В следующую секунду Ольга ощутила, что крыша под её ногами наклоняется. Крен усиливался с каждой секундой, она поехала вниз, едва успев ухватиться за какую-то антенну. Здание продолжало наклоняться, теперь Ольга висела над бездной, огромной пропастью... пастью червяка размером с добрый стадион. Она бросила быстрый взгляд на Локхарта — похоже, тот тоже видел пасть, а значит, происходящее не было галлюцинацией или внушением, как в прошлый раз.

— Держись! — Гилдерой оттолкнулся, подхватил Ольгу и взмыл в небеса.

Замолотил ногами и побежал по воздуху, прямо над пастью, в которую рушилось здание. Ольге очень сильно захотелось ущипнуть себя, проверить, не бредит ли она до сих пор, после Гриндевальда и погнутой гравицапы.

— Затычка из Жабы! — выкрикнул Гилдерой, подбрасывая Ольгу и Бунту вверх.

Он выхватил палочку, выкрикнул:

— Энгоргио!

Поймал Ольгу, и они побежали вниз, приближаясь к голове падающего и стремительно разрастающегося Бунты. Ольга с ужасом видела, что жаба не успеет, все равно уйдет целиком в пасть червя, но тут Бунта с громким треском врезался в дорогу. Пасть червя и песок вокруг исчезли, осталась только огромная вмятина в асфальте и накренившееся здание, собиравшееся упасть. Бунта подпер его лапой и издал «Куа-а-а-ак!», прокатившийся оглушительно над космодром в ночной тиши.

— Всё это зашло слишком далеко, — выдохнула Ольга. — Завтра нам надо поймать этого гада, иначе всё станет очень, очень плохо.

* * *

5 ноября 1988 года, Байконур

— Ох, Ойры-Ойры и его отдела Недоступных Проблем на них нет, — сказал Сергей, поглядывая на вход в ангар.

Ольга пожала плечами. Для полковника Тарасенко проблема не представлялась недоступной: раз маги не смогли обеспечить безопасность космодрома, значит, это сделает вверенный ему полк. Ещё ночью, почти сразу после инцидента с огромным червем и покосившимся зданием, Анатолий твердо заявил Ольге, мол, хватит этих игр в рыцарей плаща, кинжала и палочки.

— А ещё лучше Кристобаля Хозевича позвать, — поддакнул Кирилл, — уж он бы им показал смысл жизни!

Инженерам и ученым из НИИЧАВО была поставлена задача: в кратчайшие сроки подтвердить, что комплекс «Энергия — Буран» не подвергся изменениям, не был поврежден или саботирован, и готов к взлету. Затем провести взлёт. В сущности, полковник посадил представителей НИИЧАВО под своеобразный «домашний арест», и поэтому они сейчас ворчали за работой. Местные маги и прибывшие из Алма-Аты команды, до того проводившие расследование на самом космодроме и в окрестностях, искавшие следы магических аномалий и воздействий, проверявшие персонал, тоже были мобилизованы полковником на охрану и пресечение возможных попыток саботажа и диверсий.

— Ты протестировал вторую секцию? — спросил у него Сергей.

Они оба возились с крылом орбитального самолета.

— Алданчиков запустил, — отмахнулся Кирилл, — заодно проверим, чего это одушевленное творение приваловцев стоит. Потом пройду в паре проблемных мест лично, и будет ясно, работает или нет. Если всё в норме, то сэкономим часов шесть.

— Пятый секций — полный орднунг! Я считать — нужно бурить! — без всякого перехода, категорично заявил Рудольф, высовываясь из ближайшего иллюминатора.

Ольга лишь вздохнула, закатывая глаза. Рудольф упрямо верил, что все происходящее дело рук инопланетян. Мол, их корабль сломался, и в поисках запчастей для ремонта они отправились сюда, на Байконур, за самой передовой космической техникой Земли. На указания, что обсерватория в Самарканде ничего не наблюдает, Рудольф твердил, что инопланетяне скрыли свой корабль особым полем, вроде антимаггловских чар. Пытавшийся улететь гибрид ведра с пропеллером — модуль инопланетян — разбился при посадке, и они соорудили нечто из подручных средств. Особенно сильно, в качестве доказательства своей теории, Рудольф упирал на интерес инопланетян к «Бурану» и гравицапе, мол, это то, что им требовалось для ремонта. А всё творящееся на космодроме — попытки инопланетян действовать незаметно, добыть необходимое в условиях незнания земных языков. Модуль они, дескать, спрятали под космодромом, для пущей незаметности, а то, что Ольга видела ночью, было попыткой поглотить требуемые запчасти, пока никто не видит. Отсюда и вытекало категорическое требование Рудольфа — бурить!