Максим Дынин - За обиду сего времени

– А вот этого не надо.

А почему, не пояснили. Я тогда подумал, неужто в моей супруге всё ещё живут предрассудки… но тогда почему Сара против? И почему они – лучшие подруги? Но потом решил, что не буду ломать голову над женской логикой, и успокоился.

Мы передали Машу Анфисе и неспешно пошли вверх по Монастырскому переулку – время ещё было, да и, как известно, начальство не опаздывает, начальство задерживается. Улицей выше мы забрали Колю Корфа, затем прошли мимо Успенского монастыря, резиденции нашего архиепископа Марка, с его знаменитыми садами, и, наконец, пришли на Соборную площадь. Семь лет назад, эти места представляли собой поросшие секвоями склоны и немногочисленные мивокские деревни. Теперь же это был город "с златоглавыми церквями, с теремами и садами". Точнее, церквей в самом городе было пока всего три – собор святого Николая на Соборной площади, Владимирский храм в Нижнем городе, у порта, и храм Успения пресвятой Богородицы в монастыре. То и дело, дома перемежались небольшими парками либо сохранёнными при строительстве береговыми секвойями. В отличие от секвой горных, они взмывали вверх, но не особо разрастались в ширину.

Заводы и мастерские располагались, как правило, в районе порта, а также на другой стороне залива, в Александрове – так решили назвать то, что в нашей истории стало Оклендом; именно там находились и крохотный наш аэродром, и большая часть обрабатывающей промышленности, благо леса и каменоломни находились рядом. Единственной проблемой тамошних вод были недостающие глубины, но руда и уголь поставлялись туда плоскодонками из Россовского порта. Основной упор при развитии промышленности делался на базовые отрасли – материалы для строительства, для кораблестроения, для пошива одежды и обуви, для станкостроения – но разнообразные производства осваивались одно за другим, и вскоре, была у нас такая надежда, должен был прийти черёд более технологичных товаров.

Сама же экономика была чем-то сродни "военному коммунизму"; мужчины, как правило, работали по десять-двенадцать часов в день, кроме воскресенья, женщины – в пределах возможностей в зависимости от количества и возраста детей. Все были обеспечены жильём – бездетные, как правило, в общежитиях, семьи с детьми или такие, где рождение ребёнка ожидалось в скором времени, в домиках вроде нашего. Еды хватало, причём существовал и общепит, пока по талонам; либо можно было забрать еду с собой из своеобразных "фабрик-кухонь". Медицина была на высоте, хотя на горизонте маячило время, когда лекарства нужно будет производить самим, но и здесь имелись весьма обнадёживающие наработки, пусть пока не по всему спектру. Сложнее было с оборудованием больниц – запчасти взять было неоткуда – но одной из задач Лизы и её команды было, во-первых, спланировать лечение при отсутствии многих привычных приборов, во-вторых, найти им замену, пусть более примитивную, и, в-третьих, сохранить образцы приборов и составить их описание для того времени, когда возможность их производить появится. Очень неплохо были развиты уход за детьми и образование; работали ясли и школы для детей, а также военная академия и Россовский университет; имелись кружки и курсы различных дисциплин, и даже, как я уже рассказывал, компьютерный курс. И, наконец, развивалась добыча полезных ископаемых, включая золото.

Армия и флот были относительно небольшими, но каждый здоровый мужчина – и многие женщины – являлись членами рот ополчения, которые проводили постоянные учения, причём уровень нашей подготовки был вполне серьёзным. Впрочем, с индейцами мы не воевали, если не считать недоразумение с мивоками в самом начале нашего пребывания в этих краях; но и тогда ни один мивок не пострадал, а из наших только Сара получила лёгкое ранение от стрелы. А войны с испанцами были весьма маловероятны. Разве что флоту время от времени приходилось сражаться с пиратами – но в наши воды они не заходили с 1599 года, зато в районе Санта-Лусии такие случаи были. Как бы то ни было, кроме небольшого количества профессионалов, каждый солдат и матрос имел и гражданскую профессию.

В экономике же планировался поэтапный переход к социальной системе, которая приветствовала бы предпринимательство, и первые шаги уже были сделаны – сельское хозяйство было в основном в руках крестьян, прибывших на "Москве", многих "победовцев", как теперь именовали тех, кто прибыл на одноимённом коралбе из Невского устья, и даже определённой части индейского населения. Но и здесь система была скорее смешанной – часть тракторов с "Победы" и сельхозмашин со "Святой Елены" были переданы в МТС, организованные в земледельческих районах, там же были организованы клиники и школы, а также доставка тяжелобольных в госпиталя Росса и других городов.

В других же отраслях кое-какие проявления частной инициативы тоже наблюдались, но, как правило, не вполне легальные: так, например, на участке у заместителя начальника одной из артелей золотодобычи, Ореста Подвального, зарытыми нашли около шести килограммов золота – и то лишь потому, что Орест не учёл, что золото взвесили при добыче и потом сразу после прибытия в Форт-Росс. Подвальный был одним из "мажоров", в прошлом близким другом Поросюка, и был родом из Тернополя, но, в отличие от Кирюши, он вёл себя тише воды ниже травы и не кричал ничего об Украине, которая не Россия.

Когда Ореста, простите за каламбур, арестовали, он показал ещё один тайник, где оказалось раза в три больше. Он клялся, что это всё, но тут кто-то вспомнил, что его видели в своё время в лесочке недалеко от его дома в Новомосковске, и там в недавно вскопанной и плохо замаскированной яме оказались ещё свыше двадцати восьми килограммов драгоценного металла. Подвальный ныне сидел под замком в подвале здания Службы Безопасности – как говорится, nomen est omen [14] Имя – это знамение (лат.). – и нам предстояло решать, что с ним делать.

Кроме золота, успешно шла добыча нефти под Владимиром; она была легкоизвлекаемой и весьма хорошего качества. Её можно было даже использовать вместо мазута, хотя кое-какие успехи по крекингу уже имели место. А вот месторождения железа, меди и серебра были, как правило, в районах, до которых мы ещё не добрались – в предгорьях Сьерра-Невады, в Нижней Калифорнии, а также на севере Верхней.

Угля же в Калифорнии практически не было; был лигнит, подходящий для отопления, но не более того. А уголь нам понадобится для выплавки стали… нужно будет поскорее добраться либо до Скалистых гор в Колорадо, либо до острова Ванкувер далеко на север. Но пока что железо у нас есть – на него пустили бедную "Москву"…

– Пришли, Лёша, – раздался мелодичный голос Сары, и я увидел, что мы действительно уже стоим у входа в наше Управление.