Александр Башибузук - Великий посланник [litres]

И сапоги! Я сразу обратил внимание на сапоги: сафьяновые со слегка загнутыми носками, зеленого и красного цвета.

Оружные молодцы, в отличие от священника, обошли падре своим вниманием и во все глаза пялились на наше оружие с доспехами, а также на Логана. Ну не знаю, может, сразу почувствовали родственную душу в братце Туке.

Луиджи звонко продудел в фанфару и, торжественно подвывая, представил меня: граф божьей милостью и прочая, и прочая, Жан Арманьяк VI с соратниками, прибыл с посольством к государю Русских земель от короля Франциска Наваррского, первого этого имени и прочая, и прочая. И с намеком добавил: мол, великий посланник задержался здесь только потому, что решил защитить христианскую обитель, а так даже не собирался останавливаться.

Фен все перевел, с запинками, весьма косноязычно, но в целом верно. Франциска поименовали тоже государем, а меня князем, ибо графскому титулу на Руси никаких точных соответствий сейчас нет. Да и не будет до тех пор, пока Петруша, который первый по счету, не введет западную систему титулов.

Русы восприняли информацию абсолютно без эмоций. Как стояли, так и стоят с каменными мордами. Что за хрень? Спору нет – что такое Арманьяк и Наварра, они даже не представляют, но что такое «посланник к государю от государя» – должны же сообразить? Вроде Фен все правильно перевел, так какого тогда хрена морозятся?

Наконец здоровяк в зерцалах и иерихонке, не меняя выражения лица, скосил глаза на своего напарника и довольно громко поинтересовался:

– Фрязи, что ле?..

Тот, едва шевеля губами, шепнул в ответ:

– Ага, оне самые…

Тут прорвало уже священника. Шикнув на сопровождение, он с достоинством представился, назвав себя игуменом Николо-Карельского монастыря Зосимой, а своих сопровождающих – государевыми приказчиками, сынами боярскими Борисом Громом и Дмитрием Старицей.

Что такое игумен, я знаю, то бишь настоятель монастыря, а государевых приказчиков перевел для себя как царских наместников в этих краях. Ну а кто еще они могут быть? А то, что двое, так то понятно: один по граничным и сторожевым делам, а второй по налогам да по торговле. Что такое сыны боярские, тоже в курсе: грубо говоря, начальный дворянский титул на Руси.

Закончив с представлениями, игумен перешел к благодарственной части. Благодарил так долго и витиевато, что Фен умаялся переводить. Да и я почти ни хрена не понял. Несмотря на то, что поднаторел уже с Феодорой в древнерусском.

А следом пришла череда административной составляющей.

– В чем нужда есть, князь? В меру сил своих скромных поможем. Искусные к врачеванию монаси в обители найдутся, посеченным помощь оказать али что еще потребно? – Игумен зыркнул на приказчиков: мол, давайте помогайте.

Служивые рьяно принялись за дело, да так, что китаец едва успевал переводить.

– С устатку надобно в баньке попариться, князь, дорогу с себя смыть, – радушно прогудел Гром. – На охоту сходим, удаль молодецкую потешим. Тут такие сохатые да вепри, страсть прям…

– Провиант пополнить али ремонт какой судам нужон, – поддержал его Старица. – Все устроим по лучшему разряду, опять же по воде до Москвы не дойдешь, а по суше без провожатого заплутаешь, да и лихих людишек на дорогах хватает…

Реальная причина столь радушного гостеприимства не осталась для меня скрытой. Примерно нечто подобное я и ожидал. Да, спору нет, услугу я им оказал великую, да и славянское гостеприимство не пустой звук, но это не самое главное. А главное то, что им надо задержать меня, чтобы составить государю подробный доклад: кто, сколько и с какой целью идет в Москву. И желательно дождаться ответа до моего отъезда, чтобы понять, что делать. Пущать али нет? Силой меня задержать проблематично, а вот таким образом – почему бы и нет. Ну и еще один момент: впечатленный приемом, я могу ненароком в общении с великим князем и обмолвиться: мол, толковые у тебя людишки в Холмогорах, что может повлечь милости разные.

Ну что же, я никуда пока и не собирался. Как правильно сказал Старица, водной дороги туда нет, а пехом переть глупо. Нужны лошади, надежный проводник и так далее. К тому же мурман я планировал отпустить домой, чтобы вернулись за мной уже весной. Смысла им торчать на Руси всю зиму нет. Да и не пустит меня никто в Москву с большой дружиной.

Посижу здесь, подожду, пока приказчики получат ответ, заодно осмотрюсь. Ибо место стратегическое, большие планы у меня на него. Опять же, помимо подарков Ивану, с собой я привез целый когг отличного железа из Басконии в полосах, вот и гляну, как и почем распродастся. В общем, быть по сему.

– Седмицу стоять буду, – с неохотой буркнул я. – Пусть место отведут подходящее для лагеря и прокормом озаботятся. И покажут, где павших схоронить можно. Луиджи, сигналь на когги, пусть подходят к берегу.

После того как Фен растолмачил мои слова, по лицам русов пробежало явное облегчение. Даже игумен посветлел обличьем. Старица махнул рукой, тут же откуда-то из руин выскочил невеликого роста человечек и стремглав ринулся к нам. Да так, что полы поддевки развевались за ним, словно вымпелы на ветру. Одновременно из леска выехали несколько конных с заводными лошадями и тоже направились к берегу.

Человечек успел раньше, оказавшись тщедушным мужичком с остреньким мышиным личиком и расчесанными на пробор и перехваченными ремешком жиденькими белесыми волосами.

Испуганно стрельнув на меня глазами, он отбил земной поклон приказчикам. Старица его отвел в сторону, коротко переговорил, после чего тот умчался обратно.

– Все будет исполнено, княже. – Гром с достоинством поклонился. – А тебя с ближниками приглашаем разломить хлеб и передохнуть с дороги.

– Нет. – Я качнул головой. – Не сейчас. Переводи, Фен…

Да, вот так. Мне и самому хочется посидеть да погулеванить с русами за столом, отведать местных яств и запить чем тут гостей поят. Все же свои, все же Родина, из песни слов не выкинешь. Но нет, не могу. Я королевский посланник, князь, величина для приказчиков неимоверно великая: не то что пьянствовать, разговаривать с ними должен сквозь зубы. К тому же о моем поведении будет подробно доложено в Москву, где потом будут считать, что посла можно банально взять на чарку и потеху. Посмотрим, спешить не буду. Осмотрюсь сначала.

Выслушав китайца, приказчики не стали настаивать. Игумен извинился, сослался на дела и ушел в монастырь пешком, а вместо него появился крепкий и лысый как яйцо монах с куцей бородкой, надо понимать, его заместитель по хозчасти. В католических монастырях эта должность называется «эконом», а как в православных – увы, не знаю. Хотя почему не знаю: келарь, вот как.

Для стоянки нам отвели место в стороне от поселения. Откуда ни возьмись набежала куча народу. Тот самый невзрачный мужичок и келарь развили бешеную деятельность. Из монастыря натащили кучу продуктов: здоровенные круглые хлебины, курей, гусей и баранов, мешки с крупами и мукой, даже бочки с чем-то хмельным, бабы установили три здоровенных котла и принялись тут же кашеварить. Мужики тесали топорами лесины и ставили лавки со столами, а над ними навесы. А еще поодаль, на берегу… черт побери, начали сооружать баню из готовых бревен.