Александр Башибузук - Великий посланник [litres]

В общем, если пропустить множество витиеватых благодарностей, Иван милостиво даровал мне право находиться при нем, с любым оружием на свое усмотрение, хоть бомбарду за собой таскай на веревочке. А также право на личный эскорт из оружных людишек для передвижения по Москве. Числом десять при броне и любом оружье.

Н-да… уж даже не знаю, много это или мало… Но почетно, однозначно. И полезно. Не нашлись бы в трапезной те сабельки – не представляю, чем бы все закончилось. Угодил великокняжеская морда, однозначно.

– Вельми благодарствую за честь великую… – Я встал и коротко поклонился боярам. – А теперича, гости дорогие, прошу отведать, что Господь послал…

Но это оказалось не все. Помимо жалования, Иван прислал своего портного, армянина Анастаса, «дабы страченное радением за государев живот облаченье с лихвой восполнить». Вместе с ним прибыло все необходимое: ткани, меха, кожи и прочий портняжный припас.

Я чуть не рассмеялся, но виду не показал. Почему бы и нет, давно хочется в русской одежке пощеголять.

Но и на этом «раздача слонов» не закончилась.

Каждый из прибывших бояр высказал свою личную признательность за «радение» и принес дары. И что удивительно, обошлось без всяких меховых сороков, коими у меня уже вся резиденция забита. Все подарки были дорогими, но чувствовалось, что дарители выбирали их лично, с любовью, чтобы они пригодились, а не пылились в чуланах.

Холмский презентовал великолепного восточного жеребца, очень смахивающего видом на ахалтекинца, только массивней и крепче статью, и полный набор лошадиной сбруи из отличной кожи с красивым тиснением и украшенной изящными золотыми и серебряными бляшками.

Щеня-Патрикеев – по виду очень старинный узловатый посох с массивным золотым оголовьем в виде башки медведя с раззявленной пастью, глазами из лалов и граненым кованым наконечником на основании, по типу пики.

Оболенский – здоровенную, почерневшую от старости бочку ставленого меда, коей, по его словам, было не менее полусотни лет. И очень красивый кубок к ней, литра на полтора объемом. Золотой, весь в филиграни и финифти, с изображениями сцен из Библии.

Телятевский – слегка изогнутый меч восточного типа, с клинком из настоящего цветного узорчатого булата, с выгравированными на нем арабскими письменами, о трех долах, с елманью, с оголовьем на эфесе в виде орлиной головы и красивыми ножнами с золотой инкрустацией. А также парный к нему кривой кинжал.

Но больше всех угодил Берсень-Беклемишев. Помимо боевой плетки-трехвостки с усыпанным камнями золотым оголовьем и вплетенными в кончик стальными гранеными шариками, он подарил мне клетку с золочеными прутьями, в которой на шелковой подушечке мирно дремал небольшой пушистый комочек. Ну как небольшой, размером с полугодовалого котяру. Дымчато-серый, с множеством темных пятнышек на мехе, мохнатый как медвежонок, с кисточками на ушках и мощными толстыми лапками – это был самый настоящий рысенок.

Даже не знаю, что сказать: зверюга-то не домашняя и таковой может никогда не стать, но уж больно по душе пришелся котейка. Я его сразу прозвал Барсиком и решил попробовать воспитать. А там уже видно будет.

Тут уж поневоле пришлось угощать гостей. А вот за столом-то как раз выяснилось, что они прибыли не только вручить дары, но и по делу. Вернее, по многим делам. Если сказать на современном языке – для синхронизации позиций на предстоявших больших переговорах.

Речь в первую очередь пошла о Ганзе.

– В ответ заточили ваших купчин? – Я чуть не сказал «наших», но вовремя удержался.

– Так, – кивнул Холмский. – И товар у них отобрали. Грозятся закрыть торговлю на веки вечные и других не пущать. Тут что-то надо решать. Вина на них доказанная, но и без ганзейских пока нельзя.

– И не надо сразу рвать все отношения… – после недолгого раздумья ответил я. – Шлите переговорщиков, якобы договариваться. Ганзейских освободить, но домой отпустите их только после того, как возвратят ваших. На время переговоров введите право абсолютного склада. То бишь хотят торговать – пусть торгуют, но все без исключения, и весь товар без исключения по приезде сдают на склад по вашей цене. Все торговые преференции отобрать, вдобавок ввести усиленные пошлины. И вообще затягивайте переговоры как можете. Убытков много не понесете, все равно пока не сезон. А по весне в Холмогоры прибудут два десятка коггов уже с нашим товаром. Надо будет – пригонят еще больше. Все, что возила Ганза, и сверх того. Создадим кумпанию, сиречь торговое товарищество, и дело пойдет. Условия обговорим по уму, дабы выгодно всем было. Со временем решим вопрос и с вашими факториями у нас. А почему бы и нет? К примеру, начнем с Биаррица. Но для этого надо многое чего сделать. В том числе построить торговый флот. И военный, без него вам никак…

Разговор произошел очень плодотворный. Бояре внимательно меня слушали и задавали очень толковые вопросы. Оказались очень хваткими и умными, с хитринкой, не без этого, но без капельки упоротости и закостенелости на старине, какими их очень любили изображать в советской художественной литературе.

Толковали о многом и долго, а под конец речь пошла… В общем, меня потихоньку начали наводить на мысль, что было бы очень неплохо породниться с великим князем. Но подводили очень уж издалека, едва различимыми полунамеками.

– Так… – Я жестом приказал Ванятке обновить боярам содержимое чаш. – Хорош вилять, братия. Давайте толком и по существу. Кого сватаете мне? Никак княжну Александру?

Холмский разочарованно вздохнул. Видать, собирался еще долго плести словесные кружева.

– Оную. Ох и лепа девица, ликом пригожа, нравом кротка и благолепна…

– Видел, знаю, – оборвал я его. – Подобное допускаю, но сие дело сурьезное, требующее долгих дум. И речь не в лепоте, а в том, что с ней довеском идет… Надеюсь, сами понимаете? Так и сообщите государю. Будем разговаривать. Обсуждать, что сей союз принесет вам и нам.

Ну а что, почему бы и нет? К тому же мы с Фебом обговаривали подобное развитие событий. Только речь не шла об Александре, так как никто из нас даже не подозревал о ее существовании, а гипотетически: как было бы хорошо, если меня оженить на дочурке государевой. А Сашка весьма неплоха, ей-ей, неплоха. И станет еще лучше, ежели за ней дадут всю Двинскую землю вместе с Онегой. На меньшее не согласен. Вот так-то. Сие неимоверно сложно и очень маловероятно: иноверцу землицу русскую никто и никогда не пожалует, но исключать такую возможность все-таки не стоит. У меня есть что предложить в обмен. Очень много чего, весьма ценного и насущного для великого князя. А ежели получится, я из владений сделаю конфетку. Настоящий бриллиант в короне будущей Российской империи.