Владислав Морозов - Охотник на шпионов [litres]

– С помощью нескольких установленных нами по прибытии сюда одноразовых датчиков, рассчитанных на расстояние до полутора километров и настроенных на тепло, металл и движение. Данные поступают прямиком к нам, в реальном масштабе времени. Могу сказать вам, что сейчас за периметром данного «котла» находится не более восьми не имеющих ценности и не представляющих явной угрозы существ вида homo sapiens, представляющих другую воюющую сторону. Все они заняты, скорее всего, наблюдением через примитивные оптические приборы и находятся на расстоянии не менее 500 метров от здешнего боевого охранения.

– А чего же вы, орелики, минометный обстрел проморгали, а?

– Во-первых, это стандартные для данного периода времени минометы калибра 80—82 мм. Максимальная дистанция их эффективного огня превышает три километра, к тому же обстрел явно велся без применения управляемых боеприпасов и точных целеуказаний, по площадям, возможно, по заранее разведанным и нанесенным на карту целям. И в расчете, скорее всего, исключительно на психологический эффект. Таким образом, дистанция здешнего артиллерийского или минометного огня, даже при использовании огневых средств малого и среднего калибра, превышает наблюдательные возможности имеющейся у нас аппаратуры более чем вдвое. А кроме того, мы все равно не смогли бы помешать этому обстрелу. Тем более что согласно первоначальному анализу явной угрозы как для нас, так и для Объекта во время обстрела не было…

– Что-то бедновато вас оснастили.

– У нас с собой стандартный «Шарфауг», он же РОК, Разведывательно-обзорный комплект, командир. А для увеличения зоны действия наблюдательной аппаратуры требуется комплекс стандартных мероприятий – либо использование подходящих орбитальных космических аппаратов, которых здесь не будет еще минимум лет двадцать, либо применение дронов или микродронов. А их использование в нашем случае запрещено, поскольку оно считается нецелесообразным из соображений конспирации. К тому же дроны и микродроны не входят в комплектацию стандартного «РДК».

Я не нашелся, чего ответить, поскольку чертов Кюнст чесал как по писаному, аргументированно и убедительно. Попутно я сообразил, что «шарфауг» это, похоже, от немецкого «scharfaugig», то есть «остроглазый/наблюдательный». Ну да, сперва НИК, теперь РОК, сначала белка, потом свисток. Экое протухшее бунтарское словечко из прошлого, которое для этих времен пока все еще будущее. Почему-то из памяти всплыл девиз «Рок против наркотиков», про который ехидно говорили, что это примерно то же самое что «пчелы против меда»… Интересно, а как они смогли бы подключиться к каким-нибудь спутникам с помощью своей переносимой в рюкзаках весьма компактной аппаратуры? Или их техника шагнула настолько далеко, что для связи с орбитой уже не требуется громадных антенн и аппаратуры с мощным приемо-передающим сигналом? Мотоциклетный шлем Урри из «Приключений Электроника»? Какое-то оно парадоксальное, это самое будущее.

Подойдя к знакомому штабному фургону, мы увидели, что сгоревшую машину давно потушили, трупы убрали, а костры на всякий случай загасили.

В фургоне с плотно занавешенными светомаскировкой окнами, в желтоватом свете тусклой керосиновой лампы на нас вопросительно уставились все те же персонажи, включая Феофилову, которая, тем не менее, похоже, успела умыться и причесаться (а также то ли переодеть гимнастерку, то ли пришить чистый подворотничок – это я толком не разобрал), от чего, надо признать, смотрелась куда привлекательнее, чем накануне. Ну да, женщина она всегда женщина, как обычно, напрашивается на то, чтобы ее назвали вслух если не умной, то хотя бы красивой.

– Прекрасно выглядите, Александра Аристарховна! – сделал я ей с порога типично солдатский, дежурный комплимент, стараясь не обмануть женских ожиданий, и, как и положено захудалому «отцу солдатам», поинтересовался у фельдшерицы: – Раненый один?

– Серьезно, в плечо – один, – доложила ожидаемо заулыбавшаяся военфельдшер (остальные младшие командиры при этом поглядели на нее с явным неодобрением – не тот момент, чтобы глазки строить). – Плюс двое легко контужены!

– Наверное, все это надо понимать так, что сегодня мы с вами легко отделались?

– Да, товарищ майор, – согласилась Феофилова. – Бывало и хуже.

– Понятно. Ну что же. План у меня прежний. Для начала, как окончательно стемнеет, мы с товарищем Смирновым пойдем осмотрим местность на предмет следов этого загадочного танка…

– Не ходили бы вы туда, товарищ майор, – сказал на это Гремоздюкин с нешуточной тревогой в голосе. – А то еще, чего доброго, убьют вас белофинны ни за понюх табаку, как многих наших командиров до этого.

– Ничего. Раз самураи меня не ухайдакали, белофинны и подавно не достанут. Да вы не беспокойтесь – я аккуратно. Надо же все-таки проверить информацию товарища Натанзона. Ведь если против нас на той стороне объявились еще и какие-то танки – расклад вырисовывается совершенно иной.

– Вы уж, пожалуйста, постарайтесь, товарищ майор, – сказал Гремоздилов с откровенно просительной интонацией.

И в его взгляде при этом было такое… Короче говоря, такого словами не передать, это надо видеть. Хотя тут его можно понять – ведь до сегодняшнего дня они сидели в полной заднице и вообще не знали, чего делать, а тут вдруг явился некий «ревизор из Петербурга с секретным предписанием», объявивший вполне конкретный план действий на ближайшее время. А если меня вдруг убьют, ими опять овладеет старуха безнадега. Стало быть, все они на меня очень надеются. И те, кто сейчас сидит в штабном фургоне, и остальные, те, что ночуют на морозе.

– Считайте, что вы меня уговорили. Буду осторожнее. А что у нас вырисовывается насчет завтра?

– По рации связаться с соседями никак не получается, – как-то неуверенно доложил предусмотрительно отсевший подальше в тень младший командир Воздвиженский. – Больше часа пытались их вызвать, и все без толку. У нас-то рация исправно работает, но их ответа мы не слышим. Конечно, может, лес и мороз мешают, а возможно, у них рации сломались или просто выключены. Опять-таки, вряд ли у них там кто-то круглосуточно дежурит и слушает эфир. А если они решили экономить питание для раций, их молчание выглядит вполне логично.

– Или их там уже перебили всех до одного, только мы с вами про это не знаем, – предположил я и тут же уточнил: – То есть вы хотите сказать, что предупредить их о нашем завтрашнем приезде физически невозможно?

Н-да, Красная армия была, как обычно, сильна, но связь (а точнее, отсутствие последней) ее, как обычно, убивает наповал.

– Выходит, что так, – еле слышно констатировал Воздвиженский, на которого в эту минуту было жалко смотреть. – От сигнальных ракет тоже никакого толку, – добавил он и тут же начал меня успокаивать: – Да вы не беспокойтесь, стрелять по нас они точно не будут, даже если мы завтра появимся внезапно! Ведь у белофиннов же никакой техники нет.