Евгений Аверин - Внедрение

– У меня экзамены в июне.

– Раньше управимся.

Максим Иванович негодовал:

– Мы должны быть в полной готовности. Великое Знамение случилось. И тут начались потери. Я не верю в случайности. Сколько лет ему было?

– Шестьдесят пять. На вскрытии кровоизлияние в мозг, геморрагический инсульт. Шансов не было. – Невзрачный человек не чувствовал вины.

– Так не бывает. Все последние шаги восстановили? Все проверили?

– Замер в дверях. Потом сел. Ничего не говорил. Потерял сознание. Через три часа умер в машине скорой помощи.

– Бригаду врачей проверили?

– Всех проверили.

– Активность на участке, вот что это значит. Бригаду усилить. До конца мая ждем. На Переславском и Рыбинском объектах как обстановка?

– Спокойная.

Вечером Максим Иванович приехал на одну из многих дач кооператива «Строитель». Горбатый человек сидел в кресле, укрывшись пледом.

– Мы потеряли координатора на Варегове. Это отвлекающий маневр?

– Информацию не дают. Провели уже три ритуала. Глухо. Надо решать самостоятельно. Мы на переднем крае борьбы. Бывает, что надеяться не на кого.

– А если проход не откроется вовсе?

– Откроется. Так обещано. Знаки сбываются. А вот позже или раньше, зависит от нас.

В конце мая нас отпустили на подготовку. Сдавали изложение, русский устно, математику устно и письменно. Знали, что выпустят всех. Мы с мамой обсуждали почти каждый вечер предложение Дмитрия Семеновича. Мама предлагала закончить мне школу здесь, а потом поступать в педагогический институт на русский язык и литературу. Я настаивала, чтобы учиться вместе. Никаких жертв не нужно. Выживать вдвоем легче. Самочувствие у меня хорошее. Смогу подработать. Мама устроится на полставки куда-нибудь еще, а работать буду я. Да хоть тем же дворником. Их постоянно не хватает. Меня неожиданно поддержала бабуля. Тоже считает, что пока молодые, надо двигаться вперед. Насчет дальнейшей учебы мнения разошлись. Баба Лида кормила нас пирогом и отстаивала свое мнение:

– Одну ее нельзя отпускать. А если на Варегове школу закончит, ты к тому времени никуда не соберешься. Езжайте сейчас, пока предлагают. И поступать тоже подумайте. После медучилища профессия будет. Четыре года, и специалист. А институт? Два года в школе. Потом жди, поступит, не поступит. А поступит, в педе четыре года, а в медицинском шесть, да и потом еще учиться.

– Ну, будет она медсестрой или фельдшером. Я хочу, чтобы высшее образование ребенок получил.

– Жизнь, Томочка, большая. Надо – получит. Сама не видишь что ли? У нее другое образование, и на него время нужно.

– Может, меня спросите, – жую пирог, и получается невнятно. Обе разом повернулись ко мне, посмотрели. Не сказав ни слова отвернулись и продолжили.

– Из города не накатаешься. Сначала будет на выходных приезжать за квашенной капустой и молоком. Потом выйдет замуж, и будешь одна тут сидеть.

– За каким молоком? – оторопела мама.

– За козьим. У нас все коз начали разводить. Так и ты заведешь. А что там: сена подкупишь иль накосишь. Навоз на огороде раскидаешь, капусту посадишь. А может еще и нутрий. Сарайка-то у вас есть.

– А ведь и правда замуж выскочит. Да еще в другой город уедет.

– А я про что? И себя не хорони. Тридцать три года, так молодуха. Все впереди. А то руки опустила. А сюда приезжать будете, как на дачу.

– Квартиру заберут, если уедем.

– Не заберут. Придумаем что-нибудь. Да и там временную прописку оформишь, пока квартиру не дали, а здесь постоянная будет.

– Баба Лида, а ты ж без нас скучать будешь, – мотаю головой и смотрю, как летают кончики косичек.

– Ну, вот куда ее такую одну? Заскучаю, так приеду.

Сегодня день насыщенный. Вечером прибежала Катя, бросилась на шею. В руке письмо зажато. Папа обещал вскоре приехать в Союз. Ее мама неожиданно приехала на все выходные. Я разбирала мелкий почерк, а подруга тараторила про мамин отпуск, новую работу в будущем и даже поездку к морю.

– Меня на кого оставишь? Вместе собирались устраиваться.

– Так я приеду. Решила, куда поступать?

– Еще нет. Фельдшер, это вариант. Там еще массажу обучают. После училища можно работать. Но я подумаю. А ты? Тебе в девятый надо.

– У меня все неясно. Сдам экзамены, посмотрим.

И у меня все неясно. Созвонилась с дедом Егором. Утром идем за сморчками.

Погода прекрасная. Встретились у вагончиков около станции. Билеты продает настоящий кондуктор, в черной форме с кожаной сумкой. Вагончики маленькие, но место есть. Мы садимся у окна. Дед ставит корзинку у ног. Какие-то знакомые спрашивают его, где будет собирать, отвечает – «Везде посмотрим». На мне белый платок, повязанный назад, по-татарски. Спортивный синий костюм на футболку. Сверху зеленая брезентовая курточка, Дядя Вася презентовал. На ногах резиновые сапоги. Корзинку я не нашла, взяла сетку пластмассовую.

Вагончики едут не спеша, огибают поселок, мимо кафе «Чайка», где празднуют все свадьбы, мимо бани. Проплывет миниатюрное здание вокзала узкоколейки. Короткая остановка, заходит рабочий люд. Поезд набирает ход, жилые дома позади. Открываются торфяные черные поля, кустарник. Средь чахлых березок блестит гладь карьер. Мы едем до переезда. Там, где железка пересекается с асфальтом на Большое Село. Поезд уходит дальше, скрываясь в придорожных кустах.

– Мы, внучка, дальше поедем. А пока слушай. Кроме грибов будем искать, как в сказке, «то, не знаю, что». Примерное место я определил. Тебе надо увидеть место, где энергия проявится.

– Это вещь?

– Предмет. И не простой.

– Понятно, раз вдвоем ищем, да еще не знаем, что. Тем более, ты загадками говоришь, – мы стоим на обочине, вдали показался Камаз. Дед вытянул руку.

– Сейчас доедем до места. Тут недалеко. Попробую объяснить.

Камаз свернул к обочине. Дед нырнул в тучу пыли и ловко залез на ступень. «Командир, тут недалеко, до поворота на Варегово подкинешь?», – уже машет мне рукой. Я вцепилась в поручень, дед подсадил меня. Внутри усатый водитель улыбнулся:

– За грибами?

– Ага, – ответила я, пробираясь на ближнее к нему сиденье. Дед влез следом. Высоко сидеть и интересно. Руль у машины большой. Усатый крутит его. С дедом переговаривается о грибах, о непонятной политике, о рыбалке. Ехали минут пятнадцать. Дед сунул какую-то мелочь, и мы вылезли.

– Вот этот отворот к нам. Только по нему километров семнадцать до Варегова. А если по узкоколейке возвращаться, то десять. Сейчас пешком тут еще пару километров.

– Нам туда?

– Да. Ты, если сомневаешься, в другой раз лучше переспроси. Это я про загадки. Понимаешь, есть такой закон, можно сказать, физиологический. Знания о нематериальном отрицаются. Закон отрицания. Ты что-то знаешь, а сказать тебе никак впрямую. Начинаешь обходить, намекать, притчами говорить. Это не всегда можно переступить.