Александр Сафонов - Кадеты

– Под ольхой задремал есаул молоденький

Прислонил голову к доброму седлу

Не буди казака ваше благородие

Он во сне видит дом, мамку да ветлу.

Он во сне видит сад, да лампасы дедовы

Да братьев баловней, оседлавших тын

Да сестрицу свою, девку дюже вредную

От которой мальцом удирал в кусты.

Вспомнил еще одну, «Жеребенок», после нее многие матерые казаки, имеющие на счету не одного убитого врага, утирают украдкой слезы. Война в любое время горе и разлука с близкими, можешь и сам не вернуться, а можешь не застать в живых никого из родных.

– Добрые казаки с вас хлопцы выйдут, – хвалит нас хорунжий, высокий казак с пышными усами. – Давайте с нами, побьем шляхту, воротимся до дому – оженим вас. У нас в станице такие девки баские!

– Бабу бы мне! – оживился молчавший до этого Гектор.

Народ не сразу въехал, что говорит ворон, мы этот факт ранее не афишировали. Зато потом было нечто! Уверен, такой популярности у Гектора не было за все годы выступлений. Довольный вниманием к своей персоне он разговорился, мы с Артуром не ожидали от него такой болтливости. Иногда попадал в тему заданных вопросов и тогда стоял такой хохот, что в ушах звенело. Я даже задумался, а стоит ли отдавать его циркачам, мы и сами можем зарабатывать с его помощью.

Совсем стемнело, укладываемся спать. Нас как молодых загнали на третий ярус. И даже выделили одну шинель на двоих, так как нары состояли из голых досок.

– Ты хорунжего помнишь? – шепчет мне на ухо Артур.

– А должен?

– Он в корпусе нас обучал верховой езде. Хорошо, что не узнал, наверное, без формы мы не так выглядим.

– Может быть и узнал, – задумался я. – Кто знает как он попал в эту сотню. Казаки то больше за белых. В любом случае нужно меньше перед глазами у него мельтешить.

Сон сморил быстро. Приснилось, что поезд захватили белые, нас с Артуром взяли в плен. И вот поставили на крутом обрыве, навели винтовки. Выстрелы, я лечу с обрыва, вспоминая свою недолгую жизнь. Удар, как же больно, что происходит?! Крики, грохот, я валяюсь на полу вагона, в полутьме мечутся люди.

– Дверь! Все на выход, оружие не забываем! Бегом! – орет сотник.

– Ты живой? – спрыгивает сверху Артур. – Бежим!

Ничего не понимаю, но самое разумное сейчас быстрее покинуть вагон. Тем более где-то впереди по ходу движения поезда слышны выстрелы. Самого хода только нет, то ли паровоз сошел с рельс, то ли его взорвали. Выпрыгиваем из вагона, чемодан остался на нарах, не до него сейчас. Хорошо хоть одетыми спали. Ничего, выяснится, что происходит и поедем дальше.

Стрельба между тем усиливается, сразу с двух сторон, а впереди, где паровоз, разгорается пожар – горят вагоны. Что за хрень происходит, я точно в нашем прошлом? Нет здесь сейчас белых, а банды не настолько отмороженные, чтобы на военные составы нападать. Разве что перепутали, по графику пассажирский должен был следовать. Это вполне возможно: хотели ограбить беззащитных пассажиров, а нарвались на солдат.

Лежим по своей старой традиции под вагоном, ожидаем, чем закончится. Бежать в темноте некуда, да и бессмысленно, быстрее на пулю нарвешься. Перестрелка вскоре утихла, выбираемся и идем к пожарищу, так как почти все там. Картина вырисовывается не радостная: рельсы разворочены, паровоз и несколько вагонов перевернутые под крутой насыпью. Нам сильно повезло, что мы в хвосте поезда и скорость, скорее всего, была небольшой.

– Плохи дела хлопцы, – подошел к нам хорунжий. – Надолго тут застрянем. А вы бы сидели в вагоне краще, бо в первой сотне вахмистр Анофриев, памъятаете его? Он не смолчит, коли вас признает.

– Благодарствуем Олег Демьянович, – Артур чуть ли не щелкнул каблуками. – Нам и вправду лучше укрыться.

Ретируемся обратно к своему вагону. Там никого, проводим с Артуром экстренное совещание.

– Кто такой Анофриев? – интересуюсь я.

– Гнида еще та, – кривится Артур. – В дисциплинарном совете отвечал за выполнение наказаний. Тебя тоже пару раз секли, странно, что ты его не помнишь.

– За что, я такой распи…, разгильдяй был?

– За плохие отметки. Французский тебе не давался и латынь.

– Мы и латынь учили? Нафига?

– Сходи у вахмистра спроси!

Похоже, это у нас с Вяземским наследственное – плохо языки усваиваем.

– Что будем делать? Пока восстановят путь, может не один день пройти, а если вахмистр заглянет в наш вагон? Не лучше ли продолжить движение самостоятельно? – выдвигаю идею. Сидеть на месте мне нельзя, за оставшееся время нужно пристроить Артура в надежное место. Или придется оставаться с ним навсегда в этом времени.

– Ты знаешь куда идти? Я не представляю даже, где мы находимся, – вздохнул Артур. – А если напоремся на ту банду, что на поезд напала?

– Ага, будут они ждать, пока их поймают! Тут к утру такое начнется, нагонят войск, начнут прочесывать деревни.

Большинством голосов (Гектор удержался), решаем продолжить путь пешком, или попутным транспортом. Дождались пока начало светать, попрощались с вернувшимися в вагон казаками. Те с пониманием отнеслись к нашему решению, это им некуда спешить, война завтра не закончится. Добавили к нашим припасам пару банок тушенки и пачку махорки. Махорку не для курения – на обмен, вдруг будет туго. Как только появились первые лучи солнца, и стало понятно где восток, отправляемся в путь, на северо-запад. Перед этим расспросили о месте нашего теперешнего пребывания, как оказалось, мы немного не доехали до станции Зверево. С географией у меня неплохо, да и Артур кое-что знает, так что заблудиться не должны. Происшествие внесло свои коррективы с первоначальный план. Я признал мысль Артура о визите в Луганск, здравой. Главным образом потому, что до Харькова за оставшееся время не успеть точно, а в Луганск ближе. И если цирк еще там, то попытаюсь пристроить к ним Артура. В Польшу они не пойдут, там как раз обострение, а куда-нибудь в Румынию или Австро-Венгрию вполне возможно. Там как раз сейчас распад и формирование новых государств, легко можно прижиться.

Поначалу движемся вполне бодро. Степь с редкими балками и оврагами, деревьев почти нет. Добрались до безымянной речки, неширокой, но холодно перебираться, пошли вдоль нее до ближайшего моста. Интересно, а я умею плавать? По идее такие навыки как плавать или ездить на велосипеде должны сохраняться вне зависимости от тела, главное сознание.

– Семен Семеныч, ты все еще считаешь меня чокнутым? – начинаю снова обработку друга. – Как мне тебе доказать, что я из будущего? Хочешь, расскажу, что будет в ближайшее время в мире?

– И кто в вашем будущем правит в России? – со скепсисом в голосе спрашивает Артур.

– В моем – президент, а в ближайшие семьдесят лет будут коммунисты, сейчас они большевиками называются. Ленин через пару лет умрет, главным станет Сталин.