Алексей Вязовский - Сияние Красной Звезды

– Товарищи! – в разговор вступил посольский переводчик – молодой парень в костюме-тройке, которого к нам прикрепил Марков – Либо мы уходим, либо через минуту эфир. Дитер говорит, что отсчет пошел.

Прямо запуск ракеты какой-то. Ага, а эта ракета-стерва, сидящая напротив, сейчас выведет нас в космос на орбиту такого вселенского скандала! Советская певица демонстрирует свою грудь в прямом эфире австрийского ТВ. Прямо во время важнейших политических переговоров между Картером и Романовым. Я так сильно сжал подлокотник дивана, что в нем что-то хрустнуло. Дитер обеспокоенно посмотрел на меня.

– А вы?! – я повернулся к Ладе и Альдоне, которые сели рядом со мной – Вы куда смотрели?!

– Да мы ни-ичего не знали – пожала плечами «Снежная королева» – Сами только в гримерке увидели. Лада пошла тебе сказать, но ты разговаривал с этим толстяком – владельцем канала.

– Это ты так мстишь мне?? Счеты сводишь? – я был готов вырвать подлокотник из креплений и кинуть им в Веру.

И это после всего, что я для нее сделал! Один только Середа-младший чего только стоит…

– Понимай как знаешь! – фыркнула наша «прима».

– Дрей, цвей, эйнц – раздался громкий счет наверху студии и Дитер тут же включил свою обаятельную улыбку – Hallo liebe Herren! У нас в гостях молодая, но уже прогремевшая на весь мир поп-группа Красные Звезды и ее лидер Виктор Селезнев! Поприветствуем их.

Раздалась магнитофонная запись аплодисментов. Эх, черт, не успел. Надо было выгнать Веру из студии сразу, как я увидел ее наряд. Несколько минут у нас было. Я глубоко вздохнул, улыбнулся до боли в скулах на камеру, на вершине которой загорелся красный фонарь.

На прием в американское посольство я приехал в совершенно поганом настроении. Во-первых, опоздал. Эфир на Канале 1 затянулся, разговор получился интересным и захватывающим. Австрийцы даже организовали несколько звонков зрителей в студию, показали съемки нашей пробежки с вертолета. Но все это отняло прилично времени. Во-вторых, Вера. Я не стал с ней скандалить по окончанию эфира, лишь холодно кивнул и направился на выход. Девушка пыталась догнать меня, объясниться. «Знает кошка, чье мясо съела». Я ее игнорировал, но садясь в машину – высказал все, что думаю. Почти все. Ладно, только небольшую часть. Ясно, что она пыталась вызвать мою ревность, раскачать на эмоции. И у нее это получилось. Похоже, она не понимала, что своей выходкой поставила все наше дело под угрозу. Минимум Красных Звезд во избежание дальнейшего скандала вышлют из Австрии. Максимум… даже не хотелось об этом думать.

– Вау! Селезнефф! – стоило зайти в небольшой зал американского посольства на входе которого истуканами стояли морские пехотинцы в парадной форме, как ко мне подбежал белокурый ангел в пышном розовом платьице. Кудрявая девочка лет 11–12 схватила меня за руку и начала прыгать от восторга.

– Мы знакомы? – я повертел головой и в толпе приглашенных на прием, заметил чету Картеров. Розалин с извиняющейся улыбкой, шла к нам. Я сделал пару шагов навстречу, все также держа левой рукой прыгающего «ангела». Окружающие улыбались, расступались. Играла приглушенная музыка, все так же как и на австрийском приеме в Хофбурге, в толпе сновали официанты. Я заметил, что у половины присутствующих уже нет черных повязок. Траур по Бжезинскому закончен?

– Добрый день, Виктор – моя правая рука оказалась в ладони Розалин. Сегодня она была одета в весьма короткое черное приталенное платье. На груди висела крупная бриллиантовая брошь. Камни сверкали и переливались под ярким освещением зала.

– Как поживаете, Розалин? – я аккуратно пожал руку Первой леди.

– Эми! Сейчас же отпусти Виктора – Розалин повернулась к девочке и нахмурилась. Я был отпущен, но прыжки вокруг не прекращались.

– Это наша младшая дочь – извиняющимся тоном произнес Джимии Картер, который подошел к нам вслед за женой – Старших ее братьев решили не брать в Вену. Эми! – Президент обратился к дочери – Ты что-то хотела от Виктора?

– Да! Да! Пусть споет Почтальона. И Фелличиту. И Мы мир! – девочка смотрела на меня как на божество.

Окружающие весело рассмеялись.

– Прямо все песни сразу? – я задорно улыбнулся – Может быть мы пока договоримся о записях? С моим автографом?

Я достал из внутреннего кармана пиджака две аудиокассеты, припасены для такого случая и заранее подписанные. Протянул одну Эми, другую Розалин.

– О как приятно! – Первая леди передала кассету кому-то из персонала и взяла под руку мужа – Эми ваша большая фанатка. Когда я сказала, что Красные Звезды будут в США с гастролями, она меня замучила вопросами и просьбами. Вся комната в доме увешана ваши постерами.

У нас есть постеры? Нет, я конечно отдавал Гору фотографии группы, но не думал, что все зашло так далеко.

– Я счастлив, что у нас есть такие фанаты, тем более в Белом Доме – мой намек был понят и окружающие, включая чету Картеров, еще раз рассмеялись. Ко мне подошел официант и я взял с подноса бокал шампанского.

– В Союзе подросткам разрешают пить спиртное? – слева раздался скрипучий голос грузного мужчины в очках с массивной оправой – В США только после 21 года.

– Гарольд! – укоризненно произнес Картер и уже мне – Это наш министр обороны. Гарольд Браун. Прилетел на переговоры с мистером Романовым.

– Очень приятно! – я протянул руку и министр был вынужден ее пожать – Я официально, по суду, признан дееспособным, поэтому мы с вами можем выпить не только шампанского, но даже виски. Вы пьете виски, Гарольд?

– Какой же американский министр обороны не пьет виски – Джимми хохотнул, хлопнув Гарольда по плечу. Тому такое панибратство явно не понравилось и он, скривившись, начал выбираться из толпы вокруг нас.

– Сноб каких поискать – шепнула мне на ушко Розалин. От нее пахло каким-то приятным цветочным ароматом.

– О чем это вы там шепчетесь? – демонстративно ревниво спросил Джимми – А тебе, Виктор, палец в рот не клади. По-английски это прозвучало «You have a sharp tongue». Сначала я не понял о каком таком остром языке идет речь, но потом сообразил. Хотел было высунуть и показать свой язык, но на сегодня скандалов было достаточно. Хорошо, что еще не спрашивают про эфир на австрийском ТВ. Наверное, просто еще не успели доложить.

Чета Картеров, забрав Эми, попрощалась и пошла знакомиться с другими посетителями приема, а ко мне подошел круглолицый, с большими залысинами и густыми бровями а-ля Брежнев мужчина в строгом, синем костюме.

– Посол Ефремов – по-русски представился товарищ.

– Михаил Тимофеевич? – уточнил я.

– Вы знаете мое имя отчество? – удивился «бровастый».

– Прошел инструктаж перед поездкой – уклончиво ответил я.