Алексей Вязовский - Сияние Красной Звезды

– Мы можем отойти?

– Разумеется.

Мы отошли в угол зала и я настроился на выволочку. И она случилась.

Правда, очень и очень вежливая.

– ГэВэ рвет и мечет. Уже доложили – начал посол – Велел тебя отправить сразу в гостиницу.

– ГэВэ? – удивился я.

– Ну так у нас называет Григория Васильевича – смутился Ефремов – Еще Хозяином.

– Прямо как Сталина? – еще больше обалдел я.

– Тише ты! – испугался посол – Это от «хозяина» Ленинграда еще пошло.

– А ну тогда ладно – я вздохнул – Ладно, повинную голову меч не сечет. Поеду.

– Не журись. Не будет громкого скандала – хлопнул меня по плечу Ефремов – Все обойдется.

– Это почему же??

– Американцам сейчас не до вас. Республиканцы и их прикормленные журналисты раздувают другой скандал. Григорий Васильевич знает о нем.

– Какой же?

– Картер в отеле сдал в химчистку пиджак. С карточкой кодов доступа к ядерному чемоданчику. Горничная рассказала журналистам.

– Вот это номер! – я охренел от новости – И что же… начнись ядерная война президент не сможет запустить ракеты?

– Я не знаю – пожал плечами посол – Наверное, есть запасные карточки. Но сам факт!

Мнда… Понятно, почему республиканцы так взвились. Хреновый из Картера Главверх. Сейчас Магнус то по Джимми проедется танком. И песенка моя Don`t worry в его предвыборных клипах заиграет новыми красками. «Не волнуйтесь, наши коды запуска в прачечной». Я чуть не засмеялся во весь голос, как представил себе все это. Может подкинуть конгрессмену идейку?

– Так что большой выволочки не будет – резюмировал посол – Но и ты не подставляйся больше, хорошо? Если надо эту певичку отправить в Союз – мигом организуем. Два Ила шестьдесят вторых стоят «под парами» в аэропорту.

Чести много Веру везти домой правительственными бортами.

– Нет, пока не надо – я с ней провел воспитательную беседу.

Я внимательно посмотрел на Ефремова. Я читал о нем. Классический случай почетной отставки. С должности заместителя председателя Совета Министров перешел в послы не ключевой страны. Не сработался с Брежневым, проявил принципиальность в каких-то важных вопросах и вот сначала скинули послом в ГДР, затем в Австрию. Дядька он вроде хороший, деловой. Сирота, служил в армии, рулил Горьковским обкомом. Награжден орденом Ленина за организацию строительства Куйбышевской гидроэлектростанции – крупнейшей на тот момент в мире. Эх, зря он в Москву поехал. Быстро его там сожрали. Правильный мужик. Надо помочь.

– Михаил Тимофеевич, о ваших заслугах в столице помнят. Помнят и ценят. А если вдруг кто забудет, то есть люди, которые напомнят.

Ефремов внимательно на меня посмотрел, ничего не сказал. Лишь кивнул.

– Ладно. Если что – обращайся – посол пожал мне руку – Поможем.

– Спасибо, Михаил Тимофеевич! – я чуть не отдал шутливое пионерское приветствие, но сдержался.

На входе в Ритц меня перехватил Марков. То ли мои бодигарды доложили, что я возвращаюсь, то ли посол, но уже в холле у ресепшн, чиновник с непроницаемым лицом, крепко схватил меня за локоть и сразу повел к Романову. Жил Генеральный, как ему и полагалось, в президентском люксе на последнем этаже. Уже на подходе мне встретилось несколько постов охраны, причем некоторые сотрудники 9-ки щеголяли в бронежилетах. Что за усиление вдруг?

Пятикомнатного люкса я совершенно не запомнил. Потому, что уставший и явно выпивший Романов сразу начал на меня кричать:

– Ты нам переговоры решил сорвать?!? – Генеральный рванул узел галстука – Ты что себе позволяешь? Думаешь приехал в капстрану – можно обезьянничать их повадки из шоу-бизнеса? Я тебе что в аэропорту сказал? Сидеть тише травы ниже воды. А ты что творишь??

– Виктор, что случилось на телевидении? – из соседней комнаты вышел Пельше. С трудом уселся в кресло у стола.

– Накладка – коротко произнес. «Сдавать» мне Веру или нет – я еще не решил. Если «сдавать» – надо выгонять из Красных Звезд.

– Что значит накладка?! – опять заорал Генсек – Советская певица трясет голыми сиськами перед иностранцами. На всю страну. Хорошо еще что Картер свалял дурака – и все внимание на него. А если бы не было этой прачечной? Да завтра над нами вся американская делегация потешалась бы. И австрийцы в придачу. Почему я должен за вас краснеть?

– Очень странно все это – задумчиво произнес Пельше – Вера, такая хорошая девушка, в Комсомолке работала, МИМО закончила. Отзывы, характеристика… Все отличное. И вдруг такое.

– Отец у нее тоже отличный дипломат – подхватил Романов – На хорошем счету у Примакова. Ты же понимаешь, Виктор, что ей теперь только ленивый не будет тыкать этим порно-платьем. Ей уже не отмыться!

Я прижал руки к сердцу.

Пельше с Романовым посмотрели на меня с удивлением. Я продолжил дальше из Федота Стрельца:

Романов засмеялся, на губах Пельше появилась слабая улыбка.

Теперь смеялся уже и Пельше.

– Нет, ну как с ним быть? – развел руками Генеральный – Из всего вывернется. Откуда стихи? Сам сочинил?

– Да так… – протянул я – Думаю об одной поэме. Актуальной.

Надеюсь Филатов не будет на меня в обиде? Впрочем, если на меня обидится история – все для меня выйдет намного хуже.

– Ладно, поэт – Пельше пристукнул рукой по столу – Что думаешь делать? Как тушить скандал?

– Сообщим о накладке. Кампания по борьбе с раком женской груди. Не очень удачный костюм для съемок, попросим прощения у зрителей. Австрийских. Советские и не узнают. Если поможете с цензурой.

– Мы то поможем – вздохнул Романов – А «голоса»? Что с ними ты сделаешь?

Мы помолчали.

– Григорий Васильевич! Я знаю – я выделил это слово, намекая на свои прошлые «откровения» свыше для Романова – Все будет хорошо. Осечек больше не будет, мы достойно выйдем из ситуации.

– Ну если знаешь – с сомнением протянул Генсек. Я скосил глаза на Пельше. У того на лице была бесстрастная маска. Похоже, он никак не обсуждал с Романовым «феномен» Селезнева.

– Ну а что с вами делать после пресс-конференции – поинтересовался Романов – Отправлять в Союз?

– Да мы и так, собственно, уже собирались…

Я даже особо не удивился, когда обнаружил в своем номере Альдону. Девушка в голубом спортивном костюме и прическе а-ля «конский хвост» забралась с ногами на мою кровать.

– Где Леха? – поинтересовался я, стягивая с себя пропотевший пиджак и майку.

– В номере у Львовой. Отпаивает ее вином. Она как увидела по ТВ Веру… Ну ты сам все понимаешь.