Алексей Вязовский - Я спас СССР. Том III [litres]

– Беги… – Седов провожает меня неодобрительным взглядом. – Нет, что за молодежь пошла? От пива он отказывается…

Насчет посылки Герман, конечно, прав – бандероль со статьей и фотопленкой мне все равно в Москву нужно отсюда отправить, зачем тащить это с собой в Японию? Так что и хабаровских гостинцев до кучи можно будет туда положить, пусть Вика порадуется.

Идти мне не очень далеко, на улицу Серышева, что в нескольких минутах ходьбы от гостиницы, и уже вскоре я подхожу к нарядному четырехэтажному зданию с высокими белоснежными колоннами. Это один из ведущих транспортных вузов страны, крупнейший вуз Дальневосточного региона – Хабаровский институт инженеров железнодорожного транспорта, с трудно выговариваемой аббревиатурой – ХабИИЖТ, поэтому в народе он зовется «Железкой». Заславский по моей просьбе пару дней назад позвонил ректору, Валентину Иосифовичу Дмитренко, и тот меня сегодня ждет.

Ректор оказывается улыбчивым и очень душевным дядькой лет пятидесяти в очках, с которым мы быстро находим общий язык. Не пожалев личного времени, он сам водит меня по институту, с воодушевлением рассказывая и показывая мне все достижения своего вуза. Я только диву даюсь: как можно было на Дальнем Востоке развить такую кипучую деятельность и добиться таких успехов?! Валентин Иосифович с коллегами не только сделали рядовой институт многопрофильным вузом, но и превратили его в научно-образовательный центр.

О чем говорить, если у них уже в 62-м был создан первый на Дальнем Востоке вычислительный центр на базе ЭВМ «Урал-2», большой зал которого я сейчас рассматриваю. И в этом центре не только выполняют расчеты для кандидатских и докторских диссертаций, он еще и обслуживает Дальневосточную железную дорогу. А кроме того, здесь решают разные производственные задания для судостроительного и авиационного заводов. Офигеть…

Глядя на мое вытянувшееся лицо и руку, потянувшуюся к «Зениту», ректор только довольно посмеивается:

– Это еще что!.. У нас на профилирующих кафедрах уже существуют опытно-конструкторские бюро, а скоро появятся и крупные проектно-технологические. Впервые в вузовской практике, между прочим! Вот когда научная мысль здесь закипит. А ты думал, только у вас в МГУ и в Бауманке башковитые ребята учатся? Нет, брат… выпускниками нашего института, считай, весь инженерный состав Дальневосточной железной дороги укомплектован. Да и на остальных участках Транссиба наших выпускников много работает. Сейчас же идет электрификация магистрали, так что мы на острие прогресса.

Вот так… Складывается впечатление, что чем дальше от министерских и цековских проверяльщиков, тем легче вузам дышать и тем лучше обстоят там дела с новациями в высшем образовании. Сам я, конечно, еще недостаточно хорошо изучил этот вопрос, но мысль такая уже невольно напрашивается. И когда мне потом показывают новый корпус, отлично укомплектованные лаборатории и учебные мастерские, я только укрепляюсь в своем мнении. А еще у них вузовская многотиражка «Дзержинец», клуб, где играет студенческий театр, и собственная (!) киностудия, которая существует уже четыре года. Я только успеваю щелкать затвором фотоаппарата, выбирая наиболее интересные кадры и удачные ракурсы.

Но что меня окончательно добило – в этом вузе должности деканов выборные! В 1962 году в ХабИИЖТе прошли выборы деканов нескольких дневных факультетов, и их избирал Совет института из числа профессоров или наиболее опытных доцентов тайным голосованием сроком на три года. Вот вам и социалистическая демократия в действии. Не мудрено, что Всемирная делегация молодежи была впечатлена в прошлом году, увидев, какой научно-образовательный центр есть на Дальнем Востоке.

Вернувшись в гостиницу и наскоро поужинав, я сажусь за расшифровку своих диктофонных записей, а потом сразу же делаю черновой набросок большой статьи о ХабИИЖТ. Пока свежи впечатления, статья пишется легко, практически на одном дыхании, и я стараюсь передать интонации ректора, когда цитирую его слова. Герман сначала ворчит, что я ему мешаю уснуть своей включенной настольной лампой, но вскоре засыпает и даже сладко похрапывает, распространяя по номеру пивной дух. Но меня ничто уже не отвлекает от статьи. Именно в «Железке» я еще раз отчетливо понимаю весь ужас борьбы хаоса с порядком. Ведь в 90-х тут, в Хабаровске, будет лунный пейзаж! Все разбомблено, население уехало или спилось. Даже в 2000-х огромное число народу тупо челночит на Китай.

К полуночи статья написана, и я, успокоившись, с чистой совестью ложусь спать.

А утром мне остается только найти в штабе печатную машинку, перепечатать набело материал, внеся в него небольшие поправки, и быстренько смотаться на почту, по дороге заглянув в местные магазины. Все. Статья вместе с фотопленкой и хабаровскими гостинцами отправлена в Москву. Первое задание выполнено. Меня ждет Токио…

– Погода в Японии отвратительная… – морщится Седов, разглядывая в иллюминатор летное поле токийского международного аэропорта «Ханэда». – Если всю Олимпиаду будет дождь лить, легче повеситься!

Да уж… и где же оно – это «Восходящее солнце»? Страна самураев встречает нас противным моросящим дождиком и небом, затянутым низкими серыми тучами. Народ, вздохнув, дружно лезет в сумки за плащами из болоньи, и салон самолета наполняется характерным шуршанием. Ну хоть с экипировкой делегации наши московские чиновники угадали, и за то им большое спасибо.

А вот хозяева Олимпиады опростоволосились. У них почему-то не оказалось трапа нужной высоты, и наш красавец – дальнемагистральный суперлайнер «Ту-114» – около часа простоял на летном поле, пока принимающая сторона в спешном порядке решала эту проблему. Регулярного сообщения между двумя нашими странами еще нет, так что прилет одного из самых больших в мире пассажирского самолета – флагмана советской гражданской авиации – для японцев стал большой неожиданностью.

Я оказался в первой десятке смельчаков и теперь, стоя под дождем на летном поле, смотрел, как остальные сто шестьдесят членов делегации, одетые, как детдомовцы, в одинаковые коричневые плащи, с опаской спускаются по шаткой временной конструкции. Смотрится это, если честно, ужасно. А дождик между тем усиливается.

После паспортного контроля и выдачи багажа нас загружают в автобусы и везут на место проживания. По дороге мы дружно крутим головами и приникаем к окнам автобуса, силясь рассмотреть за пеленой дождя японскую столицу. Несмотря на плохую видимость, ее улицы и здания нас впечатляют. Даже не верится, что Япония, еще недавно лежавшая в руинах, смогла так быстро встать на ноги и превратиться в одну из передовых стран мира. Внешний вид столицы с ее современными высокими зданиями и дорогами, полными машин, – наглядное тому подтверждение.