Геннадий Марченко - Второй шанс 3

К вечеру следующего дня позвонил Катков.

— Максим, я ознакомился с твоей книгой. Ничего подобного мы ещё не публиковали, да и, честно тебе скажу, не припомню, чтобы нечто похожее выходило в советских книжных издательствах. Это уже не Шарль Перро или Братья Гримм, это действительно сказка для взрослых. Причём очень увлекательно написанная. Материал на следующий номер у нас уже практически собран, а вот через номер можно попробовать поставить первые главы твоего романа. Я, конечно, соберу редсовет, дам всем почитать, но мой голос всё равно решающий.

Ну вот, не мытьём, так катаньем, в смысле Катковым. Не в «Юности», так в «Суре». А может, после публикации в нашем журнале мне смотаться в славный город Саратов, предложить в литературный альманах «Волга»? А заодно можно зайти в Приволжское книжное издательство, может, удастся договориться на издание отдельной книги. У них там многие пензенские авторы публикуются и будут публиковаться, насколько я помнил. Не «Молодая гвардия», конечно, и не другие ведущие издательства с их качественным переплётом, стотысячными тиражами и приличными гонорарами, но на безрыбье, как говорится, и рак рыба.

К тому моменту, как мне позвонил Катков, я успел в общей тетради наваять уже первую главу романа под рабочим названием «Ладожский викинг» и готовился перепечатывать её на машинке. Первое упоминание о Ладоге, если верить одному из лежащих сейчас передо мною исторических трудов, относится к середине VIII века, а у меня действо как раз начинается примерно век спустя.

По сюжету, Задор — парнишка тринадцати лет, сын сельского кузнеца, шустрый и смелый не по годам. Отряд данов во главе с конунгом Харальдом нападает на деревню на берегу озера Ильмень, убивает всех мужчин, включая отца Задора, убивает его мать, а нашего героя вместе с младшей сестрой Дарёной увозят на своих драккарах, чтобы сделать рабами — трэллями.

На середине пути, когда они проплывали недалеко от норегского берега, Задор прыгает в холодную воду балтийского моря. Будучи хорошим пловцом, он проплывает под водой метров пятьдесят, потом выныривает и, невзирая на посылаемые ему вслед проклятия и стрелы, стремительно плывёт к берегу. Даны развернули свой драккар, но догнать беглеца не успели — тот выбрался на берег и скрылся в лесу. Там он после двух дней блужданий забредает на полянку, посреди которой стоит древний дуб с необъятным стволом, а в середине его трещина, служащая входом в жилище отшельника. Это уже как у Мазина в «Варяге», если я ничего не путаю. Отшельник — бывший викинг по имени Трувор, который, оказывается, немного разумел по-словенски, так как когда-то ходил в те края под началом конунга Эйнара Волосатого, и считался одним из лучших его воинов, даже мог в одиночку противостоять берсеркам. В одном из походов ему отсекли топором правую ступню, и больше ходить в набеги он не мог. Так и не успев обзавестись семьёй, решился уйти в отшельничество, в итоге забрался в эту глушь, где и жил бобылём. Жил охотой, собирал коренья, грибы и ягоды, отбирал мёд у лесных пчёл, в общем, жил на склоне лет в своё удовольствие. А тут на его голову свалился малец, который к тому же после заплыва в ледяной воде подхватил простуду и еле держался на ногах. Будучи сведущим ещё и в разного рода зельях, Трувор выходил паренька своими отварами, а затем разрешил остаться у себя. Помимо того, что он использовал паренька как бесплатную рабочую силу (надо же расплачиваться за постой), бывший викинг по ходу дела стал обучать словенина высокому воинскому искусству, короче говоря, делать из Задора скандинавского ниндзя.

Несколько лет спустя подросший Задор, из которого Трувор сделал настоящую боевую машину, покидает своего учителя и отправляется на поиски сестры Дарёны. В пути его ждут разнообразные приключения, славные битвы, обретение невесты и сестры, а апофеозом становится поединок с датским конунгом, в котором, естественно, наш герой одерживает нелёгкую победу.

Такую вот сюжетную линию я планировал воплотить на страницах своего романа — на меньшее по объёму я размениваться не собирался. Ну а что, отдельной книгой повести за редким исключением не издают, разве что сборник повестей, а роман страниц на пятьсот — это уже солидная вещь, приятно в руках подержать.

Вообще такой жанр, как повесть, для меня всегда оставался чем-то типа второго сорта. Понятно, что многими замечательными писателями написано множество замечательных повестей, но по мне — это всё же либо рассказ-переросток, либо недороман. Когда читаешь рассказ, то заранее настаиваешь себя на то, что это яркий, но короткий литературный высер. А за роман берёшься в предвкушении долгих часов пусть и не пылающего нескончаемым экшном, но затягивающего чтива.

И за дело, признаться, я взялся с энтузиазмом. Да с таким, что целых три дня из своей комнаты выходил только чтобы перекусить да справить нужду, да ещё в шесть утра делал пробежки, без этого никак. А в один из вечеров посетил тренировку, и то выглядел таким задумчивым, что Храбсков мне попенял. Через неделю отъезд на двухдневные сборы в уже знакомый Новогорск, а следом летим в Афины, готовность должна быть 100 процентов, а я витаю в облаках. На кону как-никак звание Мастера спорта СССР.

Даже мама начала волноваться, не заработаюсь ли я до такой степени, что съеду по фазе и крыша поедет куда-то, не спеша. Ну это я утрирую, мама выразилась чуть мягче. На четвёртый день я всё же решил дать голове отдохнуть, и мы с Ингой на моём застоявшемся мотоцикле скатались позагорать на Узу, заодно посмотрели, как строится Сурское водохранилище, которое должно войти в строй вроде бы в конце этого года. Ради его создания затопили пару деревень с их погостами, потом не раз отдыхающие находили на берегу человеческие кости. Ходила легенда, что в числе зеков, работавших на стройке, был и знаменитый уже к тому времени телеведущий Александр Масляков, отбывающий срок за валютные махинации. Но сколько мы с Ингой ни вглядывались в лица строителей, никого, похожего на Маслякова, обнаружить не удалось.

31 июля мы с Ингой встретились последний раз перед её завтрашним отлётом в Ялту. Вернее, в Симферополь, так как из Пензы в Ялту прямых рейсов не было. Ну да там наймут извозчика, всего-то 50 км по прямой, а по трассе порядка 80 км. Это меня Инга просветила, они там чуть ли не каждый год отдыхают в каком-то привилегированном санатории. Прощание прошло с бурным выплеском не только эмоций, но на этот случай у меня всё ещё имелись резинотехнические изделия — докупал в последний свой самостоятельный визит в Москву. Надо бы, кстати, в Греции посмотреть, может, там дешевле купить получится.

— Что тебе привезти из страны эллинов? — спрашиваю у Инги, провожая её домой.