Алекс Шу - Начало пути

— Хватит, — рявкает генерал, вскидывая ладонь перед моим лицом, — ты что-то уж совсем разошелся. Помолчи, дай мне подумать.

Дед мертвенно бледен, его руки суетливо разглаживают брюки, теребят ткань куртки, в глазах светится растерянность.

— Чертовщина какая-то, — наконец бравый генерал-лейтенант обретает дар речи, и озадаченно трет ладонью лоб, — знать ты этого точно не мог. О моем романе были осведомлены единицы. Подозревали, догадывались, да, но утверждать никто бы не взялся. Да и про расстрел тоже. Осталось два человека в живых, я с ними редко общаюсь, и на эту тему мы никогда не разговариваем. Рассказал бы кто, никогда бы не поверил.

— А хочешь дед, расскажу, о чем Татьяна шептала тебе на сеновале? Что старший лейтенант рассказывала про своего отца, брата и других родственников? Она ведь потомственной дворянкой была, и фамилия её настоящая не Строгова. Сказать какая? Булатова. А как она тебя раненого волокла на себе пять километров в грязи, и ты просил её оставить себя и уходить?

— Я же сказал, хватит! — рычит генерал, — допустим, я тебе верю. Черт подери, уж такого ты знать никак не мог. Что дальше?

— А дальше успокойся, вдохни и выдохни. Очень тебя прошу, постарайся не нервничать, то, что я тебе скажу, может сильно шокировать. Я не хочу, чтобы у тебя схватило сердце. Поэтому попытайся, пожалуйста, сохранить спокойствие.

— Я спокоен. Говори, — тревожное предчувствие черной тенью мелькает в глазах генерала, — о сердце моем не беспокойся. Я, конечно, уже в возрасте, но оно меня пока не подводило.

— В конце декабря 1991-ого года Советский Союз прекратит свое существование. Страна будет разрушена в результате заговора партийной элиты, КГБ и их приспешников, под руководством Михаила Сергеевича Горбачева, ставшего первым и последним президентом СССР.

— Ты что несешь щенок?! — лицо Константина Николаевича наливается кровью, — Да как ты смеешь…

Меня хватают еще крепкие руки деда. Правая — за шиворот, левая сжимается мертвой хваткой на отвороте куртки. Генерал-лейтенант с силой встряхивает меня как тряпку.

— Ты можешь даже дать мне в морду, если тебе станет легче, — хриплю, держась за крепкие запястья, — но лучше выслушай.

— Хорошо, — с усилием выдавливает дед. Его кулаки медленно разжимаются, опуская ткань одежды.

И я начинаю рассказывать генерал-лейтенанту все, что происходило на моих глазах, дополняя события жизни, фактами, узнанными из видений. Как Андропов рвался к власти и тащил в Политбюро Горбачева, как уничтожались конкуренты и соперники ЮВА, мешающие ему стать генсеком ЦК КПСС. Я знакомлю деда с «планом Реставрация», разработанным зловещим шефом КГБ. Через два года после моей гибели в Белом Доме, первое упоминание о похожем проекте, названном «Голгофа», появится в газете «Совершенно Секретно», в результате «откровений» бывшего генерала КГБ Михаила Любимова. Статья имела эффект разорвавшейся бомбы, и вызвала нешуточный ажиотаж. Как потом признался бывший начальник третьего отдела ПГУ КГБ, его рассказ являлся сатирой. На самом деле высокопоставленный сотрудник органов, имел доступ к секретной информации, умел анализировать и сопоставлять факты. Результатом его долгих размышлений, и стала статья-мистификация о плане «Голгофа», приправленная изрядной долей стеба и фарса. Но Любимов не знал главного. Его пытливый ум КГБ-шника смог нащупать краешек самой зловещей тайны ЮВА и КГБ — «Плана Реставрация», невольно выдав некоторые его положения в форме художественной сатиры.

За красивыми словесами Андропова об «обществе, которое мы не знаем», «повышения производительности труда», «борьбой с тунеядцами и прогульщиками», скрывалось банальное предательство. ЮВА был искусно маскирующимся убежденным противником советской власти и СССР, его единомышленники желали стать настоящими хозяевами страны и её материальных активов. Результатов своего «труда» всемогущий шеф КГБ не увидел. Через пятнадцать месяцев после избрания на пост генсека КПСС он умер. Но протеже Андропова Горбачев, став руководителем государства после смерти Черненко, объявил «Перестройку» в 1985-ом, запуская реализацию «Плана Р» в активную фазу.

В стране с подачи «главного реформатора», начала нагнетаться атмосфера ненависти к «партократам» и КПСС, критиковалась «уравниловка социализма», шла активная антисоветская пропаганда, щедро сдобренная сюжетами и художественными фильмами с криминалом. Умелые дирижеры КГБ в спайке с заокеанскими коллегами, провоцировали накрывающие общество волны истерии к «преступлениям коммунизма», искусно мешая правду с порциями лжи.

Фильмы «Интердевочка», «Маленькая Вера», «Гений» успешно работали на переформатирование сознания, прививая советским людям новые стандарты западной морали — возможность продавать свое тело, погоню за наживой и желание разбогатеть любыми, даже преступными способами. Одновременно демонстрировалась красивая витрина роскошной западной жизни, вызывая зависть и восхищение. Грязные каморки нищих, бомжи, спящие на тротуарах и клянчащие мелочь, наркомания и уличная преступность благоразумно оставались за кадром. Напоказ выставлялся успешный быт «золотого миллиарда», сверкающая яркая красота европейских и американских мегаполисов.

Некогда жители самой «читающей в мире страны» стремительно превращались в дебилов. На яркий свет выползали многочисленные маги, колдуны и экстрасенсы, делающие деньги на суевериях и ужасе над сверхъестественными явлениями. Именно в конце 80-ых годов режиссеры управляемого хаоса впервые испытали методики агрессивного воздействия на аудиторию посредством телевидения. Даже образованные люди, поддавшись всеобщей истерии, со стеклянным взглядами и пеной изо рта рассказывали о чудесах массового исцеления на сеансах Чумака и Кашпировского. Они регулярно ставили перед телевизорами банки с водой, чтобы «великие экстрасенсы», маячащие на экране, заряжали жидкость «целебной энергией».

В республиках с подачи отечественных и зарубежных кукловодов расцветал национализм, в Москве и Ленинграде устраивали шествия бородатые мужики в черных рубахах, обещающие устроить «Варфоломеевскую ночь» лицам определенной национальности и «инородцам».

В Союзе появилось множество кооператоров, использующих дыры в законодательстве СССР, и делающих на этом сумасшедшие деньги. Большинство из них было не тружениками, создающими продукцию своими руками, организаторскими талантами и предпринимательским гением, а легализовавшимися спекулянтами, «теневиками» и валютчиками. Как грибы в городах росли качалки и секции единоборств, ставшие «альма-матер» многих преступных группировок, разросшихся впоследствии до международных преступных сообществ. К моменту распада СССР общество уже было подготовлено. Комсомольцы создавали банки, вчерашние партократы гневно обличали КПСС, известные режиссеры, артисты, музыканты и другие представители «творческой интеллигенции», обласканные советской системой, становились самыми яркими её критиками и ненавистниками.