Михаил Ланцов - Князь... просто князь

В представлении жителей Гнезда мерзавцами оказались как раз эти старейшины, что мутили воду против конунга. Что мешали ему. Что настраивали людей против него. Что помогали врагам совершать на него покушения. А он, несмотря на это спас их. Разбил всех врагов и защитил жизнь и имущество жителей Гнезда. Боги явно показали, что они на стороне Ярослава. И в индивидуальных поединках, и в крупных баталиях. Да и вообще. Вон – даже ядом страшным его травили – и ничего. Выжил. Поэтому в возникших после победы разборках жители однозначно встали на сторону конунга. Старейшинам же, оказавшимся в меньшинстве, пришлось покинуть поселение. И небольшой части их родственников да сторонников – тоже.

Кое-кто говорил, что так нельзя. Что им нужно головы поотрубать. Но наш герой отпустил их, приняв присягу, согласно которой они должны будут организовать небольшие поселения на дороге от Днепра к Двине. Те самые два недостающие поселения, требующиеся для организации цепочки опорных пунктов, удаленных друг от друга на нормальный дневной переход. Поздновато, конечно, уходить в конце октября. Но зимовать вместе они не хотели, а землянки они еще успевали поставить. Да и тянули… до конца тянули. Думали, что удастся как-то переломить ситуацию, как-то сохранить старину. Но решение общего собрания оказалось неумолимо и трижды единогласно выступало против них. Ну, как единогласно? Все, кто не был родственником или зависимым клиентом – все они были против этих старейшин-предателей, указывая им на дверь.

Оставшиеся же в Гнезде жители единогласно проголосовали на за новый статус Ярослава – провозглашение его консулом – верховным правителем поселения. Пока – выборным консулом, но уже сразу пожизненным.

Наш герой специально предложил новое слово, чтобы различать конунга от того, что у него получилось сделать. Ведь конунг [63] Конунг и его варианты, в разных языках, в том числе и князь, как славянская огласовка этого слова. был не верховным правителем, а всего лишь судьей и военным вождем. И многие местные жители это прекрасно знали. Поэтому, сохранение старого титула могло породить ненужную путаницу.

Вместе с этими, оппозиционно настроенными жителями Гнезда, в прошлое ушло и само Гнездо. Поселение решили переименовать. По инициативе самих же жителей, посчитавшие, что оно переросло само себя и качественно изменилось.

Им очень понравился смысл, который Ярослав вкладывал в концепт возрождение легиона. Дескать, он призывал на помощь себе могущество древних. И именно они покровительствовали воинам. И именно они покровительствовали ему. И что древний Рим – не чета нынешнему, от которого древние прародители отказались. И что он, поцелованный древними Богами, призван возродить древнее величие. Поэтому его легионеры и пели – Roma – восславляя именно тот, древний, давно сгоревший в былых потрясениях город. Радуя слух тех древних праотцов, которые не отказали им в помощи за уважение к своим сединам. Тем более, что их потомков все равно не осталось, по словам нашего героя, дескать – все сгорели в усобицах и войнах. А те люди, что живут ныне в Риме – это пришлые иноземцы, которые оплевали память прошлого и совершенно ее оклеветали, из-за чего могущественные духи отказались от них. Так почему бы Гнездо не переименовать под стать? Почему бы его не назвать Римом? Почему бы не привлечь этих духов на свою сторону окончательно? Не только для поддержки возрождаемого легиона?

— Рим! Давайте назовем Гнездо Римом!

— ДА-А-А-А-а! — взревела толпа.

— Новый Рим! — внес встречное предложение Ярослав. — Ибо старый оставлен древними богами.

— ДА-А-а! — вновь взревела толпа. — НОВЫЙ РИМ!

— Nova Roma! — перевел название на латынь наш герой.

Странно? Неожиданно? Может быть. Но людям понравилось. А он? Почему ему идти против желания людей, которые в целом не мешали его планам? Так вот и получилось, что он за шесть лет пребывания в этих глухих лесах проделал огромный путь от простого воина без рода и племени до консула Нового Рима и дукса Венедии, как в подписанных с византийцами договорах назывались окрестные земли.

Еще раньше ушли по Днепру на юг и византийцы, набравшиеся впечатлениями. А вместе с ними ушел и большой торговый караван, но и еще большие надежды. Лев Философ и все эти насквозь средневековые греки присутствовали на тинге. Они видели, как народ провозгласил создание Нового Рима, как Ярослава выбрали пожизненным консулом, как был сделан еще один маленький, но важный шаг на пути возрождения древних традиций. Их традиций, которые они забыли… от которых они отказались…

В поход вновь уходила и Кассия. Это беспокойная бабулька, несмотря на годы, носилась словно с вентилятором в заднице. И теперь, получив свои руки такие козыри, собиралась выторговать у василевса больше помощи и привилегий для Ярослава. Хотя наш герой и не надеялся ни на что. Он бы на месте Вардана очень сильно напрягся, узнав истории, что ему расскажут. Особенно в свете очередного муссирования той, крайне опасной для христианства, да и вообще любых аврамических религий идей о том, что Всевышний един, но имеет различные ипостаси… и что каждой из них нужно пользоваться с умом…

Еще раньше на север ушли Рагнар Лодброк и Бьёрн, весьма впечатленные увиденным. Рагнар окончательно вдохновился завоеванием Британии. Бьёрн же должен был по весне вернуться и вместе с сыновьями поступить к Ярославу на службу. Что с ними делать наш герой пока не придумал. Но все одно – радовался. Сталь, данная викингам в залог пари, не прогорела впустую. Слава же, которую он теперь обрел среди народов северных морей была сравнима с божеством. Он был уверен – его подвиги уже до весны доберутся до Ирландии и, вероятно, земель франков, преумноженные и приукрашенные. Скальды станут петь о непобедимом конунге. А рядовые викинги трижды подумают, прежде чем рисковать и идти в поход на того, за кого сражается лично Тор, приняв щит и копье, дабы не отличаться от простых воинов. А как иначе? Ведь иначе такие битвы не выиграть.

Хазары тоже ушли.

Очень напряженные и задумчивые.

Ярослав не поставил бы на жизнь и светлое будущее Захарии и ломаной медной монетки. Но надежды на то, что ему удастся с ними наладить взаимовыгодное сотрудничество, не терял. В конце концов его предложение было им выгодно. В какой-то мере. Во всяком случае этот формат взаимоотношений был намного лучше обычного противостояния и борьбы.

Шесть лет подходили к концу. Шесть долгих и очень насыщенных лет. Что будет дальше? Он не знал. Пелагея недавно родила ему второго ребенка. Снова сына. И это не могло не радовать. Жизнь вроде бы налаживалась. Но Ярослав не надеялся на то, что его оставят в покое. Особенно теперь. Да, пусть он и отказывается от престола, но его все равно считают наследником Вардана. Со всеми, как говорится, вытекающими…