Геннадий Марченко - Второй шанс 2

Далее я предложил перестать делить страну на анклавы по национальному признаку. Деление должно быть административным, так не только удобнее вести народное хозяйство, но и поможет, пусть ненамного, нивелировать межнациональную вражду.

И отдельно предложил задуматься о всеобщей компьютеризации и создании сети Интернет, о чём я упоминал в своём эссе. Кстати, была же попытка внедрить в СССР ОГАС — общегосударственную автоматизированную систему. Но, как водится, идея утонула в бюрократическом болоте.

Покончив с политикой и экономикой, мы по просьбе Козырева перешли к опоминавшимся в эссе маньякам и предателям Родины, как уже состоявшимся, так и тем, кто окажется ими в перспективе. Услышав фамилию Кулагина, Сергей Борисович поддал губы, но поомоочал. Как это интерпретировать, я мог только догадываться. Закругляя тему, я сам признался, что отправлял письма в КГБ и МВД, на что подполковник удивлённо заморгал:

— Так вот, оказывается, кого ищут москвичи! Они же по все стране директиву разослали, только сами не смогли толком сформулировать, кого надо искать. И про письма толком никого не проинформировали. Ну-ка, что вы там написали, рассказывайте…

— Да то же самое, что вы только что законспектировали. Нет, если хотите, я могу повторить те письма по памяти.

— Давайте, уж лучше наверняка.

Минут пять спустя, когда Козырев закончил за мной записывать, я спросил:

— Сергей Борисович, ответьте мне честно — эта тетрадка попадёт на стол к Андропову? Он уже что-то знает обо мне?

От такого вопроса в лоб Козырев немного смутился, но быстро взял себя в руки.

— Пока, — выделил он с нажимом, — Юрий Владимирович о вас ничего не знает. Если бы знал, думаю, та бы история с письмами сразу всплыла, и вы передо мной здесь сейчас не сидели бы. А вот узнает ли и попадёт ли эта тетрадь к нему на стол, это зависит уже не от меня. Но поверьте, в этой игре замешаны серьёзные силы.

— Умеете вы заинтриговать… Очень хочется узнать, что же это за силы, но, как говорится, меньше знаешь — крепче спишь.

— Согласен, — кивает Сергей Борисович.

— Но в любом случае я бы не советовал так уж доверять Андропову.

— Почему? — напрягшись, спрашивает Козырев, снова приготовившись писать.

— Роль Андропова в развале СССР уходит в тень, но на самом деле это был «серый кардинал» грядущей «Перестройки». Начнём с того, что, как глава основной разведывательной службы страны он не разобрался в процессах, которые творились в Чехословакии, что антинародные силы в этой стране поддерживаются на Западе, и войска НАТО уже готовы были вторгнуться в эту страну. Лишь своевременный ввод войск стран Варшавского договора привел к тому, что эта страна не вышла из социалистического блока. А после этого отношения определенной части населения страны к русским ухудшились, хотя до этого можно было и не доводить. Вообще конец 60-х и начало 70-х годов характеризуются массой упущенных возможностей, не использованных СССР для укрепления своего влияния на Западе. В эти годы активизировалось молодежное движение во многих странах Европы, и при поддержке со стороны СССР это могло бы привести к тому, что в правительствах ряда стран появились бы люди, придерживающиеся социалистического пути развития. А кое-где к власти пришли военные, которые прямо об этом говорили. В частности, в Португалии, а позже в Перу. И все эти режимы не получили помощи от Советского Союза. Почему? Хотя, с другой стороны, на поддержку лояльных режимов СССР тратит миллиарды долларов, которые могли бы улучшить эконмическую ситуацию в стране. Так что тут всё-таки палка о двух концах, но тем не менее… В 1974 году тяжело заболел Брежнев, и после болезни это был уже другой человек. Вместо него страной по сути дела стал руководить Андропов. И хотя решения принимало Политбюро, но это были решения, выработанные в ведомстве Андропова. И далеко не самые удачные.

Не знаю, в курсе вы или нет, но Брежнев написал заявление об освобождении его от должности Генерального секретаря ЦК КПСС, а Андропов очень активно выступил против того, чтобы удовлетворить просьбу больного Генсека. За год до этого он стал членом Политбюро, но его положение там было не очень устойчивым. Именно в эти годы произошла… произойдёт череда странных смертей довольно молодых членов Политбюро, реальных соперников Андропова на пост главы компартии. Например, в июле этого года от остановки сердца на своей подмосковной даче умрёт Фёдор Кулаков. Ещё не факт, что тут обошлось без участия председателя КГБ СССР. В 1980-м, в октябре, в аварии погибнет Пётр Машеров. Причём буквально за неделю до того, как мог бы стать Председателем Правительства, сменив Косыгина. А учитывая молодой возраст Машерова, его следующий пост — Генеральный секретарь ЦК КПСС. Смерть более чем странная, учитывая тот факт, что бронированный автомобиль Машерова на пять дней до аварии якобы вышел из строя, и Пётр Миронович пересел в обыкновенную «Волгу», в которую и врезался грузовик. Явно с подачи Андропова началось шельмование в прессе и среди обывателей ещё двух молодых членов Политбюро — Шелепина и Романова. А появившийся в высшем слое партийного руководства Горбачёв не кто иной, как ставленник Андропова. Чувствуете, откуда ветер дует?

— М-да, ну и задачку вы задаёте, Максим Борисович…

— Эта информация не под запись предназначается исключительно для вас, Сергей Борисович, а уж как вы ею распорядитесь — решать вам.

Одной тетрадки нам для записи не хватило, и к концу «допроса» я начал даже подсипывать. Но всё равно или поздно заканчивается, и вот, наконец, Козырев отложил тетрадь и устало откинулся на спинку стула, встряхивая пальцами руки. Он долго сидел молча, но как только я собрался нарушить тишину, негромко сказал:

— Спасибо, Максим Борисович, что нашли время для встречи.

— Я так понимаю, что могу идти?

— Да-да, конечно… Ступайте, занимайтесь своими делами, и о нашей встрече никому.

Он выглядел задумчивым, как будто думая о чём-то своём. Ну да я ему пищи для размышлений подкинул предостаточно. И не только ему.

— Сергей Борисович, ещё один вопрос…

— Спрашивайте.

— Я ж в прошлой жизни отслужил срочную в Ракетных войсках и, честно вам скажу, считаю эти два года для себя потерянными. Разве что бигус делать и щи варить научился. Понятно, что армия — школа мужества и т. д и т. п… Но я-то уже её прошёл.

— Не хотите снова служить? — криво усмехнулся он.

— Не то что не хочу… Не вижу смысла. Думаю, на гражданке от меня пользы было бы больше.

— Хм, я передам ваши слова… куда надо.

Да уж, Сергей Борисович, подумал я, передайте. Если у этих людей имеются мозги, а не перловая каша вместо них, то они примут правильное решение.