Владимир Ли - Выжить на взлете [СИ]

— Паша, я чувствую, что у тебя есть женщина, да и догадываюсь — кто именно. Мне это не нравится, делить тебя с кем-то не намерена. Так что решай — или остаешься со мной или уходишь…

Тогда он молча собрал вещи и ушел — чувствовал, что Лена не выдержит, если бросит ее снова, а Саша сильная, не сломается, — лишь на прощание сказал:

— Извини, но не могу иначе, о тебе и Наташе позабочусь.

В самом начале зимы Павел стал невольным в какой-то мере участником события, повлиявшим на него самого. В тот ясный декабрьский день приехал по делам службы в свое ведомство, после встречи с нужными людьми не сразу отправился обратно, что-то внутри позвало прогуляться в центре города. Оставил джип на стоянке министерства, прошел не спеша через Красную площадь, свернул на Моховую и, немного не доходя до Тверской улицы, остановился. Какое-то предчувствие заставило его оглядеться, увидел неподалеку от себя элитную гостиницу «Националь», ноги сами повели туда. Встал чуть в стороне от главного входа среди толчеи приезжающих и отъезжающих гостей, не слишком отличаясь от них в своей добротной одежде, в ожидании чего-то, не зная, что именно. Вдруг заметил приближающуюся женщину в темной куртке и надвинутом на глаза платке, почувствовал идущую от нее угрозу, уже было двинулся навстречу, когда из стоявшей неподалеку машины быстро вышли два молодых человека, быстрым шагом догнали ее и под руку увели куда-то.

Никто не обратил внимание на захват террористки — Павел не сомневался, что именно ею была та женщина, да и выступающая на поясе куртка подсказывала о взрывчатке под ней. Постоял немного и уже собрался уходить, когда интуиция забила тревогу, заставила еще раз оглядеться вокруг. Юная девушка в синем комбинезоне, стоявшая рядом, в нескольких шагах, вроде ничем особым не отличалась и угрозы не внушала, но ее бледное лицо, а главное — глаза, смотревшие перед собой в каком-то отчаянии, привлекли Павла. Он, стараясь сохранять спокойствие, быстро подошел к ней и обнял, зажав ей руки, после проговорил идущими из сердца словами:

— Не надо, девочка, у тебя все будет хорошо. Пойдем со мной, я тебя не обижу.

Повел девушку, а она, на секунду застыв, пошла за ним, как будто завороженная. В нем самом жила какая-то уверенность, что он все делает правильно — девочке сейчас плохо, ей надо помочь. Довел до своей машины, расстегнул комбинезон, аккуратно, кончиками пальцев, отсоединил провода взрывателя, затем снял пояс с вшитыми пластинками взрывчатки и все это время девушка стояла как вкопанная, лишь дрожала всем телом. Позвонил куратору, в двух словах объяснил случившееся и повез на «базу» — ту лабораторию, где с ним проводили эксперименты. Там их ждали, девушку увели к штатному психологу-гипнотизеру, самого Павла принял куратор. Рассказал в подробностях о произошедшем перед гостиницей происшествии от задержания основного исполнителя до нейтрализации дублерши. Майор выслушал, немного попенял на слишком большой риск, которому подвергал себя, после все же согласился — в той критической ситуации он поступил правильно.

Позже, уже дома, вернее, в квартире Лены, вспоминал происшедшее сегодня событие, задавал себе вопросы, а ответов не находил. Откуда он мог знать о возможном теракте в этом районе, ведь о том у него мысли не было? Да и его поведение с девушкой-шахидкой — что же потянуло на геройство? Та в любой момент могла включить взрывное устройство, да даже напугавшись его приближения! Так же и с разминированием, он близко не сапер, никогда со взрывчатыми зарядами не имел дела, а тут не побоялся и сам взялся! Складывалось впечатление, что будто кто-то управлял им, но притом в полном сознании, в памяти остался каждый шаг или поступок в той ситуации. Конечно, как любой здравомыслящий человек, отбросил такой бред — он же не робот или зомби, чтобы кто-то мог запрограммировать его! Оставалось лишь поверить в то, что в нем проявилось нечто особое, если не сверхъестественное, то на грани реального. Можно назвать предчувствием или ясновидением, если считать возможной заумную метафизику и даже параноику. Как ученый — пусть даже бывший, — сказал бы — не верю, но ведь с ним же случилось!

Любая гипотеза нуждается в обосновании, с таким привычным подходом Павел отнесся к исследованию далеко не научного явления, внезапно проявившегося в нем. Раз за разом, когда выпадала возможность, пытался предугадать хоть что-либо в поступках окружающих или какое-либо событие. Получалось не ахти, если и выходило, то на уровне самой обычной вероятности. В конце концов махнул рукой — то у него вовсе не дар (божий или от лукавого!), а случайность, какое-то невероятное стечение обстоятельств. Но однажды, незадолго до Нового года, он опять пробудился, вроде бы в обычной ситуации — возвращался поздним вечером от Саши, тогда еще привез ей продуктов на неделю и новогодние подарки, — и вдруг перед очередным перекрестком опять почувствовал опасность. Хотя на светофоре горел зеленый, все же притормозил, а через несколько мгновений какой-то лихач пронесся перед носом его машины. От представления того, что могло бы случиться, не послушайся он внутреннего голоса, озноб пошел по телу — тут и гадать не надо, все всмятку!

К тому же постепенно — не сразу, а день за днем, — стал налаживаться мозг, как будто его клетки отходили от сна и вновь включались в работу. Обнаружил этот процесс случайно, попался на глаза научный журнал, который Лена принесла с работы. Она знала о случившейся с Павлом напасти, не приставала с какими-то вопросами по научной тематике, как было вначале. А в тот раз он почему-то принялся читать статью в том журнале и вдруг понял — если не полностью, то в большей части представляет, о чем там идет речь. Через неделю уже читал бегло, схватывая смысл, спустя еще две хватало минуты-другой, чтобы разобраться в куче формул и теорем. Да прежде, до отравления, близко такой способностью не обладал при всей уникальности своего интеллекта — мог сравнить как быстродействие 32-битового процессора по отношению к новейшему 64-битовому. Вот так, ни с того ни с сего, кто-то отвалил ему кучу плюшек — уж тут поверишь в бога, вознаградившего за добрые дела! От такой мысли Павел даже перекрестился и сплюнул через левое плечо — чур меня, а то снова лишит своей благодати!

Весной 2004 года Павел поддался гордыне, вознамерился испытать пределы своего разума — взялся решить одну из семи задач тысячелетия, причем, по мнению ведущих математиков, самую сложную и важную — гипотезу Римана. За ее доказательство американский институт Клея назначил награду в миллион долларов, как и за решение другой задачи — гипотезы Пуанкаре, — с которой два года назад успешно справился российский ученый Григорий Перельман. Собственно, Павла привлек не приз, хотя и не отказался бы от него, как в будущем поступил Перельман, а прикладное значение выбранной гипотезы именно в сфере теории чисел и непосредственно информационных систем, того же Интернета. Так что успех представлял важность как в фундаментальной математике, так и в том деле, с которым занимался уже долгие годы.