Владимир Ли - Выжить на взлете [СИ]

Знал только одного человека, которому была посильна такая задача и кто мог бы поверить, вот к нему и направился сразу после теракта в Тушино. Приготовился рассказать всю историю о своей прежней жизни до той дорожной катастрофы, о ней в этом мире знали только родители еще с первого дня, а больше никто. Записался на прием, через неделю заходил в знакомый кабинет, по приглашающему жесту хозяина сел напротив. Тот слушал исповедь внимательно, не перебивая, казалось, нисколько не удивлялся немыслимому происшествию — переселению души человека из будущего в одного из его времени.

— …нельзя допустить такой беды, Владимир Владимирович, там же погибнут сотни детей! Можете проверить меня под гипнозом или любым способом, но все сказанное правда, только я больше не помню — на такой эмоциональной ноте Павел закончил рассказ и замер в ожидании воли главы государства.

Путин поверил, да и в любом случае в силу своих обязанностей не имел права отмахнуться от важной информации, какой бы бредовой она не казалась.

— Вот что, Павел, прошу никуда из города не уезжать. Компетентные люди свяжутся с вами, так что будьте готовы работать с ними. И еще, постарайтесь вспомнить и записать все подробности о других терактах, которые вы упоминали — примерную дату, место, обстоятельства их проведения, использованные средства, в общем, любую деталь, которая может помочь нам. Напишите и о тех мерах безопасности, которые в ваше время применялись, возможно, стоит сейчас над ними подумать.

Почти на месяц Павлу пришлось отвлечься от своей основной работы — все это время с ним занимались специалисты компетентных органов. Люди в штатском проводили многочасовые допросы, вновь и вновь расспрашивая о каких-то эпизодах, в медицинских лабораториях погружали в полусонное состояние, проводили контрольные тесты и еще невесть что. Павлу уже чудилось, будто его вывернули наизнанку, выпытали все, что он знал или даже больше — наверное, влезли в подкорку, судя по странным вопросам медиков: что проходил в третьем классе, как звали учительницу по природоведению в пятом, с кем подрался в седьмом. Да он уже давно позабыл о том, но вот откуда-то у него находились ответы, сам не понимал! По-видимому, инициировали подсознание, вот и выдавал из него информацию, может быть, даже против своей воли и желания — как будто был под воздействием сыворотки правды, если она действительно существует.

Еще убедился в истине — нет худа без добра, — все эти упражнения с мозгом отчасти восстановили прежние способности — лучше стал соображать, пусть и не в такой степени, как до отравления. Кроме того, вдруг проявился дар вроде телепатии — мог читать если не мысли, то эмоции того, кто обращался к нему. Говорит ли правду или лжет, чувствует радость или огорчение — теперь видел на лице, пусть с виду и непроницаемом. Правда, это свойство проявлялось только при прямом контакте — глаза в глаза, — но даже в таком виде представлялось весьма полезным. О своем открытии, конечно, никому не поведал, особенно врачам — замучают новыми исследованиями, им бы лишь в мозгу покопаться! И все же эскулапы не зря ели хлеб — благодаря их стараниям и памяти Павла предотвратили теракт в Моздоке, своевременно обезвредили группу, пытавшуюся взорвать военный госпиталь. Об этом успехе сообщил сам Путин, довольный до небес — то было понятно и без новой способности Павла.

Выяснилось и с нападением на школу в Беслане — оно должно было произойти в следующем году, определили и саму школу, а также причины, привлекшие внимание террористов именно к ней. Перестраивать ее посчитали бессмысленным — и без того не раз переделывали из прежде неприспособленного здания, — на уровне правительства Дагестана приняли решение о строительстве новой школы поблизости от прежней. К началу следующего учебного года планировали перевести всех учащихся туда, а в старой открыть еще одну школу-интернат для детей из отдаленных районов. Обезопасить это и другие учебные заведения по всей стране от нападения террористов признали нереальной задачей — не поставишь же возле каждого боевую машину со взводом автоматчиков! — проблему следовало решить иным путем. Какие-то подсказки руководство России нашло из памяти пришельца, остальное додумали сами, осенью 2003 года по указу Президента началась реформа контртеррористических служб, в прошлой реальности принятая через год, после трагедии в Беслане.

Самого Павла, конечно, не посвящали в предпринимаемые высшим руководством меры, его лишь попросили надолго не покидать столицу — может понадобиться в любой момент по государственной надобности. Фактически он превратился в ходячий банк ценной информации, была бы воля курирующего руководителя из органов — вообще заперли в спецлаборатории и не выпускали, пока не отпадет нужда в нем. Прекрасно осознавал ограничения в своей свободе, ведь сам пошел на то ради жизни спасенных жертв. Правда, на него сильно не давили, компетентные люди понимали — слишком много зависит от доброй воли подопечного, просто не станет сотрудничать, если переборщить с контролем над ним. А так он вроде бы полностью самостоятелен, может предпринимать все, что надумает, но под негласным надзором и охраной спецслужбы. Павел же делал вид, что не замечает сопровождение, впрочем, скоро привык и занимался своими делами, не обращая особого внимания на «топтунов».

Тем временем стал отцом хорошенькой дочурки — весной Саша родила здорового ребенка, последствия отравления не сказались, что до последнего часа вызывало опасение родителей. Назвали Наташей — в честь бабушки со стороны отца, чем немало ей польстили, довольно часто — каждую неделю, — приезжала к ним в Зеленоградскую квартиру и часами возилась с малышкой. Конечно, Павел не забывал и о старших детях, уже заметно подросших — Васе минуло пять лет, Кристине же скоро исполнится три. Они с заметной радостью встречали отца, навещавшего их по выходным, иной раз неделями гостили у него, ухаживали за новорожденной сестренкой. Прежняя жена — Оля, — устроила свою судьбу, недавно вышла замуж за приезжего из какого-то поволжского городка мужчину немногим старше себя, теперь жила с ним в особняке. Павел подозревал, что тот женился на женщине с двумя детьми ради солидного жилья вблизи столицы, но не пенял — это личное дело бывшей супруги, главное, чтобы ее новый муж не обижал детей. Хватило бы намека от них на иное отношение, то немедленно предпринял меры — или забрал к себе или разобрался бы с тем мужиком.