Владимир Ли - Выжить на взлете [СИ]

Павел сам столкнулся с таким фактом, когда разработанный его людьми компьютер так и остался нереализованным проектом, хотя и показал себя вполне конкурентоспособным, даже превосходящим по основным показателям лучшие аналоги. Теперь им, по сути, дилетантам, поставили задачу найти пути выхода из создавшейся ямы и даже проложить дорожку к светлому будущему отечественной микроэлектроники! Плюнули через левое плечо и, по русской поговорке — глаза боятся, а руки делают, — приступили к делу. Изучили всю имеющуюся информацию как в свободном доступе, так и полученную из секретных источников — промышленный шпионаж в других странах никто в России не отменял. Побывали в научных учреждениях и производственных цехах Зеленограда, буквально под лупой исследовали всю технологическую цепочку от научных изысканий до выпускного контроля. Благо, что тамошнее руководство не чинило препятствий — видимо, с самых верхов настроили на всемерное содействие новой компании. Постепенно к концу года набрали банк исходных данных и перешли к своей непосредственной работе — построению вероятностных моделей технологического процесса и программной их реализации.

В октябре 2002 года на всю страну болью и тревогой прозвучал отголосок чеченской войны — группа террористов из банды полевого командира Мовсара Бараева захватила здание Театрального центра на Дубровке, взяла в заложники артистов и зрителей мюзикла «Норд-Ост». Каким-то неизвестным образом — по-видимому, не обошлось без продажных соучастников из силовых органов, — бандиты вместе со смертницами-шахидками проехали всю страну. Остановились в снятых квартирах, вооружились автоматами, пистолетами и взрывчаткой, также доставленными из Чечни. По наводке сообщников выбрали для теракта именно центр на Дубровке, где шёл мюзикл «Норд-Ост», пользовавшийся огромным интересом у столичных жителей. Захват здания прошел в считанные минуты, охрана не смогла помешать бандитам, так в их руках оказались более 900 заложников.

Так случилось, что в тот злосчастный вечер среди них оказались Павел со своей женой — Саша загорелась желанием посмотреть театрально-хореографический спектакль по роману Каверина «Два капитана», о котором слух шел по всей Москве. Взять билеты удалось с трудом и то с хорошей наценкой, приехали в театр загодя, а там уже толпился народ, пока шли ко входу, не раз у них спрашивали лишний билет. Места им достались в задних рядах, но не жаловались — хоть такие, главное, посмотрят нашумевший спектакль. И он стоил того, новомодное представление захватило их как сказочное шоу, смесь жанров — музыкального, драматического, хореографического и оперного, — выглядела фееричной картиной. Началось второе действие спектакля, когда на сцену вдруг вышел кто-то в черном камуфляже и маске с автоматом в руках, выстрелил очередь в потолок, а потом в образовавшейся тишине громко, на весь зал, крикнул:

— Всем оставаться на своих местах, иначе будете убиты. Война пришла в Москву, вы — заложники!

Эти двое с лишним суток взаперти в концертном зале под дулами автоматов Павлу — впрочем, как и остальным зрителям, ставшим заложниками, — запомнились на всю жизнь. Кроме понятного страха, испытали все неудобства в течении долгого времени. Из зала террористы никого не выпускали — даже по нужде после побега двух молодых женщин, выскочивших из окна туалета. Тогда велели справлять надобности в оркестровую яму, скоро оттуда несло зловонием, но что поделать — все ходили туда. Больше всего мучила жажда — той воды, что приносили бандиты, лишь хватало промочить пересохшее горло. А уж про то, чтобы дать людям хоть что-то поесть, те и не думали, а самим попросить просто боялись. На глазах у всех кого-то убили и ранили, так что никто не хотел привлечь на себя внимание, самому стать жертвой. Какую-то жалость нелюди проявили к младшим детям, выпустили следующим утром — от их крика и плача у взрослых перехватывало сердце, ладно, сам страдаешь, но зачем мучить малышей! Несколько раз запускали врачей — они оказали помощь тем, кто поболее других пострадал от стресса или получил ранение.

Больше Павел боялся за жену — она находилась на четвертом месяце беременности, лишние неприятности во вред ей и будущему малышу, — но на удивление вела себя спокойно, насколько удавалось в такой обстановке. Не плакала и не жаловалась, больше дремала, прислонившись к груди мужа, а он бережно придерживал ее голову, хоть как-то давая ей возможность отойти от волнений. Сам чувствовал не лучшим образом, но крепился ради любимой женщины, ласково прижимал к себе, а она благодарно улыбалась и пряталась в его объятиях, будто находила в них защиту от происходившего ужаса. Их пара привлекла внимание одной из шахидок, принесла бутылку минералки и передала Саше, что-то буркнув на своем — наверное, чем-то затронула ее душу, если она еще осталась. Под утро третьего дня, перед самым рассветом, вдруг раздались выстрелы, а затем крики бандитов. Павел тут же, немедля ни секунды, бросился на пол между рядами сидений, прижав к себе спящую супругу и закрывая ее собой. Через недолгое время почувствовал горький привкус какого-то газа, вскоре потерял сознание, но до последнего мгновения не выпускал из рук жену.

Очнулся от холода, да и сразу почувствовал свежий воздух, а не спертый, пропитанный зловониями в закрытом зале. Не совсем пришел в себя — голова кружилась, тошнило, да и видел смутно, как в тумане. Первое, о чем подумал — где Саша, — оглянулся, она лежала рядом с закрытыми глазами и вроде дышала, грудь едва заметно колебалась. Огляделся вокруг насколько возможно в его положении — навзничь на асфальте, а приподняться не было ни сил, ни желания. Узнал в рассветном свете здание театра, площадку перед входом, увидел рядом лежащие вплотную друг к другу сотни тех, с кем делил беду последние сутки, чуть дальше машины скорой помощи и МЧС с включенными маячками, еще много людей в воинском снаряжении, мечущихся куда-то. Вскоре подошли и за ним, но он ухватился за руку Саши, все еще не пришедшей в себя, а затем с трудом просипел, напрягая голос: — Нас вместе, это моя жена.

Так и повезли их в одной машине — Павла лежа на пассажирском сиденье, а жену на носилках. Очнулась она только в пути — вдруг заворочалась беспокойно, повернула голову, лишь увидев мужа, слабо улыбнулась. Привезли их в какую-то больницу, тут же повезли на каталках, только в разные палаты — его в мужскую, а ее, понятно, в женскую. Все это время находился в полном сознании, да и чувствовал гораздо лучше, по крайней мере, по сравнению с другими страдальцами. Кто-то все еще лежал в беспамятстве или стонал, скорчившихся от спазм, кого-то рвало желчью. Возможно, здоровье оказалось крепче, наверное, еще и то, что находился ближе к выходу и меньше надышался газом, пока их не вытащили спасатели. Уже к полудню смог встать с больничной кровати, чуть позже направился к Саше, немного качаясь от слабости. Нашел ее в более-менее сносном состоянии, во всяком случае, сама об этом сказала: