Константин Назимов - Наместник Урала [litres]

– Гм, – кашлянул я в кулак, – давай о делах поговорим после. Ты с дороги устала, сейчас мой помощник принесет кофе и легкий завтрак. Потом ты отдохнешь, прогуляешься по городу, с сестрой моей пообщаешься, а вечерком и побеседуем. Идет?

– Можно и так, – согласилась девушка.

У меня же к ротмистру возник один неприятный вопрос. Вениамин Николаевич, отправляя Марту ко мне, явно не все ей рассказал или что-то приукрасил. Ресторанов в городе достаточно, готовят неплохо, хотя до заведений Марты местным очень далеко. Надеюсь, посланник ротмистра мне кое-что расскажет, при нашем с девушкой разговоре Батон, или, правильнее, Сергей, сидел и чуть заметно морщился.

Выпив кофе и съев пару круассанов, как ни странно, даже горячих, я отвел девушку в гостевые комнаты, а Сергей и Александр за пару ходок перетащили багаж девушки. В дорогу Марта собралась основательно, десяток сумок и пять неподъемных на вид чемоданов внушают уважение. Н-да, это не Катерина, которой пришлось в местных лавках отовариваться. Правда, мою сестру оправдывает то, что она-то не собиралась здесь оставаться. Иногда меня посещают мысли, что ротмистр с полковником «забыли» спутницу специально. Не знаю уж, по какой причине о Катьке не вспомнила императрица, но, думаю, и у той планы совпали со сложившейся ситуацией.

– Сергей, пойдем поговорим, – сказал я человеку Ларионова, когда Марту оставили отдыхать после утомительной дороги.

В кабинете Батон выложил на стол пакет с сургучными печатями:

– Вениамин Николаевич велел передать.

– Угу; присаживайся, – кивнул на кресло у стола. Взяв в руки пакет, покрутил его, мимоходом просматривая печати и отмечая, что вскрытию тот не подвергался. – Что мне на словах господин Ларионов велел передать? – спросил, откладывая пакет в сторону, понимая, что ротмистр не доверил бы бумаге важные сведения.

– Просил, чтобы вы к его невесте отнеслись с вниманием, и пока он лично не прибудет или не попросит, не отпускать ее из города.

– Он ее ко мне под арест, что ли, направил? – изумился я, не представляя, как такое смогу сделать, если девушке взбредет в голову уехать или хотя бы по округе попутешествовать.

– Зачем под арест? – широко улыбнулся Батон. – Под пригляд, и чтобы не наделала глупостей.

– Марта не легкомысленная барышня, – покачал я головой.

– Иногда те или иные поступки происходят не из логики, а из чувств, – глубокомысленно ответил мне подчиненный господина контрразведчика, озадачив меня таким высказыванием.

– Так, с госпожой Мартой – понятно, решу. Скажи мне, что твой начальник лично для меня еще передал?

– Порученцем он меня к вам отправил, велел служить верой и правдой, не щадя живота своего. Это дословное изречение господина ротмистра. Помогать во всех начинаниях, в том числе если возникнут щекотливые вопросы, то решать их. Местное охранное отделение директиву получило, но оно тут мышей не ловит, однако воспользоваться имеющимися в их распоряжении ресурсами можем, – наморщив лоб, с расстановкой произнес Сергей, явно по памяти цитируя своего начальника.

– Ага, – глубокомысленно буркнул я, прикидывая, что пока ничего не ясно. – Что еще?

– Около тридцати… нет, уже двадцати восьми дней в вашем распоряжении, до начала военных действий против Альянса. Императрице дольше не удастся политически уклоняться. Данный факт почти всем известен, а вот то, что прогнозируется дальше… – Сергей пружинисто поднялся на ноги, подошел к дверям кабинета и резко распахнул створку. – Никого, – резюмировал и подошел к столу. – Вероятность того, что часть наших войск захочет сместить императрицу и попытается добиться ее отречения, – высока как никогда. Господин Квазин развил бурную деятельность в связи с тем, что Ольга Николаевна его сынка сослала в дальний гарнизон.

– Не сам штабс-капитан, а его отец? – уточнил я.

– Да, генерал-майор Квазин Игнат Владимирович, командующий шестьдесят восьмой пехотной дивизией, – без запинки ответил Сергей.

– И его не отправили в отставку? – изумился я.

– Никаких веских улик не имеется, господин Ларионов своих людей заслал, но безрезультатно. Боевого генерала, находящегося на хорошем счету, имеющего боевые награды и пользующегося уважением не только среди личного состава дивизии, но и в Генеральном штабе…

– Можешь не продолжать, – перебил я собеседника, – понятно все. Что насчет революционеров?

– Странно себя ведут: грань не переходят, но силы копят. По словам господина Ларионова, «готовятся нанести удар в определенное время и нужном месте. Мы же обязаны то место и время отыскать и планы их сорвать». Такая стоит задача, но и в данном случае никаких результатов нет. Если же говорить о столице, то там в воздухе витает бунт, поднеси спичку – и вспыхнет. Несуразные требования и обвинения всех и вся. Какой-то момент мы прозевали, и теперь уже придется тактически отступать.

– Это все слова Вениамина Николаевича? – уточнил я.

– Не только, – отрицательно покачал головой Сергей. – Многие так говорят и думают, из тех, кто в курсе происходящего.

– Что еще на словах мне передал господин Ларионов?

К моему удивлению, подручный ротмистра ничего из ряда вон выходящего не сообщил. Вновь прозвучали слова, чтобы я вывозил своих людей из столицы и как можно больше забрал оборудования. Правда, кое-какие уточнения и пожелания насчет будущей императорской резиденции прозвучали, в том числе и по ее охране. Да еще Вениамин Николаевич прямым текстом сказал, чтобы народ в Уральском округе свою императрицу боготворил и для этого я должен в лепешку расшибиться.

Мля! Легко сказать! Но как это сделать? Особенно когда местные промышленники сами подставляются и империю к краю пропасти толкают, за прибылью погнавшись. Отпустил я Сергея и принялся изучать присланные мне документы.

Первая же бумага повергла меня в удивление. Медицинский совет Министерства внутренних дел Российской империи под руководством директора Льва Федоровича Рагозина присвоил мне звание профессора медицины. Каким это, интересно, образом? В выписке из указа прочел длинный перечень своих достижений, в том числе и научную работу под названием «Портейницелит – средство от многих ранее неизлечимых заболеваний». Ну, догадываюсь, откуда ветер дует, особенно когда в следующем документе прочел сведения о создателях нескольких зарегистрированных лекарственных средств. Моя фамилия соседствует с профессором Портейгом. Мой компаньон нанес мне ответный удар за то, что когда-то я его потчевал лекарством от потенции и головной боли. Сам ли Семен Иванович до этого додумался или подсказал кто, еще предстоит выяснить. В любом случае перед профессором Портейгом у меня должок образовался. Публичные дома в Екатеринбурге не такие хорошие, как в столице, зато средство от мужского бессилия у меня в достаточном количестве. Повторяться, конечно, плохо, но если ничего не придумаю…