Александр Санфиров - Шеф-повар Александр Красовский [СИ]

Окончательно решила вопрос с проживанием ванная комната. Даже говорить о ней тошно. Короче, пользоваться ей было нельзя. После нашего общежития, где санузел и душевые были в идеальном состоянии, смотреть на грязь и убожество было страшно.

– Ну, что вы говорите? – удивилась нашему возмущению Евгения Францевна. – У нас очень приличный туалет и ванна. Видели бы вы, что у нас творилось, когда был жив Федор Федорович. Когда он умер, мы все перекрестились, такой грязнуля был, ужас!

Мы с Людой переглянулись, но промолчали.

С квартирой все было ясно. Если комнату привести в порядок было несложно, то все остальное оставалось весьма проблематично.

– Мда, похоже, у Семена Моисеевича не будет личного кондитера, – подумал я, прощаясь с гостеприимной хозяйкой. Та приглашала нас на чай с плюшками, но мы вежливо отказались. Подхватим еще какую-нибудь инфекцию, не дай бог.

– Фи, – сообщила Люда, когда мы вышли на улицу из затхлого воздуха подъезда. – Меня так тошнило, просто ужас! Я никогда столько тараканов не видела. У нас дома как-то завелись, так мы зимой всех за два дня выморозили. Цветы только мама к соседям уносила. И в больнице все время травили. Если хоть одного увидят, так главная сестра скандал закатит на неделю. Всем матюгов доставалось.

– Ничего, – думал я. – Пройдет тридцать лет и тараканы сами выведутся. И даже травить их будет не нужно. Не выдержат они продуктов, которыми мы питаемся, и даже ухитряемся выживать.

– Вот пусти козу в огород, и будешь горевать, – немного переиначил я поговорку, глядя на жену, увлеченно рассматривающую вешалки с платьями в очередном отделе с женской одеждой. Уже три часа мы кружим по Гостиному двору. За это время я внимательно рассмотрел в окна Невский проспект, Садовую и Перинную улицы. Ничего интересного там не увидел.

Зато, встречаясь взглядами с такими же горемыками, сопровождающими жен, я сокрушенно пожимал плечами, кидая взгляд в сторону Людмилы. Эти жесты вызывали массу сочувственных улыбок от мужиков, тащивших увесистые баулы вслед за женами.

Мне тяжелый баул не грозил. В большой сумке на настоящий момент лежали только туфли. К сожалению, пришлось ограничить наш бюджет ста рублями, хотя и их наличие пришлось долго объяснять. По идее денег у нас сейчас не было от слова совсем. Люда, спокойно отдавшая мне ведение наших финансов, с одной стороны избавилась от головной боли, ее не волновало, как дожить до аванса, или получки, но с другой она никогда понятия не имела, сколько у нас денег. А их у нас до того момента, как мы заплатили взнос в ЖСК, вполне хватало на жизнь, если особо не роскошествовать. Поэтому мне не пришлось особо усердствовать в объяснениях. Раз муж сказал, что есть свободные сто рублей, очень хорошо! Надо их срочно потратить. Вот мы и тратили. Ну, учитывая, что один доллар сейчас стоил официально шестьдесят копеек, нынешние сто рублей соответствовали примерно двенадцати тысячам деревянных денег 2020 года. Шибко на них не разбежишься.

– Все-таки есть бог на свете! – думал я, выходя на улицу и вдыхая полной грудью выхлопные газы от транспорта, снующего по Невскому проспекту. – Наконец то сто рублей закончились, как их Люда не растягивала и не экономила. Остались только деньги на неплохой обед и возможно, на ужин, если к вечеру сильно захочется поесть.

В сторону Апраксина двора, где сейчас фарцует мой бывший сослуживец поСертолово-2 Дима Чернов, идти было уже не с чем. Да и не хотелось светить такие знакомства даже перед женой. Это в прошлой жизни я не раз катался в Питер на встречу с ним, накопив финансов для покупки не очень дорогих джинсов, или пластинки Биттлз, или Дорз. Ну, и бог с ним, надеюсь эта поездка сюда не последняя.

Собираясь идти в сторону остановки, я кинул взгляд на другую сторону Невского проспекта и увидел там знакомый силуэт полярного медведя (не Единой России) и надпись – кафе Север.

А не перекусить ли благородному дону и донье в этом кафе? – решил я и вместо остановки направился к ближайшему переходу.

Люда послушно следовала за мной даже не спрашивая, куда мы идем. Все-таки четыре часа ходьбы по магазинам утомят любую женщину. Но у меня оставалось черное подозрение, что если я нечаянно обнаружил еще одну сторублевку, жизненные силы супруги мгновенно бы восстановились.

Когда мы подошли к дверям кафе, Люда только устало спросила:

– Саша, а туалет тут есть.

Я улыбнулся и кивнул.

– Чего ты смеешься!? – внезапно обиделась супруга. – Ты не побоялся сходить в туалет в этой жуткой квартире, а я не могла никак себя заставить, думала, что меня вырвет, такая тошнота подступала.

В итоге, я, волоча две сумки, пошел искать свободные места, а Люда помчалась в туалет.

Взяв в руки меню, я увлеченно принялся его читать. В эти годы было немного заведений, где меню можно было читать, как книжку. В основном, все меню состояло из двух страничек. На одном еда, на втором напитки.

Здесь же только вин имелось около двадцати наименований. Я до того увлекся изучением списка, что не заметил, когда к нам подошел официант.

Молодой мужчина внимательно нас выслушал и с достоинством удалился.

– Знает себе цену, паршивец, – с усмешкой подумал я. – Всем видом показывает, в какомнепростом заведении работает. Не хухры-мухры!

Как коллега, работу поваров я оценил на пятерку. Солянка оказалась выше всяких похвал. Не пересолена, как часто бывает и маслин в ней имелось столько, сколько нужно, не больше и не меньше. Котлета по-киевски, получилась сочной и вкусной. А бутылка грузинской «Хирсы», замечательно стимулировала аппетит. Давно забытый вкус этого вина будил далекие воспоминания. Да уж мне было, что вспомнить.

Люда кушала тоже с большим аппетитом, шопинг отлично стимулирует женский организм. Но не забывала наблюдать за мной.

– Санчик, о чем задумался? – спросила она внезапно.

– О разном, Люда. – ответил я, не желая вдаваться в подробности. А конкретно, что здесь мне приходилось бывать не раз и не два, и в основном с женщинами. Вот о них я и вспоминал. Хотя, что в этих воспоминаниях? Было и прошло, да еще в прошлой жизни. Может, мне вообще та жизнь просто приснилась, хотя вряд ли, уж очень специфическими знаниями я обладаю.

С кофе нам принесли по кусочку воздушного суфле в шоколаде.

– Смотри! Оно немного похоже на твой торт Птичье молоко! – воскликнула жена.

Официант с любопытством покосился на меня, но ничего не сказал и удалился, забрав со стола пустую посуду.

В следующий раз, принеся счет, он мимоходом спросил:

– Молодой человек, торты – это ваше хобби, или как?

– Он ваш коллега, повар-кондитер, – гордо сообщила Люда, радуясь возможности похвастаться мужем. – Работает в ресторане.