Александр Санфиров - Шеф-повар Александр Красовский [СИ]

А, когда я сделал подряд пару фляков назад, Сергей Геннадиевич вообще потерял дар речи.

Да и тренер из него оказался хреновый. Пришлось брать тренировочный процесс в свои руки. Когда занимаешься два десятка лет это сделать нетрудно.

Напарник по тренировкам понял это сразу и без споров отдал инициативу мне.

Около часа мы с ним занимались отработкой трех приемов айкидо, а затем провели несколько схваток.

Проиграв их все, Никодимов, тем не менее, остался доволен.

– Ну, ты зверь! – сообщил он в очередной раз, поднимаясь с ковра. – Талант у тебя немалый. Чего ты, дурья башка, в большой спорт не пошел? Кто его знает, может сейчас бы в чемпионах страны ходил.

На его восторженную речь я только пожал плечами.

– Мой тренер так не считает.

– Ну, да, я не тренер, – поскучнел Никодимов. – Возможно, ошибаюсь. Но для меня ты прямо, как подарок судьбы. Так, что составляем план тренировок и вперед к победе коммунизма.

Я в принципе был совсем не против тренировок, впрочем, как и победы коммунизма, прекрасно зная, что она никогда не наступит. Наоборот, в голове появилась некая мыслишка, что Никодимов теперь будет сквозь пальцы смотреть на мои поездки к родственникам.

Выйдя вместе из здания посольства, мы разошлись в разные стороны. Никодимов жил в другом районе города.

Как обычно, тренировка после долгого перерыва оставила чувство неприятной усталости, К тому же я пару раз неловко упал на маты и сейчас левый бок досадливо ныл.

Но вечерняя неторопливая прогулка оказала свое действие. Когда я зашел в квартиру, боли в боку практически прошли, и чувствовал я себя значительно бодрей.

Петрович уже храпел в своей комнате. Я быстро сполоснулся под душем и улегся в кровать с мыслью, что последние несколько дней у меня слишком насыщенная событиями жизнь.

Как-то незаметно прошла зима. К родственникам до Нового года съездить больше не удалось. В октябре заболел Петрович и довольно серьезно. Его отправили в Союз, и мне пришлось работать одному. Ну, в общем, не одному, посудомойки и уборщица у меня в подчинении имелись. Но увы, с финками за жизнь особо не поговоришь.

Зато после Нового года комендант посольства сообщил мне неприятную новость.

А суть ее состояла в том, что скоро у нас появится второй повар, женщина, и самое главное, ее планируют поселить в одной квартире со мной.

Рассказав мне такую новость, Корней Несторович Нездоймышапка с любопытством поглядел на меня.

Я же в это время размышлял, почему в должностях завхозов и комендантов большей частью оказываются хитрожопые хохлы.

– Сколько хоть ей лет? – ради приличия пришлось поинтересоваться мне.

– Тридцать два, – улыбаясь во весь рот, сообщил комендант.

– Везет тебе парень, никому еще так не везло. – ехидно добавил он.

– На хрен такое везение, – мрачно думал я. – Жить в одной квартире с молодой бабой, это же пи…ц.

– Слушай, Несторович, а нельзя ее куда-нибудь в другое место приткнуть, только не ко мне? – поинтересовался я.

– Не к кому, – развел руками комендант. – Мы уже и так и сяк прикидывали, ничего не получается. Если только арендный договор расторгать и вместо одной квартиры арендовать две однокомнатные.

– Ну, так арендуйте.

– Не получается, – с фальшивым сожалением сообщил Нездоймышапка. – финчасть не пропускает, на следующий год все уже расписано, а за аренду двух квартир надо будет платить на тридцать процентов больше, чем за одну.

Домой я шел в отвратном настроении. В принципе, ничего страшного в проживании в одной квартире с поварихой я не видел. Но, не дай бог, об этом узнает моя жена. Как она отреагирует на такую новость, я не представлял. Но, однозначно, плохо.

Так, как приезд новой поварихи, ожидался не скоро¸ я, постепенно, свыкся с изменениями в проживании и уже так сильно не дергался по этому поводу.

Первым делом начал готовиться к ее появлению в квартире, переехав в комнату Петровича и вставив внутренний замок в дверь, на всякий случай. Дело оказалось неожиданно сложным, пришлось по этому поводу договариваться с хозяином квартиры.

– Буду закрываться от покушений на свою честь, – с усмешкой думал я, проворачивая ключ в скважине.

Также на всякий случай поставил замок и во вторую комнату, а то, вдруг, новая соседка потребует, чтобы я уступил ей комнату с замком в дверях.

У Петровича комната выходила окнами во двор и вообще была уютнее, чем моя.

На дворе был уже апрель, когда приехала моя коллега.

Я, как раз весь в трудах и заботах, крутился у плиты, когда на кухню зашел комендант в сопровождении симпатичной молодой женщины. Невысокая, круглолицая, и черноволосая, она, на первый взгляд, казалась землячкой коменданта. А когда заговорила, после того, как была мне представлена, сомнения перешли в уверенность.

– Точно хохлуха, – подумал я, – Скорее всего стараниями Нездоймышапки здесь оказалась.

Новая повариха оказалась веселой и говорливой девицей. За пару минут она выложила всю свою подноготную. Естественно не рассказывая, каким образом устроилась на такую блатную работу.

Мне же с того момента, как эта парочка зашла на кухню, что-то было не по себе. И я никак не мог понять причину этого беспокойства.

Лишь, когда мы сели пить чай, я понял, что меня тревожило. В левом углу рта у девушки имелась небольшая язвочка миллиметра четыре в диаметре. А на шее с этой же стороны слегка выдавался увеличенный лимфоузел.

– Вы, наверно простыли, Любовь Михайловна? – как бы, между прочим, полюбопытствовал я.

– Да, в поезде продуло, – согласилась та. – Даже герпес на губе вылез.

– Болит, наверно? – сочувственно спросил я.

– Нет, как ни странно нисколько не беспокоит, – улыбнулась девушка и звучно прихлебнула чай из блюдца.

Корней Несторович с улыбкой слушал наш разговор. А у меня по спине забегали мурашки.

Долго мы не общались, моей новой напарнице надо было продолжить оформление документов и чтение инструкций. Я же, как только за ними захлопнулась дверь, надел перчатки и, сложив в мойку посуду, залил ее хлорным раствором.

Посидев пару минут, переоделся и отправился к нашей врачихе.

Кабинет Татьяны Викторовны Марковой находился в другом крыле здания, и пока я шел туда, все пытался выстроить в уме план разговора.

– Как обычно, у Татьяны Викторовны никого на приеме не было. И она якобы читала за столом медицинский журнал.

Увидев, кто к ней явился, она отложила журнал в сторону и, улыбаясь, спросила:

– Неужели наш повар заболел? Вы же вроде бы с Никодимовым интенсивно спортом занимаетесь?

– Татьяна Викторовна, – обратился я ней. – Мне нужно с вами серьезно поговорить.

Улыбка исчезла с лица женщины.