Владимир Аренев - Ведьмачьи легенды

Через секунду мотоцикл взревел. Бибикнув на прощание, ведьмак дал газу, вырулил на аллею и свернул к выезду из лагеря. «Кажаны» что-то проорали ему вслед, но Геральт не услышал что именно.

«Ну вот, – подумал он со смешанными чувствами. – Еще и в байкеры посвятили. Как-то я умудрялся все эти годы держаться в стороне, но таки встрял. Зато с транспортом вопрос решился сам собой…»

Геральт прекрасно сознавал: подаренный «Гетьман» вряд ли задержится у него надолго – специфика профессии, что поделаешь. Но в Арзамасе-16 он пригодится, тех же ведьмачат натаскивать. А до поры до времени можно и покататься.

Вскоре он вырулил на трассу Киев-Одесса и свернул направо, к Центру. После нескольких дней жизни под мостом душа жаждала номера в хорошей гостинице, ванны, сна на чистых простынях и хотя бы двух заходов в приличный ресторан, где «Пльзеньское» – действительно сварено в Пльзени, а не в Крыжополе.

Перед Жашковом его обогнали трое «Круков», причем задний делал недвусмысленные знаки – остановись, мол.

«Та-а-ак… – подумал Геральт с досадой. – Кажется, догнала меня жизнь байкерская…»

Он притормозил у обочины и на всякий случай нашарил под курткой пистолет.

«Круки» остановились чуть впереди, дружно слезли с мотоциклов и вразвалочку направились к Геральту. Это были те самые трое, которые посещали фестиваль «Кажанов».

– Здорово, ведьмак, – пробасил один из них. Остальные просто кивнули. – Я вижу, тебя посвятили.

– Цвета «Кажанов» не делают меня байкером, – отозвался Геральт холодно. – Я был ведьмаком, им и остаюсь. Чего нужно?

– Да не щетинься, мы с миром. На самом деле мы хотели тебя поблагодарить. Если б не ты – убийство, скорее всего, повесили бы на нас. «Кажаны» нам не друзья, врать не буду. Но ты все классно разрулил, а с «Кажанами» мы еще и перемирие заключили. Так что мы в долгу перед тобой, ведьмак. И мы как раз подумали… Раз ты понес цвета «Кажанов», у наших могут когда-нибудь возникнуть к тебе вопросы, а это будет неправильно. Ну мы и решили разрулить это раз и навсегда. «Кажаны», кстати, в курсе и не возражают. Держи, ведьмак. Носи с честью.

Байкер вручил Геральту кожаную кепку с козырьком из цельной металлической пластины. Над козырьком красовалась эмблема с вороном на серебряном поле.

Геральт примерил – кепка пришлась как раз впору.

– Только не гоняй в ней, сдует, – на всякий случай предупредил байкер. – А если спросят, по какому праву носишь, скажи, Митяй после «Пяти дорог» благословил.

– А у народа крыши не поотрывает, как увидят меня? – поинтересовался Геральт. – На куртке одни цвета, на башке другие…

– Может и поотрывать, – хохотнул байкер, по всей видимости – Митяй. – Да только у вас, у ведьмаков вечно все не так, как у живых.

– Что верно, то верно, – вздохнул Геральт. – Ну, я поехал. Бывайте.

Кепку с цветами «Круков» он сунул в здоровенный внутренний карман куртки с цветами «Кажанов».

Перемирие же…

…Ижица напала внезапно, словно из ниоткуда. Она была длинная, чёрная и блестящая. Круглая голова её, с острыми жвалами и омерзительными сяжками, существовала отдельно от туловища. Казалось, у монстра нет шеи, башка держится ни на чём – но как раз об эту мнимую пустоту сломался не один клинок не одного героя.

Поэтому Геральт рубанул не по отсутствующей шее, а чуть в сторону. При этом ведьмаку ещё пришлось уклониться от удара лапой чудовища, а была та лапа снабжена острейшей пилой, словно у кузнечика – только не для мирного летнего стрекотанья.

Гнусно пахнущая бурая жижа хлынула на траву. Грозные конечности как будто переломило. Они дёрнулись пару раз – и замерли.

Ижица сдохла, но лишь частично – башка всё ещё клацала жвалами и каталась по траве, словно шар в кегельбане.

– Непонятно, почему наши старики советовали не связываться с этими тварюгами, – сказал Геральт. – Плевались при одном упоминании ижицы. Ругались, как гномы с похмелья. А оказалось – ничего сложного… Пустячное дело…

– Монет полста – как с куста, – поддакнул Лютик. Бард уже стоял рядом, будто бы и не прятался во время схватки за лещиной. Вроде как орешки собирал.

Геральт сорвал лист лопуха и тщательно вытер клинок.

– Селяне могли бы и сами справиться, – сказал он. – Тем более что коса тут не в пример сподручнее меча. Видно, у них деньги лишние завелись… Даже неловко как-то награду принимать…

– Ладно, бери трофей да поспешим в кассу, – сказал поэт. – Орешками сыт не будешь…

Не тут-то было.

Голова чудовища подкатилась к поверженному туловищу и принялась жадно его пожирать.

– Э, как бы она не восстановилась, – встревожился бард. – Неровён час, ещё возродится – воюй с ней тогда до вечера…

– Не возродится, – сказал ведьмак. – На такое способны разве что песчаный пустяк да чмо болотное. И то если не прижечь русальим огнём…

Тем временем и поедаемое туловище начало подавать признаки жизни. Пилообразные лапы замелькали в воздухе, кромсая башку в мелкие брызги.

– Что-то дурное я предчувствую, – сказал Лютик. – Быть беде…

Беда и случилась.

Ничего, ни малого кусочка не осталось от твари, пугавшей до смерти деревенских мальцов, – только вонючая жижа на траве.

Ведьмак и бард с недоумением воззрились друг на друга.

– А как же трофей? – только и сказал Лютик.

Геральт же разразился проклятиями. Как гном с похмелья.

– Так вот почему психовали ведьмаки-ветераны! – воскликнул он. – Вот в чём дело! Вот что имел в виду Протон Многофейский в своём «Монструальном компендиуме», именуя ижицу «к виду самоедских сущностей причисленной»! Истребитель ничего не может представить заказчику!

– Ubey sibja apstenu! – по-эльфийски выругался бард.

По крайней мере, эпитафия мерзкому чудовищу прозвучала на Высокой Речи…

Сельский солтыс был мужичок тёртый. Недаром же прожил несколько лет в большом городе. Точнее – в городской тюрьме, но кого интересуют подробности!

– Никак не можно, милсдарь ведьмак, – развёл он короткими ручками. – Что-то вы, вашмилсть, накосячили. Положено принесть мёртвый труп свежеубиенного зверя либо жизненно важную часть оного. А этак нехорошо получается. Этак любой проходимец…

– Ты говори, да не заговаривайся! – воскликнул бард. Поэтическое чутьё безошибочно подсказывало ему, что пятьдесят монет возвращаются обратно на куст. – Мой друг отвёл угрозу от ваших сорванцов, вы вскоре сами в этом убедитесь. Морковкин Лес отныне безопасен! А гонорар – заслужен!

Геральт помалкивал – по дороге было решено, что финансовый вопрос будет решать красноречивый Лютик.

– Оно бы конешно, – сказал солтыс. – Да как знать? Вот ежели вашмилсти проживут у нас хуч бы до зимы, тады и убедимся – жива ли ижица, али сгубил ты её. Как гутарят у нас в простом народе, обоснуй, что ты ведьмак!