Александр Забусов - Калика перехожий [litres]

– Колдуна нашли?

– Нет. Ушел. Только после всего этого спокой наступил. Потому и не искали.

– Поня-ятно.

Вот уже больше часа, усевшись в невысокую траву неподалеку от мельницы и опершись о ствол поваленной березы, под сенью ее товарки Удал созерцал колыхание осоки в воде неширокой реки, текущей в сторону покинутой деревни. Вечерело. За спиной прозвучало покашливание. Оглянулся. Оказалось, Садко расположился неподалеку от него и покашливанием привлекал не его внимание. Боярин тоже отвлекся от невеселых мыслей:

– А-а! Это ты, Глеб, и ты, Первак. Что скажете?

– Мельницу можем и не удержать, батька. Заговорный круг не получится, – объявил Первак.

– Почему?

– В том месте, где кошара причалуется к хлеву, тварюка может через тын перелезть, там разрыв круга будет. Его в том месте ну никак не обвесть.

– Понятно. Что предлагаете?

– Вернуться в деревню, – предложил Глеб.

– А там что, лучше?

– Церковь ихняя на хорошем месте поставлена. Мы смотрели. Между избами добрый просвет, коли нужда будет, соседские избы подпалим. Дерево сухое, ежели огнем изнутри займется, то ливень не сразу погасит. В самой церкви имеется запас свечей. Опять-таки, не в тесноте десяток воев разместится. Лошадей расседлаем и подальше от деревни отгоним, может, не тронет. Жалко животинку.

– Согласен, принято. Так чего стоим? Кого ждем?

– Тебя, боярин.

– Времени нет, седлаться, едем в деревню.

К глубоким сумеркам едва успели приготовиться к встрече с неведомым. Церковь превратилась в крепость, очерченную обережным кругом. Первак, казалось, знал ответ на любой вопрос. Магический круг охраняет только то, что заключено в круге. В силу этого выход за его пределы снимает с человека или другого объекта охраны защитные свойства, атрибутируемые кругом. Непременным условием действенности круга является его завершённость, целостность, отсутствие лакун и стыков с другими объектами.

Оказалось, что диаметр круга имеет значение. Начертив маленький магический круг, места в котором хватает только для стоп, можно столкнуться с рядом проблем. Во-первых, это ненадёжно. Случайным взмахом руки можно выйти за пределы защиты или, потеряв равновесие, вдруг выпасть из круга. Во-вторых, для создания оберега от некоторой злой нежити требуется не только начертить круг, но и упасть в нём ниц, для чего диметр круга должен превышать рост человека. В-третьих, недоступный в кругу для самих демонических созданий и неупокоенных мертвецов создатель оберега может подвергнуться дистанционной атаке, например, его могут закидать камнями. Слишком большой круг может быть ненадежен. По невнимательности легко допустить разрыв в нем, да и сила сдерживания от большого объема гораздо слабее.

Начало лета. Ночное небо высокое, не то что в конце августа, покрытое звездами и освещенное кругом полной луны, делало саму ночь светлой. По бокам от церкви горели две избы, заблаговременно подожженные воинами Садко. Бревна на них скрипели и стонали от огня, языки пламени лизали предоставленную пищу. Боярин переживал, что высушенная временем древесина сгорит раньше, чем наступят основные события. Внезапный сильный порыв ветра откуда ни возьмись пригнал темную тучу, тяжелой паволокой зависшую над Лесной. Если б не горящие избы, в темноте ничего бы нельзя было разобрать.

– Р-р-ща-а-гу-гу!

Раскат грома, и мгновенный просвет стрелы молнии прорезал небесную темноту. Тяжелые, крупные капли дождя ударили по крыше, с силой забарабанили по ней.

– Всем быть готовыми к бою! – подал команду Садко. – Смотреть в оба!

Распределившиеся по большому помещению бойцы лицами припали к узким окнам-бойницам, там, где они были прорублены. Мельник с дочкой схоронились в маленькой комнатенке притвора, сидели тихо как мыши, лишь иногда девичий голосок, прорезаясь в тиши, позволял себе переходить с шепота в звук, потому воины слышали обрывки молитв:

– Сохрани мя, Господи, яко на Тя уповах. Рех Господеви: Господь мой eси Ты, яко благих моих не требуеши. Святым… Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся. Сего ради возвеселися сердце мое, и возрадовася язык мой, еще же и плоть моя вселится на уповании. Яко не оставиши душу мою во аде, ниже даси преподобному Твоему видети истления…

Вся церковь изнутри освещалась сотнями зажженных свечей, расставленных где только можно. Не было ни одного темного угла, пахло горячим воском. Тишина зависла в церковном зале. Ожидать хуже, чем догонять. Со стен из деревянных досок икон на русичей смотрели лики святых. Нельзя было понять, сердятся ли давно почившие в бозе византийские старцы и мученики таким соседям, осуждают ли их, или наоборот, они на их стороне.

В одночасье дождь прекратился, хоть и успел качественно залить бушевавшие рядом с церковью пожарища. Потянуло озоном, а одновременно с ним и запахом сырой гари. Почему-то грозовая туча ушла в сторону, и полная луна осветила округу за пределами церковных стен.

– Не расслабляться!

Удал, не сдержавшись, добавил пару крепких выражений, тем самым выплеснув накопившееся напряжение.

– Здесь кто-то есть!

Возглас Силантия заставил Удала переметнуться с одной стороны церкви к другой, припасть лицом к окну, оказавшись головой к голове бойца. Все обернулись к ним, но от своих мест не отошли, понимали, что все происходившее снаружи может быть мороком.

Высокая, расплывчатая в сумерках фигура гоблина, облокотившаяся на посох или клюку, неподвижно застыла в двух десятках шагов от стены. Лица неизвестного существа разобрать не удавалось. Боярин окликнул:

– Чего тебе нужно, Чернобогово семя?

Фигура слегка качнулась, ненависть невидимыми флюидами распространилась от нее. Прошелестели слова, едва слышные, но понятые всеми:

– Твоего попутчика, смертный. Если сам выйдет из круга и последует за мной, обещаю, других не трону. Решай, времени у тебя мало, хозяину нужен он один.

Все, как по команде, оглянулись на встреченного в дороге путника, так неудачно оказавшегося среди них. Боярин мотнул головой, тем самым дав понять всем, что никто никого не сдаст.

– Ты круг сначала преодолей, образина! – предложил Первак. – Не надорвись!

Верлиока никак не отреагировал на предложение, продолжал молчаливо стоять на месте, ожидая непонятно чего. Народ постепенно перешел к окнам, выходившим на сторону, где стояла тварь. Тихий гул голосов нарушил тишину внутри церкви. На шевеление в церковном притворе никто и внимания не обратил, а легкие шаги за спиной, тихий вскрик и чавканье среди гомона возбужденной дружины и совсем остались не услышанным. Все оглянулись только на звук отодвинутой щеколды, а за ним скрип открываемой входной двери. Спина мельника исчезла за дверью, оставив за собой щель в темноту. У одного из окон противоположной стороны в луже крови валялось тело Юшка, единственного, кто не поддался общему любопытству и остался на определенном ему месте.