Евгений Красницкий - Отрок. Перелом: Перелом. Женское оружие. Бабы строем не воюют [сборник litres]

Для них фронтовики были врагами, причем смертельными.

Вот вам второй индикатор: «элита» и народ, прошедший через войну, через настоящую воинскую службу, оказались чужими друг другу.

Для большей наглядности приведу историческую аналогию.

Процесс европеизации элиты, начатый Петром I, к началу ХХ века привел к тому, что элита и народ говорили на разных языках, одевались в разную одежду, имели разные системы ценностей и… в 1917-м дворян резали, как чужих, потому что они и в самом деле стали чужими.

Этот же процесс начался и в 1950-е годы. «Элита» начала перестраивать жизнь под себя, все больше отделяясь от народа и воспринимая его, как чужой. Вы думаете, случайно при Хрущеве партаппарат стал неприкасаемым для правоохранительных органов? Вы думаете, случайно при Хрущеве привилегии номенклатуры сохранились и расширились, а сталинский спрос «вплоть до расстрела» прекратился? Вы думаете, случайно при Хрущеве не праздновался День Победы и фронтовики не имели практически никаких льгот? Вы думаете, случайно при Хрущеве армию… а вот об этом давайте поподробнее.

Хрущев победил в схватке за сталинское наследство только потому, что его поддержала армия! И тот же Хрущев, несмотря на свою необразованность, прекрасно понимал, как опасна для любой элиты армия, вмешивающаяся во внутриполитические процессы. Ведь целых сто лет – с 1725 года и по 1825 год – гвардия решала вопросы престолонаследия в Российской империи. Чтобы прекратить подобную практику, понадобилась Сенатская площадь.

«Элита», отсидевшаяся в тылу, прекрасно знала, как к ней относятся боевые офицеры. И армию сократили, да так, что майоры и полковники вынуждены были идти на заводы учениками токарей и слесарей. Как вы думаете, это сильно подняло престиж армии в глазах обывателей? Напомню, мы говорим об изменениях, происходивших в массовомсознании.

Но и это еще не все! После службы в армии мне доводилось встречаться на военных сборах с офицерами, попавшими под хрущевское сокращение сразу по окончании военных училищ. Они ни минуты не служили в офицерских чинах: получили диплом, лейтенантские звездочки и – марш на гражданку!

Вот они-то мне и рассказали о реакции на происходящее тех девиц, которые предпринимали воистину титанические усилия для того, чтобы выйти замуж за будущих офицеров. И вдруг защитник Отечества, завидный жених в одночасье превратился в существо, с которым могут сделать все, что угодно, а он и пикнуть не может! А спрос с мужчины в те времена был иной, чем сейчас – по-настоящему, как с мужчины! Представляете, какое мнение об армии и военных эти девицы потом вложили в умы своих детей?

Вот вам третий индикатор: «элита» топчет армию и рушит ее авторитет в глазах народа. Чтобы никаких преторианцев! Солдат не думает, а выполняет приказы, а в свободное время занимается спортом! И близко «сапогов» к политике не подпускать, поскольку совершенно очевидно, как они поступят с «элитой».

Еще одно обстоятельство – ну что поделаешь, не бывает у таких серьезных процессов только одной причины – обязательно целый комплекс.

О том, что Хрущев вел себя в вопросах искусства и вообще творчества, как хряк в банкетном зале, сказано много, не буду повторяться. Он таки создал антисоветскую, а по сути антигосударственную, оппозицию в среде творческой интеллигенции. Она и так армию никогда не жаловала, а уж став антигосударственной, не стать антиармейской просто не могла. И потек в массовое сознание «сладкий яд». Поясню примером.

Вот строчки двух поэтов.

А.Т. Твардовский:

И.Л. Деген:

Вроде бы об одном и том же – на войне убивают. Однако одни строки одобрены официально, а вторые – запретный плод, следовательно, намного привлекательнее. А говорится в них о том, что в случае чего, с тебя, еще с живого, стащат обувь и бросят умирать на снегу. Каково это читать призывнику? Самое же интересное, что наиболее широкое хождение «самиздатовские» произведения получали именно в среде той самой «элиты». Вольно или невольно, она создала моду на «запрещенную литературу» и тем способствовала ее распространению и популярности.

Вот вам четвертый индикатор: профессионально исполненная антиармейская пропаганда в виде запретного плода, который, как известно, сладок.

А теперь давайте подведем итог первого десятилетия процесса развития в массовом сознании негативного отношения к армии и военным.

1. Нарастание напряжения в отношениях между управляющей подсистемой и «молчаливым большинством», прошедшим через настоящую воинскую службу.

2. «Элита» и народ, прошедший через войну, через настоящую воинскую службу, становятся чужими друг другу.

3. «Элита» топчет армию и рушит ее авторитет в глазах народа.

4. Профессионально исполненная антиармейская пропаганда приобретает все большую популярность в широких слоях населения.

А на дворе только 1950-е, никому и в голову не может прийти, что случится в конце века!

Середина 1960-х. Хрущева сняли, пышно отметили 20-летие Победы, во главе страны встал фронтовик, один из самых молодых генералов Великой Отечественной. Казалось бы… Ан, нет. Номенклатура прекрасно умеет, подобно адмиралу Нельсону, поднимать сигнал «Ясно вижу», приставляя при этом подзорную трубу к выбитому глазу.

Да, прозвучала песня «Фронтовики, наденьте ордена» и множество других песен. Снимались фильмы, ставились спектакли, издавались книги, строились мемориалы, проводились торжественные мероприятия различного калибра, тратились бюджетные миллионы… Казалось бы, все было, но… не было ничего!

Напомню: мы говорим о процессе изменения отношения к армии в массовом сознании.А вот в массовом-то сознании, как ни удивительно, как раз в это время и произошел коренной перелом. Дело в том, что через два года после 20-летия Победы, праздновалось 50-летие Великой Октябрьской социалистической революции. Праздновалось так, что… кто помнит, понимает, о чем речь, а кто не видел – рассказывать бесполезно. А на следующий год отмечали 50-летие Советской Армии и 50-летие ВЛКСМ. И череда этих празднеств не только породила номенклатурную моду на всяческие юбилеи, но еще пропахала в массовом сознании рубеж: «вот это история, которой мы гордимся, а вот это нынешние будни». Армия, прошедшая до Берлина и Порт-Артура – одно, а нынешняя армия – совсем другое.