Владислав Савин - Красный бамбук [litres]

– Скорее уж, русский, москальский. Я тоже знаю историю – «славянское братство» давно было лозунгом русских царей, жаждущих наложить свою руку на чужие земли. Вы свергли царя – но продолжаете его политику.

– Пани, я сказал вам правду, что был на Дальнем Востоке. Вовсе не в интересах геологии – но это уж частности. Могу вас заверить, что представители якутского или бурятского народа сегодня говорят на русском языке, носят русские имена – и никто не считает их «инородцами», в чем-то ниже, чем я, урожденный москвич. Монголия вошла в состав СССР абсолютно добровольно, никто ее к тому не принуждал. Теперь и Корея с Маньчжурией обсуждают этот вопрос – если вы читаете газеты, то для вас это вовсе не секрет. В Харбине, столице Маньчжурской империи, вы услышите русскую речь куда чаще, чем местную – вплоть до официальных документов. Согласитесь, что это «завоеванием» и «порабощением» никак не назвать. Нации могут и расходиться, и сливаться вместе – ну а в каком случае это прогресс, а когда иначе, то ученые изучают. Поверьте, мне искренне жаль, что вы, пани Бельковская, вместо того, чтобы идти по этой же дороге, будучи студенткой МГУ, пребываете в роли фигурантки уголовного дела.

– Делайте то, что вам надлежит, пан судья! Ну а я пойду своим путем, хотя… Вы истинно дьявол, господин инквизитор – если зародили во мне сомнение! Не даете даже на Голгофу свою взойти с ясностью в душе!

– А кому нужна ваша голгофа, об этом вы не задумывались? Уж точно не мне, не моей Службе и не моей стране! Что ж, вы сами выбрали свой путь – прощайте, пани Бельковская. Конвой!

– Можно последний к вам вопрос? Вы женаты, пан инквизитор? Или та ваша спутница в поезде пока еще не ваша супруга?

– У меня была жена, два года назад. Через два месяца после нашей свадьбы ее убили – здесь, во Львове. Вы могли слышать про эту историю, пани Бельковская, – случившуюся, когда тут снимали историческое кино [29] См. кн. «Красные камни». . С тех пор живу один.

– Прощайте, пан инквизитор. Ведь мы больше не встретимся, раз вы сами так сказали.

М-да, какая женщина – что-то в ней есть! Даже приговор ей подписывать жалко! Мы, «инквизиция» – не суд, и формально никаких приказов суду отдавать не можем. Но есть у нас право, дело передавая, вписать свое «особое мнение» – которое на практике суд всегда толкует однозначно. Для указанного человека, или максимально мягкий приговор (а если есть возможность, то и вовсе оправдать) – или наоборот, запрессовать по полной. Пишем эту бумагу мы не в каждом случае – но уже если написали, то не слышал я ни единого раза, чтобы суд проигнорировал.

Придвигаю к себе чистый лист (со штампом). Ну что, пани Бельковская, куда тебя своим высшим судом отправить – в рай или в ад?

А заодно и еще кое-кого из списка причастных.

Евгения Курица (она же Божена Врынская)

Невиноватая я! Товарищ… гражданин следователь, за что?!

Ну откуда я знала, что это за лекарство? Какое соучастие?! Вот те крест, не знала я, что Бельковский враг народа и польский шпион! К нему же половина курса ходила… да, конечно, гражданин следователь, я сейчас полный списочек составлю! Не иначе там все вражины, мечтали нашу Советскую власть свергнуть и к своей Польше присоединить! Ну а я думала лишь заработать немножко – жить-то на что?

За что мне – лагерь? Там ведь холодно, я мороза боюсь. Гражданин следователь, а если… От меня больше пользы будет, если я буду как раньше, но тишком вам обо всем рассказывать, что слышала и видела, кто что против замышляет. Меня за дуру все считают, не стесняются – ну я им всем покажу!

Анна Лазарева

Что ж, Валечка, будем считать, что с задачей ты справился.

Все понять не можешь, отчего тебя так используют, как «комиссара по особым поручениям», а не обычного ухореза, пусть и на полковничьей должности. Так ухорезов у нас хватает, и очень хорошо подготовленных – рассказывал Юра Смоленцев, что в том времени лучшими школами подготовки спецуры были советская, американская и израильская, так здесь пока что третья из перечисленных в самом зачатке, а вторая сильно от нас отстает (зато корейская очень хороша – так наши учили). А вот лиц высшего эшелона власти, кто были бы не просто исполнителями воли Вождя, а брали бы на себя ответственность, имели нестандартное мышление, ну и еще (для лучшей мотивации) в Тайну были бы посвящены – острейший кадровый голод.

Погибших жалко. И сорванный матч это тоже нехорошо. Однако же, как заметил Пономаренко (и я с ним согласилась), далеко не факт, что кто-то другой на месте Вали справился бы лучше. Ну не встречались еще мы с такой угрозой (теперь будем и ее иметь в виду). Да, предотвратить не удалось, и жертвы, к сожалению, есть – но последствия удалось свести к минимуму, могло быть намного хуже!

Однако же мы «инквизиция», а не госбезопасность. Из чего следует, что наша задача не только поиск и наказание виновных, но и устранение неполадок в самой Системе. Как после того ленинградского дела, о котором я уже рассказывала – всему советскому народу стало ясно, что бесчинствующих мажоров в СССР быть не может. Огласка была самая широкая, в прессе – и попутно выяснилось, что еще кое-где сыночки высокопоставленных товарищей всякое себе позволяли, не такого масштаба, но все равно беззаконие, так что судам и прокуратуре заметно прибавилось работы. Хотя нет еще у нас такой гнили в верхушке, как в поздние иные времена – и товарищ Сталин номенклатуру в тонусе держит, и сами ответственные товарищи еще не забыли, из какого класса вышли, и их дети считают нормой со сверстниками «из своего двора» дружить.

Ну а по львовскому делу – МГБ по своей линии разбиралось, как это недосмотрели, под контроль не взяли (и вперед забегая, скажу – много погон слетело, и даже чьи-то головы). Как вышло, что опасные для жизни и здоровья медпрепараты отпускались «на опыты» без надлежащего контроля? А отчего не придали должного значения поступку гражданки Кузьменко, которая явно была под действием препарата – удовлетворились, что «помутнение нашло, вроде лунатизма», а ведь уже тогда можно было вывести «отравителей» на чистую воду. Как вообще вышло, что фактически заговор с вовлечением большого числа участников (и препарат варили, и пиво заряжали, и музыку готовили) оказался вне поля зрения соответствующих органов? Считали, что «Белый орел» мирная культурная организация – так забыли, кто в тихом омуте водится? Львовские товарищи оправдывались тем, что слишком много за совсем недавние годы прибавилось свободы, и конкретно всяких обществ, клубов, за всеми просто не уследить. И общая линия партии изменилась в сторону терпимости к такому, за что в прежние времена запросто можно было статью получить – так что как и на что реагировать, политически неясно. Ну, в своей епархии и товарищи Берия с Абакумовым способны разобраться – и не завидую я тем, кого сочтут виновными. Вот только уточнить текущую политическую линию – это работа нашей Службы.