Андрей Посняков - Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови [сборник litres]

Но на протяжении всего пути до Аврелианума они так и не встретили ни Эрмольда, ни Вальдинга, и через пару недель, дождавшись главных сил, участвовали в осаде города. Но продолжалось это недолго – пришла неожиданная весть о выступлении Теодориха, престарелого короля вестготов, войска которого шли на соединение с легионами Аэция на Каталаунские поля, что лежат ниже по Луаре.

Июнь 451 года. Галлия, Каталаунские поля

– Они там, там, я их видел! – подбежав к ярко пылавшим кострам, выкрикнул Тужир. – Там, в долине!

– Кто – там? – схватив копье, переспросил Истр. – Кого ты видел?

– Наших, из отряда гепидов. Я слышал, как они кричали, – юноша озадаченно тряхнул кудрями. – И еще там были франки. Кажется, они друг друга преследовали.

– Что ты несешь?

– Кто кого преследовал, я что-то не понял? – Из шатра на шум выглянул Хлотарь. Старый сигамбр, как всегда, был полностью готов к битве, будто так и спал – в кольчуге, с мечом и секирой. – А ну, парень, докладывай все подробно!

– Так я и говорю, – Тужир шмыгнул носом. – Я с дерева наблюдал, пока еще не стемнело. Смотрю – всадники, всадники, всадники… Пеших тоже полно! Я скорее с дерева, а то еще подстрелят! В траве спрятался – гепиды прошли, назад, к нашим главным силам!

– Ты с ними разговаривал?

– Да. Только не очень-то охотно они рассказывали. Говорят, с франками столкнулись, которые Аэцию служат. Мне Витланк рассказал, ну тот, который в нашем отряде когда-то был, он говорит, это были франки, он своих узнал.

– И что?

– Они вроде сами не поняли, чей верх остался, но много наших полегло…

– Да, толку от тебя мало, парень! Беги, перехвати кого-нибудь там, у лесочка, кто лучше знает, что к чему.

– Ага! – Тужир с готовностью кивнул. – Сейчас, я быстро, я мигом.

– Подожди, один не ходи! – Закинув седые косы за спину, ветеран обернулся. – Радомир, Истр, Фротвей, с ним сбегайте. Только побыстрей.

Парни быстро собрались, однако бежать никуда не пришлось – подчиненные Аттиле гепиды вышли к лагерю сами. Многие были ранены, кого-то товарищи несли на руках; тут же, у костров, занялись перевязкой.

– Франки Аэция! Рипуарии, мы встретились с ними нос к носу, – пояснил раненный в руку Витланк.

– Кто же победил?

– Честно? Не знаю. Но погибших с обеих сторон множество.

– Надо немедленно доложить! Похоже, начинается! – Старый сигамбр крепче сжал рукоять секиры. – Эх, есть ли что слаще для души, чем предчувствие великой битвы? Фротвей, Хильдегавд, проводите этих славных воинов к херцогу. Радомир, бери своих парней и быстро вон туда. – Он показал на смутно синевший в сумерках холм. – Бегите, пока еще не совсем стемнело. Разузнайте обстановку, да смотрите, осторожнее.

– Мы не боимся смерти! – Тужир выпятил грудь.

– Мне плевать, чего вы боитесь, но от ваших трупов мне толку не будет! – рявкнул Хлотарь. – Мне нужны живые разведчики, поэтому берегите свои задницы, ясно?

– Все ясно, командир, – вытащив и снова вложив в ножны свой меч, заверил Рад. – Узнаем и вернемся.

– Да хранит вас Святая Дева и древние боги.

Они прошли рощицей, проползли по оврагу, прокрались по руслу почти пересохшего ручья, потом поднялись на склон холма и сразу же услыхали гул множества голосов и конское ржание.

– Это они! – обернувшись, шепнул Радомир. – Дальше не пойдем, отсюда посмотрим.

– И много мы отсюда увидим?

– Хотя бы просто послушаем… Тсс!

В ставку главных сил друзья вернулись на рассвете, под прикрытием утреннего тумана – усталые, мокрые, но живые. А могли бы и не уцелеть, потому что если бы вчера пошли чуть дальше, то оказались бы прямо посреди лагеря имперских франков.

– Там не только франки, но еще и бургунды, саксы, рипуарии, брионы, сарматы, – обстоятельно докладывал Радомир, чертя на земле план острой веткой. – Здесь, слева – везиготы. А римляне – на склоне холма, справа, если с нашей стороны смотреть.

Сам великий Аттила внимательно слушал, в задумчивости покусывая травинку, а вокруг стояли его приближенные: вождь гепидов Ардарих – надменного вида мужчина в узорчатом плаще, остготские конунги, в том числе Валамир, покровитель Эрмольда. Судя по тому, что Валамир слушал внимательно, но невозмутимо, предатель еще не объявился и Родиона не опорочил – Бог пока берег, видать, матушка Женевьева и Хильда молились усердно.

– Аэций слева от нас, – выступив вперед, пояснил Варимберт. – Командует легионами, состоящими почти только из германцев, и это самая боеспособная часть войска. Впрочем, вестготов Теодориха, что стоят справа, тоже не стоит недооценивать. Вождь их уже стар, но отважен. В центре остается наиболее слабая часть римского войска – аланы Сангибана и с ним часть франков, уже порядком потрепанных вчера ночью гепидами.

– Хорошо, – выслушав, кивнул Аттила. – Силы у нас примерно равные и особого преимущества ни у кого нет. Боги не дают мне особо хороших предзнаменований… – он бросил взгляд на бараньи внутренности, выложенные на большие серебряные блюда, – и потому придется призвать на помощь силы тьмы.

«О чем это он?» – с беспокойством подумал Родион. Уж больно зловеще прозвучали эти слова повелителя гуннов.

Видимо, ожидая вестей и колеблясь в принятии решения, Аттила слишком затянул с началом битвы – день был уже в разгаре, позволяя разглядеть толпы вооруженных людей и колышащиеся на ветру знамена. Но вождь все еще ждал. Чего?

Лишь в третьем часу дня Аттила, на белом коне выехав вперед, послал своих верных гуннов атаковать занятый римлянами холм.

Ударили барабаны и литавры, гнусаво запели трубы, вокруг поднялась буря криков, свиста, боевых кличей, устрашающего воя. Могучей лавиной гуннская конница ринулась с холма. Позади шла варварская пехота, в том числе и отряд Хлотаря.

– Хунну! Хунну! – слышалось со всех сторон так, что давило уши.

– Хунну! Аттила! Аой!

Тучей промчались всадники – синее июньское небо заслонили стрелы.

– Хунну! Хунну! Аой!

Кто были эти люди, что мчались сейчас навстречу смерти? Гунны, готы, словене, сигамбры, гепиды, аланы, герулы – всех не перечислить, и точно такие же варвары противостояли им в войске римлян, порой другие ветви тех же самых племен.

Радомиру, по большому счету, было все равно, кто победит в битве, да и в войске Аттилы он мало кого знал, кроме Истра, Тужира да Миусса. Ему нужно было лишь уйти отсюда живым вместе с назваными братьями, забрать Хильду и вернуться домой. И все же общее чувство захватило и его. Он словно мчался с горы на мотоцикле с неисправными тормозами – ветер в лицо, и не остановиться, не повернуть назад. И безумная, отчаянная радость, когда нечего терять и остается лишь упиваться свободой падения. Бояться за свою жизнь стало некогда – битва захватила его, словно арканом, увлекла, закружила. Огромная вооруженная толпа, называемая здесь войском, сейчас решала и думала за него, и он слился с ней, разделяя ее ярость и жажду убивать.