Владимир Марков-Бабкин - 1917: Государь революции [litres]

– Совершенно очевидно, что ни одна уважающая себя держава не согласится на подобный диктат и не проглотит череду попыток свергнуть законную власть. В особенности, если речь идет о действиях со стороны тех держав, которые до настоящего момента считались союзными. Тем не менее мы все еще ждем ответов на поставленные нами вопросы. Разумеется, в условиях войны мы лишены возможности ожидать ответов слишком долго, посему мы выдвигаем союзникам достаточно разумный срок для предоставления нам полных и всеобъемлющих разъяснений и гарантий, свидетельствующих о восстановлении в наших отношениях атмосферы полного доверия и взаимопонимания между нашими державами. Итак, наш срок – неделя. За неделю Господь Бог сотворил этот мир, а уж дать ответ за этот срок куда проще. Но если мы не получим ответа или полученные разъяснения и гарантии окажутся недостаточными, Россия оставляет за собой право защищать свои интересы всеми доступными ей способами.

Жестко смотрю на собравшихся. Никаких поползновений и оппозиционности не видно. Даже мой чудный дядюшка Николай Николаевич сидит хмуро, но молча. А что он может сказать и чем подкрепить свои слова? Войск в его распоряжении больше нет никаких, а главком сухопутных войск синекура еще та. Да и царюет он теперь не на Кавказе, а сидит под присмотром в здании Военного министерства в Москве.

– Разумеется, два с половиной года войны не могут быть сброшены со счетов, и мы не можем себе позволить делать вид, что ничего не произошло. Сотни тысяч погибших, раненых и искалеченных взывают к нам, чтобы мы сделали так, чтобы все эти жертвы были не напрасными, да и сложившаяся стратегическая ситуация на фронтах не позволяет нам выйти из войны, вне зависимости от уровня доверия между союзниками.

А это косточка для «партии войны», которая опасается, что я сейчас кинусь в объятья Германии. Пусть чуток успокоятся.

– Однако действовать в прежнем ключе Россия также не будет. Хватит таскать каштаны из огня для кого-то. В этой войне наша империя должна решать в первую очередь свои собственные интересы. Каковы же наши интересы и наши задачи в этой войне? Первое – все оккупированные территории нашей страны должны быть освобождены, так или иначе. Российская империя в Европе должна восстановить свои границы, какими они были на момент начала войны. Второе – зона Проливов должна входить в сферу безусловных прав и интересов России. Какие формы это примет – отдельный вопрос. Но империя должна быть гарантирована от прохода иностранных военных кораблей в Черное море и получить неограниченный доступ российских военных кораблей и торговых судов через Проливы в Средиземное море, вне зависимости от международной обстановки или мнения третьих стран. Причем эти права и гарантии должны носить не только юридический, но и фактический, военный характер. Третье – наши единокровные братья славяне. Именно спасая сербов, вступила Россия в войну, и предать наших братьев на Балканах мы не можем. Посему независимость и территориальная целостность Сербии, а также безопасность всех славян должны быть гарантированы Российской империей, что может быть достигнуто лишь нашим прямым или опосредованным присутствием на Балканах. Мы не должны допустить угрозы повторения актов геноцида славянского населения ни в этом регионе, ни в Европе в целом. Вот, господа, основные направления нашей военной доктрины и внешней политики на ближайшие годы. Могут меняться формы нашего присутствия, гарантии наших прав и наших моральных обязательств, но суть нашей стратегии останется неизменной. И, разумеется, добиться всего этого мы можем лишь своими собственными силами, не рассчитывая на милость кого бы то ни было.

Отпиваю воду из стакана.

– Итак, каковы же конкретные пути достижения указанных стратегических целей? Первое, мы должны обеспечить, словом или силой, освобождение всех наших территорий. Второе – так или иначе решить вопрос с Османской империей относительно наших требований по Проливам и по армянскому вопросу. Ввиду сложившихся обстоятельств и для усиления наших гарантий сербам я считаю необходимым начать процесс переброски бригад Русского экспедиционного корпуса из Франции на Балканский фронт, в помощь уже имеющимся там русским войскам. Этот вопрос мы поставим перед союзниками со всей определенностью, как обязательное условие продолжения нашего участия в военном союзе Сердечного Согласия. Воевать во Франции русские бригады больше не будут. Мы не можем допустить, чтобы русские солдаты были заложниками наших отношений с союзниками. И еще. Для победного мира, то есть для окончания войны на приемлемых для нас условиях, мы должны навести порядок у себя дома. Порядок в армии, порядок в стране.

Делаю паузу, глядя на лица присутствующих. Что ж, ни один мускул ни у кого не дрогнул, ничьи глаза не бегают, все чувствуют себя в относительной безопасности. После завершения моих кадровых перестановок и проведения душеспасительных бесед каждый считает, что на некоторое время его личные позиции не находятся под серьезной угрозой, полагая, что все, что я хотел сделать, я уже сделал.

– Господа! Я хочу, чтобы вы помнили – что бы мы ни говорили о мире, как бы мы ни стремились к скорейшему завершению войны, боевые действия продлятся еще достаточно долго. Минимум год, а возможно, и два. Состояние дел в Русской Императорской армии вам всем хорошо известно. Падение дисциплины, случаи братания на фронте, агитаторы – все это влияет на боевой дух и устойчивость войск даже в обороне. Наша армия существенно отстает от противника по уровню насыщения артиллерией и пулеметами, уступает по числу аэропланов и бронемашин. Тех же танков Императорская армия не имеет вовсе. Наша промышленность только-только начала выходить на требуемый темп исполнения военных заказов, о чем нам всем сегодня доложит господин Маниковский. В сложившихся условиях нам нужна стратегическая пауза для укрепления армии и укрепления власти в России. Нужна пауза в боевых действиях и однозначное воздержание от любых наступательных операций, особенно на европейском театре войны. Мое отношение к предстоящему наступлению Нивеля вам всем известно. И в этом вопросе мы также не сходимся во мнении с союзниками. Они уверены в победе, я уверен, что за наступлением последует катастрофа. И наша задача сейчас минимизировать последствия этой катастрофы для России. Для обоснования необходимой нам стратегической паузы и для обеспечения неучастия русских войск в авантюре Нивеля я сегодня объявляю о нашей односторонней мирной инициативе под названием «Сто дней для мира», на протяжении которых наша армия не будет наступать ни на одном участке фронта, если ее не вынудит к этому противник своими действиями. Данная инициатива должна продемонстрировать всему миру, народу России и нашим солдатам, что российская власть не ведет войну ради войны и стремится к скорейшему миру между народами. Наряду с объявленными идеями Освобождения это придаст и новый вид и новое понимание своей роли и миссии в этом лучшем из миров. Мы призываем все воюющие стороны поддержать нашу инициативу и, в свою очередь, объявить аналогичные инициативы со своей стороны и выслать свои делегации в Стокгольм для начала переговоров о всеобщем перемирии. Я надеюсь, что наши союзники прислушаются к доводам разума и поддержат нашу инициативу. Перенос активной фазы кампании 1917 года на лето позволит Антанте достаточно насытить войска тяжелым вооружением, артиллерией, пулеметами и танками. Каждый месяц перемирия в таком формате приближает нашу победу, поскольку положение центральных держав становится все более отчаянным в плане продовольствия, и до сбора урожая положение там будет лишь ухудшаться. К сожалению, есть уверенность в том, что союзники…