Борис Батыршин - Следовать новым курсом [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Ну и что?

Барон явно не поспевал за мыслью однокашника.

– А то, голова ты садовая, что Альфред – супруг Великой Княжны Марии Александровны, в замужестве герцогини Эдинбургской, Саксен-Кобург-Готской и прочая и прочая и прочая. Она же – сестра Государя Императора. Согласись, не хотелось бы иметь на своей совести гибель его племянника.

– Плохо скажется на карьере? – Греве изобразил циничную ухмылку.

– Уж будь благонадёжен. Нет, разумеется, прямо никто не упрекнёт, а вот косые взгляды обеспечены на всю жизнь.

Скрипнула, отворяясь, дверь каюты. На пороге возник вестовой.

– Так что, вашбродия, дохтур велел передать: ежели вы, господин лейтенант, сейчас отсюда не уйдёте, он сам вас прочь пиночьями выбьет. Извиняйте, ежели не так сказал, это всё дохтур…

– Ничего братец, сейчас иду. – Серёжа торопливо поднялся, скрипнув стулом. – Ты, Карлуша, лежи, поправляйся, я попозже загляну.

Постой! – барон сделал попытку ухватить его за руку и снова охнул от боли. – Ты хоть скажи: куда мы теперь?

– Через океан, и дальше, во Владивосток. Скоро будешь дома. И вот ещё что…

Серёжа взял со стола толстенький томик и протянул барону.

– Полистай от нечего делать. Там есть и про морских партизан, вроде нас с тобой.

Барон с подозрением посмотрел на однокашника – в глазах у того прыгали весёлые чёртики.

– И главный герой тоже остался с культяпкой вместо руки?

– Нет. Он впадает в зачарованный сон и в нём ему видятся семь смертных грехов.

Греве рассеяно пролистнул несколько страниц.

– Зачарованный сон, говоришь? Мерзость какая… и ты решил подсунуть это несчастному калеке в качестве духоподъёмного чтения?

– Почему бы и нет? История-то со счастливым концом. Уленшпигель очнулся от летаргии, схватил под мышку свою Нелле и…

– …и с тех пор они жили долго и счастливо?

Серёжа покачал головой.

– История об этом умалчивает. Но ты, если хочешь, можешь додумать её со своей сахарной вдовушкой. Она ведь, кажется, родом из Фландрии?

Барон скривился, будто откусил лимон.

– Доложили уже?

– Слухами кают-компания полнится. Но ты не переживай, будет чем заняться в отставке. Не гусей же тебе, в самом деле, пасти в своём остзейском имении!

И поспешно закрыл за собой дверь, оставив багровеющего от возмущения приятеля в одиночестве.

Атлантический океан, у берегов Новой Шотландии.

…декабря 1878 г.

– Ну, что скажете, господа?

Старший офицер зашуршал газетой. Это была «Нью-Йорк Геральд», взятая утром со встречного парохода германского «Ллойда». Судно третьего дня вышло из Нью-Йорка, так что сведения, изложенные в газете, можно было считать свежими.

– «…нота, переданная послу Великобритании в Вашингтоне» – прочёл он. – Конгресс Североамериканских Штатов выражает крайнюю обеспокоенность событиями в канадской провинции Квебек. И предупреждает, что в случае кровопролития, Соединённые Штаты окажут народу Квебека любую помощь – оружием, снаряжением, добровольцами. В крупнейших городах, Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии, идёт запись франкоязычных волонтёров в народную милицию Квебека. В штате Луизиана сформирован трёхтысячный отряд из американцев французского происхождения. В ближайшее время они будут переброшены пароходами в Бостон и далее, к границе Квебека…»

– Похоже, мы шли в тихую гавань, а вместо этого рискуем угодить в самое пекло.

– Вы же, Геннадий Семёныч, там бывали? – спросил Повалишин. – В Североамериканских Штатах, я имею у виду?

Он налил себе чаю из большого серебряного самовара с гравированным изображением «Клеопатры» на пузатом боку. Подарок купеческого собрания Кронштадта к отплытию фрегата.

– Было дело… – ответил старший офицер. – Перед самой войной, на фрегате «Светлана». Но ведь и вы, если я не ошибаюсь, бывали – в шестьдесят третьем, с эскадрой Лесовского?

Повалишин кивнул.

– Да, славные были времена! Я тогда был вроде вас, вчерашний гардемарин…

Он ободряюще улыбнулся мичману, от чего тот зарделся в смущении.

– Я тогда год, как выпустился из Морского Училища. И, представьте, повезло, попал на корвет «Витязь», в американскую экспедицию адмирала Лестовского.

Он откинулся на спинку стула и заложил руки за голову, что редко позволял себе в кают-компании.

– Мы пришли в Новый Йорк в конце сентября шестьдесят третьего. Тогда в разгаре была Гражданская война, рейдеры южан «Алабама» и «Самтер» терроризировали прибрежное судоходство. А в канадском Эксмольте стояла британская эскадра, и все ждали, что англичане вот-вот открыто выступят на стороне конфедератов. Если бы не наше прибытие – может статься, так бы оно и вышло.

– А своего флота у северян не было вовсе?

Вопрос задал мичман-артиллерист – пухлощёкий юноша, всего полгода, как споровший с рукава нашивки гардемарина, смешался.

– Эх, молодёжь! И чему вас учат? – добродушно посетовал Повалишин. – Небось, спали на занятиях по истории?

– Нет, я…

– Иначе должны были бы помнить, что у аболиционистов во флоте были, по большей части, вооружённые пароходы и старые парусные фрегаты.

– Были ещё мониторы. – пришёл на помощь юнцу старший офицер. – Самый первый, который так и назывался «Монитор», северяне опробовали ещё в шестьдесят первом, в бою с броненосцем южан «Виргинией». Тот, правда, имел другую конструкцию, казематную. Результат пришёлся обеим сторонам по душе, и они кинулись наперегонки строить броненосцы – новой, сугубо американской системы. Они и сейчас основа их броненосного флота.

– А о квебекских инсургентах, из-за которых теперь весь сыр-бор, слышать приходилось?

Вопрос задал не молокосос-мичман, а старший механик «Клеопатры» – человек немолодой, основательный, редко участвующий в кают-компанейских беседах.

Повалишин задумался.

– Было что-то. На «Витязе» тогда гостил американский морской офицер, француз по происхождению. Я с ним довольно близко сошёлся, много о чём беседовали во время вахт. В том числе и о Квебеке, откуда он родом.

– Так поделитесь с молодёжью, Иван Фёдорыч. – попросил старший офицер. – Нам, судя по всему, предстоит расхлёбывать эту кашу: если американцы, и вправду, предъявили господам просвещённым мореплавателям ультиматум – жди в гости британской эскадры. И хотелось бы понимать, из-за чего сыр-бор.

Дверь кают-компании распахнулась.

– Вашбродие, вахтенный офицер срочно просют на мостик! – задыхаясь, выпалил вестовой. – С зюйд-веста виден дым и мачты. Их благородие господин мичман говорят – военный корабль!