Андрей Георгиев - Смерть в мои планы не входит

– Майкл, откуда здесь зыбучие пески? Что происходит? – спросил я, держась одной рукой за ствол пальмы, другой крепко сжимая руку Снегини.

– Без понятия, – ответил смотритель. – Герда, принеси мне во-он ту палку. Юра, Снегиня, стойте на месте и не делайте резких движений. Сделаете только хуже. Кажется, я понимаю, что происходит. На вас, Юрий, кто-то открыл большую охоту.

– Люди из мира-паразита? – спросил я.

– Уверен в этом, – ответил Майкл. – Да моя ты умница, Герда, давай палку. Герда, некогда играться!

Я посмотрел на небо и оцепенел: вместо голубого и безоблачного, оно было поделено на три части. Треть была цвета ртути, вторая треть была иссиня-чёрная, усеянная звёздами. Больше всего поразило небо цвета индиго: тёмно-голубого с фиолетовым оттенком. Три цвета неба, три разных мира, три нереальные реальности, неразрывно связанные друг с другом. Майкл, с помощью палки, выбрался из зыбучего песка, помог выбраться нам.

– Ну что, как я понимаю, нам пора прощаться, Юрий? Рад был нашему знакомству, Снегиня.

– Да, нам пора, – ответил я. – Но по дороге домой мне нужно… нам нужно кое-куда заглянуть. Ты готова, Снегиня?

– Готова. Прощайте, Майкл.

– Этот мир не исчезнет? – спросил я у смотрителя маяка, заранее зная ответ.

– Зачем спрашивать о том, что и так очевидно, Юра? – улыбнулся Майкл. – Конечно же, нет.

– Чёрт! Как-то непривычно смотреть на остров, на маяк, на деревья, горы, скалы и понимать, что это всего лишь плод моего воображения. Скоро мозг закипит.

– Хо-хо… вот ещё одно выражение в сборник любимых выражений русских, – засмеялся Майкл, пожимая мне руку. – Я уверен, что мы с вами встретимся в реале, Снегиня. А вам, Регент, скажу: скоро, совсем скоро миры нереальной реальности станут таким же привычным делом для человека, как мобильный телефон или персональный компьютер. Погружение в свой собственный мир превратится в обыденное дело. До встречи.

Снегиня сильно сжала мою ладонь, мы пошли в сторону моря.

– Что-то страшное произошло, Игорь, – Девушка остановилась, показывая рукой вдаль. Метрах в тридцати от нас, на берегу лежали тела дельфинов.

– Да, Майкл был прав: на меня открыли охоту.

Я взялся левой рукой за запястье правой руки, почувствовал, как браслет-змейка едва заметно начал вибрировать.

– Давай возьмёмся за руки, Кира, я попробую переместить нас подальше от этого острова, в реальный мир. Это, как сказал смотритель, моя плюшка. Готова?

Я смотрел на Киру, она на меня. Тело девушки начало распадаться на атомы. Исчезли ноги, половина туловища.

– Мне страшно, Юра…

– Мне тоже, но не надо бояться того, что должно произойти.

– Если ты о смерти, то я не хочу умирать.

– Давай не будем о грустном. Есть ты, есть я и пусть весь мир подождёт.

– И Вселенная, – добавила Снегиня.

– И Вселенная, – согласился я. – Только ты, только я.

Вместо Снегини я теперь видел фонтан разноцветных брызг и искр. Они закручивались в немыслимую спираль. В голове была одна мысль: нас расщепило на атомы, но как пройдёт сборка атомов в нормальные человеческие тела?

– Боже, как красиво! – услышал я Снегиню. Её голос был везде и, одновременно с этим, нигде. Мы кружили яркими сгустками атомов посреди необъятной Вселенной. – Всю жизнь готова смотреть и смотреть на эту красоту. Сколько галактик и звёзд, Юра! А ведь где-то, далеко от нас, живут такие же Снегини и Юры.

– Если ты о параллельных вселенных, то всё гораздо проще. Мы все – жители одной планеты Земля. У нас схожая судьба, мы похожи друг на друга, у нас одинаковые мысли в голове. И мы, по отношению друг к другу испытываем одни и те же чувства.

– Вот как? И какое же чувство ты испытываешь ко мне?

– Хм… Трудно объяснить. Потом, когда мы станем опять осязаемыми, я объясню. Хорошо?

– Хорошо, – ответила Снегиня и наши атомы соединились воедино, нас повергло в пучину сладострастия.

– Что ты делаешь со мной? – прошептала девушка.

– То, что должен был сделать уже давным-давно.

– Но я же не твоя…

– Теперь, думаю, моя.

От огромной Вселенной-шара исходили тончайшие вибрации. Организм, помимо моей воли, начал под эти вибрации подстраиваться, входить в резонанс. Открыв глаза, я обнаружил, что шар из маленькой точки превратился в огромный и сверкающий, находящийся на расстоянии вытянутой руки. Шар замедлил своё вращение, остановился и начал раскрываться. Разные по размеру и форме сегменты, похожие на дольки апельсина, отделяясь друг от друга, распадались на отдельные части, фрагменты…. В каждой «дольке» находилось множество «косточек», соединённых между собой яркими линиями жёлтого цвета. Одна линия стала заметнее толще, от неё в стороны расходились, закручиваясь по спирали, отростки. Прошло немного времени, я увидел перед собой сформированную гроздь винограда. Плодами этой грозди были отдельные миры, собранные на линиях-отростках по какому-то неизвестному мне принципу. Каждый плод вибрировал, вибрация передавалась соседним плодами, вся гронка винограда находилась в резонансе. Удали один мир-плод, нарушишь целостность всей гронки, всей Вселенной.

Как и в прошлый раз, я пристально всматривался в гроздь винограда. Разноцветные, самобытные и красивые миры. Я закрыл глаза. Начала проступать, пока ещё очень размытая, центральная основная линия грозди винограда, потом, появились такие же размытые линии-отростки. Я отрешился от всех проблем, сконцентрировал внимание только на одном: на своих ощущениях. Линии грозди начали укрупняться, они стали чётче. Мир, мой внутренний мир, взорвался ярким калейдоскопом красок. Шесть, теперь шесть, цветов радуги со множеством оттенков; шесть миров, граничащих друг с другом, проступили более чётче, они стали ярко выраженными. Ответвление от основной линии ярко-жёлтого цвета стало ближе ко мне, в одном «плоде» я сумел различить шесть разноцветных, размером с горошину, миров. Почему шесть миров, а не семь? Ах, да, мир Аненербе исчез.

«Я надеюсь, Юра, вы тщательно взвесили все за и против прежде сделать ЭТО? – раздался в голове голос Акун-Ро.

«Откуда вы знаете, что я собираюсь сделать?»

«Это же очевидно. Уничтожить четвёртый, как вы его называете, мир».

«А вот и не угадали, уважаемый Акун-Ро», – засмеялся я, прикасаясь пальцем к миру-горошине, мерцающему тревожным красным светом. Горошина отодвинулась на приличное расстояние от остальных миров, замерла неподвижно.

«Хм… нам такое в голову не пришло. Не хочу повторяться, Юрий, но мы в вас не ошиблись. Взвешенное решение, но к чему оно приведёт? Мир хоть так, хоть так – обречён на гибель.

«Захотят жить, пусть развиваются самостоятельно. А потом видно будет, уважаемый Акун-Ро».

– С кем ты разговариваешь? – спросила Снегиня. – Или мне показалось?