Влад Поляков - Падение полумесяца [СИ]

Так было раньше, а теперь… Теперь всё однозначно изменится. И причины изменения замотивировать довольно просто. Удар головой и как бы внезапный страх оказавшейся рядом смерти — они порой и не такие чудеса с человеком устраивать способны. От этого вот краеугольного камня резко проклюнувшихся изменений обновленной Изабелле-Алисе и придётся плясать. Вдобавок же напрочь, жёстко и без вариантов усвоить одно — своё настоящее имя она, естественно, забывать не должна, но вот использовать оное категорически запрещается. Везде, даже когда стопроцентная уверенность, что мы тет-а-тет. Надеюсь, перемещение в иной мир и де-факто чудесное спасение от смерти не заставит её относиться легкомысленно к таким важным нюансам.

Мысли и снова они… В общем, выспался я так себе и это ещё очень мягко сказано. Зато утром, приведя себя в порядок, но оставив мило ворочающуюся в кровати Хуану сладко досыпать, я поспешил к… Изабелле. Да, лучше теперь её даже в мыслях так называть. Уж первое время точно, чтобы случайно не ляпнуть, где и что не надо. Всем известно, что иногда и на старуху бывает проруха.

Ну да, столпотворение и суета. Это было видно ещё на подходе к комнатам Изабеллы. Только суета не тревожная, а уже вполне себе бодренькая, деловая, можно сказать. Охрана, прислуга, а затем и парочка врачей. А где там Диего де Фуэнтес? Агась. Вот и он, но не сам по себе, я рядом с «отцом», которому и докладывает:

— …будет хорошо, Ваше Святейшество. Головные боли должны пройти через какое-то время. А меняющееся настроение и провалы в памяти, на которые жалуется ваша дочь — это тоже случается. От первого мы её постараемся избавить. Второе же… оно проходит со временем, нужно лишь терпение и как можно более уютная обстановка для больной. Свежий воздух, прогулки, присутствие близких ей людей. И, как я могу судить, Её Высочество помнит многое, почти всё. Узнаёт вас, брата с сестрой, прочих. Просто растеряна из-за невозможности вспомнить не такие значимые события.

— Ей не станет хуже, она не забудет что-нибудь ещё?

— Конечно нет, Ваше Святейшество! — позволил себе малость возмутиться врач и рыцарь Ордена. — Может я и не равен великим врачам прошлого, но лучше многих живых и действующих. И я внимательно изучал опыт предшественников… Тех, которые того достойны, а не этих ничтожных шарлатанов, умеющих лишь пускать кровь и поить святой водой. Простите за грубость.

— Прощаю тебя, сын мой, — невольно улыбнулся Родриго Борджиа. — Сие малый грех и он уже отпущен. Значит, всё пройдёт?

— Со временем. Оно лечит лучше, чем лекарства в этом случае.

Та-ак, всё понятно. Изабелла решила разыграть карту частичной потери памяти и вообще последствий полученной травмы головы. А уж уровень симуляции в родном для нас времени и тут — штуки очень даже разные. Знания медицины и психологии, вот что тут наиболее важное. Разумно, чего уж там. Местных докторов, даже самых лучших, она легко вокруг пальца обведёт. А вот с новоявленной роднёй — это уже несколько сложнее. Нет, не совсем так. С роднёй, за последние пять лет ставшей изрядно более умудрёнными, хитрыми и вообще подозрительными. Это я находился в несколько более выгодных условиях, да и «отец» меня длительное время не видел, можно было частично списать на резкое возмужание. Здесь же… Мда, здесь только на последствия травмы головы и списывать. Это я сам малость протупил, в то время как Изабелла-Алиса мигом подметила возможную сложность. Ничего, прорвёмся, благо реальную картину даже Родриго Борджиа и Лукреция самостоятельно представить и осознать в принципе вряд ли способны. Плюс моя полная и плотная опека и поддержка пусть и сводной, но сестры.

Стоп! Опека и поддержка. Вот я дятел то, сразу не подумал о возможной связке. Сестра… по сути такой же вариант, как и с Лукрецией. Если мне раньше захотелось воспитать себе сподвижницу и помощницу одной крови, то почему бы и второй раз не проявиться чему-то подобному? Не с бухты-барахты, конечно, а по искренней просьбе родственницы, реально испуганной из-за пролетевшей совсем рядом смерти. Весомый повод для девушки для переоценки ценностей и желания резко и качественно изменить свою жизнь. Особенно при наличии рядом наглядных образчиков, как родственных, так и просто сходящих с ближний круг семьи Борджиа.

Точно, решено. Так и поступим. Ну а пока к «отцу», чтобы успокоить и вообще показать себя с самой лучшей стороны… в очередной, «стопятьсотый» раз.

— Отец, с добрым и, надеюсь, радующим всех нас утром. Диего, — кивок доктору-убийце из Ордена Храма. — Полагаю, дальше тут дело уже исключительно семейное.

— Магистр, — уважительный поклон. — Я уже говорил Его Святейшеству…

— А я всё прекрасно слышал. Дальше мы как-нибудь сами, а ты потом вновь осмотришь сестру.

Ага, отошёл в сторону и встал у стены. Дескать, врачебный и верноподданнический долг велит оставаться рядом. На тот случай, если срочно понадобится или просто возникнет плановая необходимость. Тамплиеры, хоть и новые, но много что взявшие от старых. Из того, что брать действительно стоило, потому как мусор прошлых времён остался там, где ему и следовало пребывать — в прошлом.

— Отец… Лучше не на людях, дело то семейное.

— Ладно, — махнул тот рукой, уже успев привыкнуть и смириться с тем, что я категорически не люблю разговаривать о чём-либо в пределах слышимости что слуг, что охраны. Иное воспитание, совсем иное, но об этом как молчал, так молчать и намереваюсь. Пусть считает просто повышенной подозрительностью, которой и сам порой не чужд.

Зайти в одну из свободных комнат, откуда тут же выпорхнули присутствующие там служанки. Ну да, обычно тут находились именно они, готовые по первому зову исполнить любой женский каприз. Сама же Изабелла сейчас находилась через две комнаты и вроде как отдыхала, борясь с головной болью и просто с последствиями травмы.

— Ты ведь сегодня уже видел Изабеллу, разговаривал с ней? — поинтересовался я, как только «отец» устроился в кресле, с заметным облегчением давая отдых всё сильнее шалящим ногам. Да и трость уже постоянно была при Родриго Борджиа.

— Говорил. Она… Видно, что старается быть храброй, но её пугает то, что она не всё помнит. Остаётся только молиться Господу и надеяться на мастерство врачей. Этот Фуэнтес…

— Действительно один из лучших. И верный. Бретань, ты же помнишь.

— Боюсь за Изабеллу. Она не такая сильная как ты или Лукреция. А тут такое.

— Она справится. Ну а я, если что, всегда готов помочь. Да, точно.

— Что? — насторожился «отец».

— Если эта моя сестра слабая, то может быть это печальное событие… окажется в чем-то и полезным. Порой серьёзные потрясения помогают заново оценить мир вокруг, а также своё в нём положение. Есть у меня некоторые мысли на сей счёт, которые ей во вред точно не пойдут. Только нужно для начала немного поразмыслить. А заодно и с самой сестрой поговорить. Посмотреть и оценить, как она сейчас, когда успела уже немного отдохнуть.