Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга четвертая

Четвёртой песней, как я и увидел желание в голове Брежнева, мы исполнили «Траву у дома». Генсек был очень доволен. Сразу после того, как я её спел, Леонид Ильич встал, немного поаплодировал нам со всеми вместе, а потом махнул мне рукой и направился к выходу. Охрана и сопровождающие Генсека лица направились вслед за ним. Начальник охраны Брежнева всё-таки не выдержал и показал мне за спиной кулак. Конечно, я их заставил понервничать, но всё закончилось даже лучше, чем я ожидал.

Дальше всё пошло так, как и должно было быть. После такого знака уважения к нам со стороны главы нашего государства мы играли так, как не играли никогда. Публика здесь не отплясывала перед сценой, как вчера в ДК, но такое желание читалось в глазах у многих. Думаю, на втором нашем здесь концерте они не выдержат и тоже будут танцевать. Цветов нам несли не так много, как в первом отделении нашего вчерашнего концерта, но впереди ещё было второе отделение и наше секретное оружие — видеопроектор, хотя о нём кто-то мог уже и слышать.

На антракт мы уходили с большим желанием поскорей посмотреть мою награду с подарком, но и отдохнуть нам надо было. В гримерке мы сначала просто немного посидели, а потом Солнышко не выдержала и схватила со стола всё, что принёс Димка. Как была любопытной девчонкой, так ею и осталась. Говорят, что любопытство родилось раньше женщины.

— Ну что, — спросил я её, когда она всё внимательно изучила, — уталила своё любопытство.

— Так интересно же, — ответила она. — Там и пачка денег лежит в отдельной специальной коробочке. Книга тоже классно смотрится и автограф серьезный, тебе адресован. Юным другом тебя Брежнев назвал, это дорогого стоит.

— Да, всё что я сегодня получил, дорогого стоит. А дороже всего само появление Брежнева на нашем концерте. Теперь никто даже слова нам поперёк сказать не посмеет. Мы теперь неприкасаемые, как в Индии. Только там это изгои, а мы теперь, наоборот, элита элит.

— А мне можно посмотреть? — спросила ещё одна любопытная, которую я тоже сделал женщиной, по имени Маша. — Я тоже хочу.

— Да смотри на здоровье, мне не жалко.

Так и прошёл весь антракт. Во втором отделении мы уже играли поспокойнее, немного сказывалась накопившаяся за эти дни усталость. Но мы держались молодцом и своей усталости зрителям не показывали. Мы это с Солнышком давно научились делать. Видеопроектор и наши клипы произвели на зрителей ошеломляющее впечатление, особенно на фоне моих рыцарских доспехов и солнышкиного старинного платья. Но в самом конце нашего концерта молодёжь не выдержала и, всё-таки, побежала к сцене, так как мы исполнили давно полюбившиеся всем «Подожди — Дожди» и «Комарово». И сразу после этого нам понесли цветы. Как потом оказалось, цветов было намного больше, просто мы этого сразу не заметили.

После окончания выступления мы долго кланялись публике, а она нам всё хлопала и не хотела никак отпускать. На лицах зрителей мы видели восторг и обожание. «Демомания» приняла уже глобальные, можно даже сказать, мировые, масштабы. Приятно, когда тебя любят, а когда тебя любит и ценит твоя Родина — приятнее во много раз.

Вот так, сегодня, кроме того, что я получил всенародное признание и любовь зрителей, я стал ещё и лауреатом Ленинской премии. А впереди меня ждала вторая Звезда и прижизненный памятник. Я увидел это в мыслях Брежнева. И я также понял, что это будет скоро, но вот когда, не смог разобрать. Видимо, и сам Брежнев был ещё не в курсе, так как всё это должны были делать другие люди. Но то, что это будет в течение следующей недели, я понял точно. Такое указание дал своему помощнику Брежнев. И ещё я увидел, что на днях меня попросят написать и исполнить песню на девятое мая. Ну что ж, я это предвидел, поэтому завтра с утра надо будет заняться этим вопросом.

Copyright © Андрей Храмцов

Первомай

Нас с Солнышком разбудили звуки песен, которые доносились из уличных репродукторов в наши открытые окна. Одна из них была, как раз, про сегодняшнее утро:

Солнце майское, светлее

С неба синего свети,

Чтоб до выси Мавзолея

Нашу радость донести.

Был понедельник и, вдобавок, первое мая. Но комсомольцы не сдаются и бегут делать зарядку в любой день и в любую погоду. Вспомнился короткий диалог из фильма «Джентльмены удачи», когда главные герои бежали в майках и трусах из одного города в другой:

— А что, «Динамо» бежит?

— Все бегут!

Нам с Солнышком надо было собираться и отправляться на Красную площадь. Первое мая без участия в демонстрации — это, считай, потерянный год. Такое событие бывает раз в году, поэтому пропустить его было никак нельзя. Мы собирались недолго. Серега с Иркой напросились ещё вчера с нами. Мне не особо хотелось сближаться с девушкой Сергея, но Солнышку она понравилась, поэтому мы их решили взять утром с собой. Я на сто процентов был уверен, что это Ирка уговорила Серёгу отправиться с нами на Красную площадь.

Теперь мне пришлось к Золотой Звезде и четырём наградным планкам дополнительно прицепить, только уже с правой стороны, медаль лауреата Ленинской премии. Да, смотрелось солидно. Так как сегодня обещали опять под двадцать градусов тепла, то мы оделись во всё лёгкое и светлое. Я надел светло-серый костюм с белой рубашкой и галстуком. Не, не с пионерским. Из пионерского возраста я уже вырос, а комсомольских галстуков в природе не существовало. А вот комсомольский значок с XVIII-го съезда ВЛКСМ я прицепил на лацкан пиджака с левой стороны, рядом со Звездой. Ну всё, теперь весь блещу, как начищенный самовар.

Солнышко оделась тоже во всё светло-серое, только надела ещё легкий плащ, и тоже прикрепила к нему комсомольский значок. Свои иностранные брошь и медаль со звездой она надевать не стала. Смотрелись мы с ней вдвоём очень стильно и модно.

Когда мы вышли из подъезда, Серега с Иркой уже стояли возле нашей машины. Наши с Солнышком многочисленные наряды вызывали у Ирки тихую зависть, но она это хорошо скрывала. Хотя я всё это легко читал по её глазам. Да, она ещё, в придачу, и завистливая оказалась. Не повезло Серёге с выбором. Надо будет, при случае, к ней в мозги залезть, хотя я и без этого давно понял, чего она на самом деле добивается.

Центр Москвы был перекрыт, но увидев мой пропуск на лобовом стекле, нас пропускали без проблем. Чтобы подъехать к самому Кремлю, мне два раза даже пришлось показывать дополнительно и своё удостоверение сотрудникам в штатском. Видимо, чем ближе к Кремлю, тем пропускной режим был жёстче. Уже подъезжая к нашему любимому месту для стоянки, зазвонил телефон.

— Привет, Андрей, — раздался в трубке голос Андропова. — Ты сейчас где?

— Здравствуйте, Юрий Владимирович, — ответил я, заруливая на стоянку. — Мы находимся рядом с Кутафьей башней и собираемся идти на Красную площадь, чтобы присоединиться к демонстрантам.