Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга четвертая

— Как ты?

— Всё хорошо, — ответил я. — Ты знаешь, я придумал, как буду называть нашего сына, если у нас родится мальчик.

— Как?

— В честь тебя, Солнышонком.

Раздались громкие поцелуи в трубку, от которых я чуть не оглох на левое ухо. А поле этого прозвучали слова, которые приятно слышать любому мужчине. Что она меня любит и что я самый лучший на свете. Это значило, что Солнышко полностью забыла сегодняшние переживания и страхи, чего я и добивался. А ведь здорово я придумал с Солнышонком. Это, конечно, не имя, но именно так мы теперь будем называть нашего сына или дочь между собой, когда он или она будут маленькими. А имя мы обязательно придумаем, оно будет тоже красивым и очень звучным. Я также, в ответ, чмокнул Солнышко в трубку и со спокойной душой, закрыв машину и поставив её на сигнализацию, встал рядом с Димкой, который строил наших фанатов.

И они, построившись в колонну по два, строевым шагом проследовали в сторону Кремлевского Дворца съездов. По пути я спросил Димку, что удалось найти из ленинградской военной кинохроники. Я вчера, помимо сбора анкет с фотографиями, дал ему задание поспрашивать у наших фанатов видеокассеты с документальными фильмами о войне. Как оказалось, у многих такие были. И они вечером собрались вместе, поставили два видеомагнитофона и сделали подборку из фильмов о блокадном Ленинграде и о самых знаменательных событиях той войны. Отлично, значит никакой Госфильмофонд нам теперь не нужен, обошлись своими силами.

А двести человек — это уже сила и ещё какая. Вот мы эту силу под крыло своего центра и спрячем от посторонних глаз под видом комсомольской деятельности. Ведь лихие девяностые уже не за горами. Если внесённые мной изменения в эту историю не произведут должного эффекта, то через тринадцать лет они обязательно настанут. После окончания школы и институтов мои нынешние ребята и девчонки будут работать и служить во всех государственных структурах, будь то КГБ, МВД или армия. За этим мы будем следить с Димкой. Он уже понял, какая непростая задача стоит перед ним и готов её выполнять. Правда, весь свой замысел и конечную его цель я ему раскрывать не стал. Ему было достаточно знать то, что не только до десятого класса мы будем все вместе, но что и после школы мы останемся единой командой, способной сообща решать любые проблемы.

А вы думали, что я, попав в это время, буду бабло срубать и как сыр в масле кататься? Деньги по банкам из-под краски прятать и девок портить? Не без этого, конечно. Но не это главное. Как сказал Верещагин: «Я мзды не беру. Мне за державу обидно». Мне, действительно, за державу обидно. Нет в две тысячи двадцатом державы. Есть страна, есть Россия, а державы нет. Вот теперь, когда у меня есть свои двести, а через месяц будут четыреста, преданных молодых ребят и девчонок, уже можно начинать то, что я наметил себе сразу, как только появился здесь, в этом времени.

Copyright © Андрей Храмцов

Не нарушай традицию — ходи на репетицию!

На входе в Кремлевский Дворец съездов нас встретила охрана, которой я сказал, что эти двадцать человек являются участники репетиции и они со мной, и что Ольга Николаевна в курсе. Молодец Димка, наши архаровцы смогли уже довольно хорошо пройти строевым шагом от ворот Троицкой башни до КДС. В здании строевым шагом никто не передвигается, поэтому Димка отдал команду разойтись, но далеко не разбредаться. Где находились гримерки я уже хорошо знал, поэтому мы туда сразу и отправились. Ребята крутили вокруг головами и перешептывались, делясь впечатлениями от увиденного, а Димка рассказал, что желающих попасть сегодня сюда на репетицию было семь человек на место. Конечно, концерт к 9 Мая это не военный парад, который состоится тоже во вторник, только утром и на Красной площади, но он также является событием очень знаковым. Димка для репетиции отбирал только отличников, но в последнее время все подтянули учебу и выбирать стало довольно трудно. Поэтому ему пришлось ввести ограничение по росту, так как они должны были в масхалатах быть похожими по фигуре на солдат. Предпочтение отдавалось тем, кто уже участвовал в художественной самодеятельности или имел какой-либо опыт выступлений на сцене.

Народу в районе сцены в этот раз было довольно много, так как концерт намечался большим, с ансамблями песни и пляски, а также хорами, музыкантами и артистами. Да и я ещё тащил с собой двадцать человек для своего выступления. Как в таком бедламе можно было что-то разобрать и навести в нем хоть какой-то порядок, я даже не представлял. Но порядок, на удивление, был и довольно организованный. Около гримёрных нас уже поджидала Ольга Николаевна собственной персоной вместе с майором. С Николаем мы поздоровались за руку, а с Ольгой Николаевной даже расцеловались с поздравлениями в мой адрес, как старые знакомые.

— Опаздываешь, Кравцов, — выдала мне замечание моя временная начальница. — Хоть ты теперь и дважды Герой, но опаздывать на репетиции никому нельзя.

— Приношу свои извинения, — ответил я, зная, что повинную голову меч не сечет. — Чрезвычайные обстоятельства задержали меня. Больше постараюсь не опаздывать.

— Тебе повезло, что твоё первое выступление стоит в середине списка под номером пятнадцать, поэтому можешь пока расслабиться. Анкеты с фотографиями своих ребят отдай мне, я выпишу на субботнюю репетицию общий пропуск и отдам его тебе перед уходом. И пойдём, я покажу тебе большую гримерку для твоих школьников. Там уже и двадцать белых масхалатов лежат и макеты автоматов тоже. Второе твоё выступление предпоследнее, то есть двадцать девятое по счёту.

После чего мы организованно проследовали за Ольгой Николаевной. Майор отвёл меня в сторону и спросил:

— Наши передали тебя нам, но ничего не объяснили. Рассказать можешь?

— Не в деталях, но могу, — ответил я, понимая, что завтра Николай сам всё узнает. — Меня двое на выходе из здания пытались пристрелить, но не на того напали. Поэтому я жив, а один из нападавших холодный и другой в реанимации.

— Теперь понятно, почему наши так всполошились. Твои ребята нормальные?

— Все комсомольцы и отличники. Они наших солдат в блокадном Ленинграде будут изображать в моих песнях.

— Добро. Догоняй своих, а я пошёл на сцену.

В гримерной ребята уже переодевались прямо возле диванов, где лежали белые масхалаты, никого не стесняясь, а девушки за шторкой пока только громко шушукались и хихикали.

— Так, бойцы и девушки-санинструкторы, — начал ставить задачу я своим помощникам, — вам необходимо будет строем пройти из глубины сцены, как только услышите мой голос, мимо меня, стоящего с гитарой и поющего песню, шагах в двадцати. Дойдя до линии, где я буду стоять, вы сворачиваете налево за кулисы и там, обходя задник, возвращаетесь в гримерку и ждёте меня. Свет на сцене будет погашен, только один софит будет направлен на меня. Видеопроектор, за которым сегодня работает Дима, будет показывать кадры военной кинохроники на заднике, служащим, в данной ситуации, в качестве экрана. Темно особо не будет, так что не заблудитесь. Всем всё понятно?