Сергей Лифанов - Уйти на Запад

— Да нет, — ответил Дуглас. — Просто у нас в Ноламоме – это местность в Огайо, где я рос – жили несколько семей свободных цветных. Издавна жили, чуть не с прошлого века. А тут как-то приехал этот Грин – вроде как помощником учителя собирался устраиваться. Покрутился денек-другой и уехал. И вместе с ним исчезли двое парнишек. Цветных. Ну, у нас решили, что купались да утонули. Бывает. Потом я в Шотландию уехал, а когда вернулся, как-то с отцом ту историю вспомнили, и оказалось, что спустя три года пришло письмо из Канады. Грин этот, оказалось, опоил их опиумом, через реку перевез и в Луисвилле продал перекупщику. А тот одного перепродал в Алабаму вроде, а второй оказался где-то здесь неподалеку, в Теннесси. И сбежал, и бежал аж до Канады.

— И вы подставляете голову под пулю ради какого-то… — Логан осекся и неуклюже закончил: – … цветного мальчишки?

— Под какую пулю? — спросил Дуглас как бы с недоумением и приподнял одолженную у Логана саблю.

— Вы понимаете, о чем я, — с досадой выговорил Логан.

— Эта история, — любезно объяснил Дуглас, — касается жителей Ноламомы. Всех, независимо от цвета кожи.

— Клан, — догадался доктор Синклер. — У вас там сложился клан. Ну еще бы, гордые скотты.

— Никогда не думал о Ноламоме как о клане, — удивился Дуглас.

— Это не объяснить сассенахам, — сказал доктор Логану.

— Этого и шотландцу-то не объяснить, — проворчал тот. — Особенно такому как я, рожденному в Америке.

— Вы горожанин, — объяснил доктор. — А наш мистер Маклауд – из глубинки, где варят безакцизный виски, а по субботам ходят воевать с индейцами. Это, знаете ли, сплачивает.

— Вы воевали с индейцами? — на всякий случай спросил Логан журналиста, наконец начав подозревать, что тот не так уж прост.

— Доктор преувеличивает, — белозубо улыбнулся Дуглас. — По субботам у нас танцы и драки из-за девушек. Правый берег Ноламомы против левого.

— Индейцы живут на правом или на левом берегу? — уточнил Логан.

— На обоих, — ухмыльнулся Дуглас.

За кладбищем Элмвуд была небольшая лужайка, очень удобная для прогулок с саблями… ну, для прогулок с пистолетами она тоже годилась, поэтому ранний негр, завидев группу белых, вышедших на эту лужайку, описал большую дугу по кустам, от греха подальше.

Дуглас снял сюртук и аккуратно повесил на ветку дерева, растущего у кладбищенской ограды, туда же определил жилет. Штаны у него держались на ремне, а не на подтяжках, так что рубаху он тоже снял и остался с обнаженным торсом.

— Ну где там ваши Грин с Грейвзом? — спросил он, описав саблей несколько восьмерок. — Я готов.

Доктор поставил свой саквояж под этим же деревом.

— Фехтовать вас в вашей Ноламоме учили? — спросил он с сомнением.

— В Шотландии, — сказал Дуглас.

— Спортсмен учил?

— Вояка.

— Вот и ладненько, — сказал доктор.

— Да что ж там! — воскликнул Логан, глядевший назад, в сторону кладбища, откуда должны были появиться Грин с Грейвзом. Но вместо них появился босоногий мулат, который несся не разбирая дороги, чтобы принести странную весть от капитана Грейвза.

— Что? Майор Грин мертв? — переспросил, не поверив своим ушам, Логан.

Мулат подтвердил: сам видел, да, майор мертв. Убит собственной саблей.

— Поднявший меч от меча и погибнет, — сказал доктор. — Где он? На квартире?

Дуглас без особой торопливости одевался, вернув саблю Логану.

— Меня подождите, — бросил он в спину доктору. — Мне тоже любопытно, что там стряслось.

Доктор, поднявший свой саквояж и сделавший несколько шагов, остановился.

— Да я не знаю, стоит ли вам… — начал он.

— Почему нет? — возразил Дуглас, застегивая жилет. — То, что этого не мог сделать я – очевидно, вот Логан свидетель. И будет обидно, если кто-то из репортеров успеет на место преступления раньше меня. Я, правда, для местных газет не пишу, — он вдел руки в рукава сюртука, — но все же… В конце концов, саблю майор готовил на меня!

Доктор с такими аргументами согласился.

Грин жил в таком же небольшом доме, как и Логан, во втором этаже, но туда подниматься не пришлось: место происшествия оказалось в глубине сада, у хозяйственных сараев.

— Его что, подловили, когда он шел в сортир? — с профессиональным цинизмом спросил доктор, подходя к стоявшим около тела, накрытого простыней, людям – соседям и расквартированными неподалеку офицерам.

Дуглас не стал задавать вопросов Грейвзу, который стоял у тела с обиженным выражением на лице, провел взглядом по лицам людей, которые стояли рядом, обнаружил, что ничего, кроме удивления и интереса на них не отразилось, заглянул за спину Грейвза, который загораживал сидящего на земле у сарая человека, и вот тут-то удивился и сам:

— А что это ты здесь делаешь?

Там сидел изрядно потрепанный Дэн.

— Это ты его? — тихо спросил Дуглас.

— Нет, — не оборачиваясь, ответил Грейвз. — Он не мог.

От автора:

Дактилоскопию еще не изобрели, да и криминалистика еще только зарождалась. Собственно, и слова «криминалистика» еще не существовало, его придумает австрийский юрист Ганс Гросс тридцать лет спустя.

Ночка у меня выдалась – врагу не пожелаешь.

Ну, началась-то она сравнительно нормально: после ужина я недолго полистал найденную на столе у Дугласа каирскую газету пятидневной давности. Большая часть газеты была посвящена смерти Линкольна. В крайне высокопарных выражениях повествовалось об арестах заговорщиков, о невероятно высокой награде за сведения о скрывающемся убийце (да, сто тысяч баксов – они и в двадцать первом веке заметная сумма, что уж говорить о 1865 годе!) и, как апофеоз, о том, как Бут, застигнутый преследователями, отказался сдаваться.

Объявление о награде за поимку

Его сообщник вышел из амбара для табака, где они укрывались, а Бут предложил офицеру, командовавшему подразделением, единоборство, офицер, естественно, отказался. Чтобы заставить беглеца выйти, солдаты подожгли амбар. У них был приказ взять Бута живым, но когда Бут появился из горящего амбара, в его руках был револьвер, и один из солдат, полагая, что он собирается стрелять, ранил его. Пуля перебила Буту позвоночник, и два часа спустя он скончался.

Когда газета начала выпадать из моих рук, я перебрался на свою раскладушку, укутался в одеяло и заснул. Под утро я проснулся от холода: одеяло сползло на пол.

Я глянул на постель Дугласа: журналист домой так и не явился, возможно, убоявшись кашля, которым я донимал его предыдущую ночь. А может, просто загостился у какой-нибудь любезной дамы. И мне даже показалось, что как раз второе, потому что я вдруг услышал постукивание по оконному стеклу: ти-ти-ти та! ти-ти-ти та! Явно человеческое постукивание, показалось мне.