Сергей Лифанов - Уйти на Запад

Тропы, по которым перегоняли скот из Техаса во времена Дикого Запада (в описываемое в романе время актуален был только восточный, зеленый вариант, так называемая тропа шауни)

— Но это уже когда будет, — задумчиво проговорил ирландец. — Пока стадо соберешь да переклеймишь, да пока оно из Техаса сюда дойдет – его ж медленно гнать будут, чтобы коровы по дороге вес нагуливали, а не тощали от бескормицы… Весной, наверное… — И добавил задумчиво: – Кольберы разбогатеют. Мой приятель, может, насчет переправы стада договорится, он свой человек, а вот чужаки… — Он посмотрел на усердно зевающего Фокса, которого разморил сытный ужин. — Да вы спать уже, наверное, хотите?

К следующей ночи Джейк с Фоксом отмотали еще около тридцати миль на север и собирались ночевать в крупном культурном и политическом центре земель чикасо, которое карты не знали как назвать: на одной значилось Кохрейн, на другой Понтоток, а на третьей, самой последней, значилось Стоунуолл – не иначе как в честь генерала Джексона Каменная Стена. Резиденция губернатора чикасо, институт Кольбера, магазин, почта, несколько домишек – ну то есть тоже деревня.

— Куда ни плюнь, везде эти Кольберы, — пробурчал Фокс. — Вчера мимо Форт-Уашито ехали – какой-то Кольбер уже форт себе под ферму присматривает, свиней выпасает, пока там вновь военные не разместились, здесь институт Кольбера…

— Да ну, институт, — отмахнулся Джейк. — Всего лишь школа-интернат для мальчиков.

— И губернатор здесь Винчестер Кольбер, — добавил Фокс.

Винчестер Кольбер

— А ты выучись – и тоже где-нибудь губернатором стань, другим не завидуй, — посоветовал Джейк.

— И выучусь, — упрямо сказал Фокс. — Разбогатею, куплю землю в Калифорнии, буду разводить там лошадей и стану там губернатором!

— Почему именно в Калифорнии? — удивился Джейк.

— А в Висконсине зима длинная, — объяснил Фокс. — Сена не напасешься.

— Да почему в Висконсине???

Фокс надменно глянул и не ответил.

Они выехали к реке и из-за рощи перед ними открылась дивная панорама долины реки Клир-Богги и деревни с непонятно каким названием.

Окрестности Стоунволла

Реку было трудно разглядеть за невысокими деревьями. К стволу одного из деревьев была прибита доска со стрелкой и надписью «Магазин Кохрэйна». Стрелка указывала прямиком на обгорелые останки дома, жизнерадостно заросшие кипреем и какими-то желтенькими цветочками.

— Да-а-а, — молвил Фокс. — Ба-а-альшой город. Команчи здесь, что ли, в прошлом году побывали?

Они проехали мимо пожарища к броду через жалкую струйку мутной воды. Река Пото против этой Клир-Богги выглядела мощной и могучей, как Миссисипи.

Половина домов была уничтожена пожаром. Резиденция губернатора сгорела, и почта тоже, и институт Кольбера занялся было, но дождь потушил. Однако команчи здесь были ни при чем, хотя они в прошлом году поблизости появлялись. Здесь отметился полковник Уильям Филлипс, который должен был взять территорию под контроль войск Союза и принести подписанную президентом Линкольном прокламацию об амнистии для племен криков, семинолов и чикасо. Еще он хотел набрать рекрутов, но с этим как-то не сложилось. Не сложилось и с остальным.

Полковник Филлипс

Филлипсу потрепали нервы местные силы конфедератов, состоящие из индейцев, западных арканзасцев и техасцев. Упоминались знакомые имена: Танди Уокер, например, или майор Нэйл – почтовые смотрители с трассы Форт-Смит – Шерман.

Майор Джонатан Найл

Губернатор Кольбер, которому переслали прокламации, их порвал и выбросил, а вождям семинолов и криков не переслал. Впрочем, вождь семинолов подполковник Джон Джампер как раз командовал батальоном семинолов и батальоном чикасо где-то поблизости, но Филлипс почему-то не стал ему ничего посылать, а обстрелял из пушек.

Джон Джампер

Увидев, что с индейскими вождями почему-то ничего не выходит, Филлипс собрался возвращаться в Форт-Гибсон и отдал приказ сжечь все хоть мало-мальски значимые здания в деревне. Проживающие здесь белые попробовали было защитить свое имущество. Роберта Кохрейна застрелили прямо перед его магазином.

Джейк с Фоксом узнали это, когда выясняли, где в деревне можно переночевать. На них смотрели неприветливо, но бумага, подписанная индейскими вождями, дело свое сделала: им разрешили переночевать в одной из оставшихся нетронутыми огнем комнат института и накормили по соседству, в доме одного из учителей.

В большой комнате института было грязно, зато в углу одна на другой стояли кровати прежних воспитанников. Джейк удивился, что за годы войны школьное имущество не растащили, но учитель ответил: губернатор велел сохранять. Вот и сохранили. Кто ж знал, что война так затянется?

Джейк с Фоксом сняли себе парочку кроватей, вместо матрацев постелили одеяла. Фокс ворчал, что с тем же успехом можно было устроиться на ночлег на природе. Даже не так душно было бы. Джейк в принципе согласился, но напомнил про бушвакеров и прочих лихих людей, которые в изобилии расплодились за годы войны. Вон, как раз сегодня за ужином говорили, что лайтхорсмены чокто недавно расстреляли малолетку, который убил проезжего старика за полтора доллара и сапоги. Так что лучше пользоваться всякой возможностью поспать ночь без опаски.

— Ой, без опаски… — пробормотал Фокс, укладываясь спать. — На траве мягче было бы…

— Дать тебе куртку подстелить? — спросил Джейк.

— Да ну, мягкости с твоей куртки…

Следующим утром они направились к реке Канадиан.

С севера на юг, от Канзаса до Техаса, Индейские территории делит на две неровные части так называемый Кросс-Тимбер – полоса густых зарослей, местами непролазная. К востоку от этой полосы почти до самой Миссиписи куски прерий перемежаются с лесами. К западу от Кросс-Тимбера лежат Великие Равнины. Путешественникам, которые попадают на Индейские территории весной, буйно цветущая долина реки Пото представляется самым прекрасным местом на земле. Однако если они отправятся на запад со скоростью фургона, который тянет упряжка волов (примерно пятнадцать миль в день, если не случится каких-нибудь неурядиц), в разгар лета они окажутся посреди выжженной солнцем равнины, которую некоторые впечатлительные люди склонны считать адом.