Сергей Лифанов - Держи на Запад!

— Что?! — встрепенулся Фокс. — Он что же, каждый мой шаг расписывать будет?

— Похоже на то. Так что лучше надпиши Карлу книжку: «От старого знакомого на добрую память…» – что-нибудь такое, — посоветовал я.

— Да, — попросил Карл. — Надпиши.

Он отошел к конторке, где хозяин гостиницы вел свою бухгалтерию и принес бумагу и чернильницу, поставил перед Фоксом. Фокс с несчастным видом взялся за перо.

— Что писать-то, повтори, — попросил он убитым голосом.

Я не торопясь продиктовал, Фокс накарябал жутким почерком, расписался и затих, рассматривая книжку. Похоже, его начало разбирать любопытство: что же конкретно написал в книжке Дуглас.

— Такую же купить еще можно? — спросил он.

Карл покачал головой:

— К нам в магазин по одной присылают. Это разве что специально заказывать, — он пододвинул книжку ко мне и попросил: — И вы распишитесь, док… то есть мистер Миллер.

— Не беспокойся, — утешил я Фокса, берясь за перо. — Уверен, что стопка книг ждет нас дома в Форт-Смите. А если не ждет – то заставим Маклауда, чтобы он эту стопку обеспечил, — я начертал автограф и вернул книжку Карлу.

— Стопку?! — У Фокса покруглели глаза. — Это что же? И Джейк будет читать… и мистер Ирвинг…

— И весь Форт-Смит, я уверен, — добил Фокса я. — Шутка ли – не каждый день про горожан в книжках пишут.

Фокс не иначе как представил, как весь Форт-Смит от новорожденных младенцев до негров преклонных годов читает «Лиса с кентуккийских холмов», и ему явно поплохело. Он побледнел и спросил дрожащим голосом:

— Убить мне его нельзя, он же меня от петли спас… но может быть, можно Маклауду ногу прострелить… или руку… — просительно добавил он, увидев как я неодобрительно помотал головой.

— Разве что морду ему набить, — посоветовал я.

— Угу, — опечалился Фокс. — Набьешь ему морду… Он вон какой лось здоровенный!

— Может быть, вам помочь, сэр? — вежливо спросил незнакомый голос.

— Не надо, — пропыхтел Дуглас. — Это мы так, греемся.

— О да, — флегматично согласился незнакомец. — Холодно нынче. Зверски холодно.

Дуглас попробовал сбросить с себя противника, но не получилось.

— Ладно, — признал он. — Сдаюсь. Хватит. А то еще решат, что ты всерьез пытаешься меня задушить, и пристрелят.

Бивер разжал руки и отодвинулся.

— Нервные какие… — пробормотал он, поднимаясь на ноги и отряхивая шубу.

Дуглас сперва сел, потом подобрал меховую шапку и натянул ее на подмерзающие уши, а уже потом встал, отряхивая куртку от песка. Снега, увы, на берегу Арканзас-ривер не было, мороз упал на раскисшие от дождя луга и поля, и городок Ван-Бюрен выглядел жалко и печально из-за серого неба, замерзшей грязи и закутанных людей, которые выходили из натопленных домов разве что по самым неотложным делам.

Если порассудить, так и Дугласу с Бивером лучше было бы поджидать паром в тепле, но до гостиницы было далековато: можно не заметить вовремя, как паром придет и уйдет, а сегодня он больше возвращаться не будет, в этом все были уверены. В салун же с Бивером заходить не стоило. Бивер был слишком экстремален для обычного арканзасского салуна. Тут, правда, видывали индейцев-джентльменов и даже индейцев-офицеров и ко всему привыкли, однако магическая фраза «индейцам здесь не наливают» не оказывала на Бивера никакого влияния. Бивера в салунах всегда было слишком много, даже если ему и не наливали, хотя остальные помещения на него так не реагировали.

Незнакомец, предлагавший Дугласу помощь, стоял неподалеку и смотрел через реку.

— А вон и дилижанс! — сказал он. — Недолго нам осталось мерзнуть…

Арканзас-ривер казалась темной и негостеприимной. На мелководье в затишках образовывался лед, но там, где было течение, вода оставалась чистой, хотя и казалась густой, как ртуть. В этих краях и не знали, что такое скованная льдом река: морозы обычно были непродолжительными, и вода не успевала как следует промерзнуть, как снова наступала оттепель.

На противоположный берег выкатилась из-за кустарника карета, запряженная четверткой лошадей, постояла у воды, двинулась туда, двинулась сюда, а потом стало понятно, что дилижанс уже стоит на пароме и потихоньку приближается к Ван-Бюрену. На время переправы пассажиры предпочли остаться в карете, чтобы хоть как-то избежать ледяного ветра на середине реки.

— Когда ж уже потеплеет? — пробормотал незнакомец, зябко кутаясь в видавшую виды шинель.

— Завтра, — сказал Дуглас, нюхнув морозный воздух.

Незнакомец перевел взгляд на Бивера, его мнение о погоде казалось авторитетнее. Индеец же! У индейцев особое чутье.

— Я сегодня не смотрел на барометр, — заявил Бивер.

— Да вон туча же, — показал Дуглас куда-то на далекий горизонт. — К утру подойдет сюда, снегопад начнется, потеплеет.

— То есть завтра еще и снегу навалит? — уточнил незнакомец.

— По колено, — согласился Дуглас.

Паром приближался. Из недалекого салуна вывалилась группа людей и направилась к пристани. Дуглас с Бивером и незнакомец тоже покинули затишок у стены склада и спустились к реке.

Паром ткнулся в берег. Осторожно вывели лошадей, чтобы не поскользнулись на обледеневших досках да не перевернули дилижанс; потом на опустевший паром потянулись новые пассажиры. Паромщик встречал каждого протянутой ладонью, принимал монеты и смахивал их одеревеневшей рукой в жестяную коробку.

— Никого не ждем! — сипловато покрикивал он, но вряд ли его слова были слышны шагов за двадцать. — Сегодня другого рейса не будет!

— Да вряд ли кто соберется, — успокаивали его. — Скоро вон стемнеет…

Положим, темнело не столько от времени суток, сколько от облачности. В другой день паром мог сделать еще пару рейсов туда-сюда, но сегодня и желающих покинуть Ван-Бюрен было поменьше, чем в обычный день, и у паромщика не было желания гробить здоровье ради нескольких монет. Почтовый дилижанс он обязан был переправить, а остальное – как получится.

— В дилижансе офицер ехал, так он сказал, что сегодня ночью термометр опускался ниже нуля! — сообщал паромщик. Неизвестно, как он эти «ниже нуля» понимал, но звучало это внушительно.

— По Цельсиусу, — тихо пробурчал Бивер чисто из вредности, хотя любому мало-мальски образованному человеку было понятно, что мороз нынче стоял на Арканзас-ривер около нуля по Фаренгейту.

— Допрыгаешься, — пригрозил так же тихо Дуглас. — Искупают тебя в речке.

— Уж не ты ли?

— Да я-то просто стоять и смотреть буду, а желающие найдутся.

Бивер хмуро посмотрел на остальных пассажиров – да, эти могут. Поэтому он заткнулся и стал наблюдать, как паромщик с помощником перетягивают трос; известно же: на то, как другие работают, можно смотреть бесконечно.