Сергей Лифанов - Держи на Запад!

«За что?», — отстучал я.

«Убил Такманов»

— Вот они, значит, по чью душу приехали… — сказал Джейк и просветлел лицом: – А точно! Помнишь, как нам в Льюисбурге Фокса подбросили? Его же собирались обвинить в убийстве лейтенанта Такмана!

— В Харрикейн-стейшн, — поправил я. — Помню.

Когда наша «телеграфная команда», состоящая в ту пору из трех человек, чинила линию между Литл-Роком и Дарданеллами, мы повстречали кавалерийский патруль, который только что поймал нескольких малолетних бушвакеров – конфедератских партизан. Ничего особенного парнишкам не грозило, война была кончена, подержали бы в тюрьме недельку да и отпустили по домам, но вот один из них был настолько неосторожен, что при свидетелях убил лейтенанта Такмана – по отзывам патрульных, большую сволочь, но все же… Губить малолетку из-за этой сволочи патруль не хотел, и его отпустили с нами, чтобы мы увезли его поближе к Индейской территории. Ну вот, мы и увезли. А у лейтенанта Такмана оказались родственники.

Несколько минут спустя мы с Джейком уже шагали в город. Навстречу нам, как мы увидели почти сразу же, катил на извозчике Норман. Вид у Нормана был уж очень благодушный, создавалось впечатление, что об аресте Фокса он не в курсе.

— Куда вы так торопитесь? — удивился он, когда мы поравнялись.

— Разворачивайся, — сказал Джейк негру-кучеру и обратился к нашему начальнику: – Фокс влип.

— Во что? — удивился Норман. — Я его на пристани полчаса назад оставил, он должен был подождать, пока наши вещи разгрузят. Что с ним могло случиться?

— Тут на днях вокруг нашего дома два парня вились, кого-то искали. Ну вот он их и пострелял. А подробностей пока не знаем. Маклауд телеграфировал, — доложил я, когда вся наша компания ехала в город.

— Боже ты мой! — только и промолвил Норман.

Ближе к пристаням уже чувствовалось нездоровое оживление. Это только сценаристы киновестернов полагают, что на Западе стрельба на городских улицах была обычным явлением. Постреливали, конечно, бывало, но не в центре города и среди бела дня, и вот чтобы разом два покойника – это тоже далеко не каждый день. Во всяком случае, у нас в Форт-Смите.

На нас оглядывались, и очень скоро мы узнали подробности: Норман едва покинул пристань, как туда заявились оба Такмана – не иначе как им кто-то сообщил, что Фокс Льюис только что выгрузился с пришедшего от Форт-Гибсона плота. Были Такманы слегка навеселе и громко говорили о всяких бушвакерах, которые почем зря стреляют в северных офицеров и это им в благословенном Арканзасе сходит с рук. Фокс на них и внимания поначалу не обратил, занятый перегрузкой багажа на нанятую телегу, потом оглянулся на шум («побледнел как смерть», — сообщили очевидцы) и тут же выхватил револьвер. Пах-пах! — никто и глазом не успел моргнуть, как оба Такмана уже лежат совершенно мертвые, а Фокс, оглянувшись, понял, что удрать не удастся: рядом форт, на пристани полно офицеров, да и народ вокруг сильно возбудился свершившимся убийством, помогать бежать никто не будет. И он сдался.

Сейчас он сидел в гарнизонной тюрьме и ему грозил военный суд, об этом нам сообщил Дуглас, которого мы нашли в форту около офицерских казарм.

— Военный суд? — переспросил я. Я ничего не понимал в здешних законах, но мне показалось, что военный суд – это куда серьезнее обычного, гражданского. У меня военное правосудие прочно ассоциировалось с расстрелом.

— Так что, разве не в Ван-Бюрене судить будут? — спросил Джейк.

— Не довезут, — сумрачно ответил Дуглас и кивнул на накапливающуюся во дворе толпу. — На днях около кладбища солдата убили, вы же знаете.

— Так Фокса ж в городе не было! — воскликнул Джейк.

— А все равно: раз бушвакер, так повесить, — ответил Дуглас. — Если в Ван-Бюрен повезут – отобьют у охраны да линчуют. А в гарнизонную тюрьму, конечно, не полезут. Так что судить надо здесь.

К нам подошел озабоченный майор Хоуз, которого мы хорошо знали, потому что он, как и мы, был заинтересован в прокладке телеграфных линий на Индейской территории, и все взаимодействие с армией наша контора осуществляла через него.

— Говорил я, подведет вас этот конокрад, — сказал он, поздоровавшись. — Он, оказывается, офицеров как зайцев стреляет.

— Эти, сегодняшние, разве офицеры были? — спросил я.

— Один – да. Ну, по крайней мере, до апреля.

Дуглас оставил нас с Хоузом и отправился побеседовать с военным начальством. Вернувшись, он сказал:

— Меня назначили адвокатом Фокса и разрешили с ним поговорить, — он перевел взгляд на Джейка. — Тебе поручение: потрись среди народа и узнай об этих Такманах все, что можно узнать.

— Так это же сплетни, — возразил Джейк. — Разве что серьезное так узнаешь?

— Сгодятся и сплетни, раз ничего другого нет, — он перевел взгляд на меня.— А ты пока забери на пристани ваш багаж, отвези домой и поищи среди вещей Фокса чистую и новую рубашку. Если не найдешь, придется покупать, — он посмотрел на темнеющее вечернее небо, прикидывая, что надо успеть за ночь. — И мыло с полотенцем захвати. Мы же хотим, чтобы Фокс выглядел как приличный мальчик, а не бродяга из зарослей?

— И бритву, — подсказал Норман.

— А что, ему есть что сбривать? — удивился я.

— Переоденься в приличный костюм, захвати мне тоже чистую рубашку и сразу же возвращайся, можешь пригодиться мне здесь, — продолжал давать ЦУ Дуглас. — А вы, мистер Ирвинг, тоже езжайте домой, приведите себя и свой мундир в порядок и попробуйте поспать. Завтра утром вы мне понадобитесь.

О ЧЕМ РАССКАЗАЛ ФОКС ЛЬЮИС ДУГЛАСУ МАКЛАУДУ В ГАРНИЗОННОЙ ТЮРЬМЕ ГОРОДА ФОРТ-СМИТ, ШТАТ АРКАНЗАС

В тех краях, где я родился, долгое время враждовали Такманы с Линделлами. У нас ведь как? Поссорятся два семейства из-за фигни какой-нибудь, да и начинают друг друга подстерегать и отстреливать. Женщин не трогают, а парней могут стрелять и с пятнадцати, и с двенадцати лет – только подвернись случай.

Вот и Линделлы с Такманами поссорились не знаю даже из-за чего и убивали друг друга лет сорок, а может быть, и все пятьдесят. Специально засад обычно не устраивали, а просто если встретятся на узкой дорожке – так сразу и палят друг в друга. Разве что по воскресеньям не стреляли, потому что воскресенье – день Господень, и полагается в церковь ходить, а церковь у нас одна. Вот значит, только в церкви они без перестрелок и обходились: Линделлы справа от прохода сидят, Такманы слева, и все равно за спинами, около входа кто-нибудь из молодых Линделлов и Такманов стоят и присматривают. У нас, говорят, первое время возражали: мол, нехорошо в церкви оружие наготове держать, — а потом как-то привыкли.

Мама моя, когда осиротела, у Линделлов жила: считалась воспитанницей, а на самом деле прислуга. Потом замуж, конечно, за отца вышла, я родился. А когда мне было лет семь, Такманы застрелили предпоследнего Линделла, и остался только Билли Линделл, мальчишка совсем: пятнадцать или около того. Ну и женщины Линделл остались, но женщины не в счет. А Такманов много еще оставалось. Билли Линделл решил уехать в Цинциннати, потому что понятно было, что одному ему против Такманов не сдюжить. Вот он потихоньку собрался, пошел на берег реки Огайо, чтобы на лодку сесть, а там, так получилось, Такманы как раз беглого негра ловили. Негра-то они вроде не поймали, а вот Билли убили, и не осталось больше Линделлов.