Александр Михайловский - Время для перемен

Ситуация дикая и невозможная для Российской Империи в правление императрицы Ольги. Там эти авгиевы конюшни были расчищены еще до конца достославного для нас 1905 года. Но что самое важное – князь Фердинанд не проявил к этой истории вообще никакого интереса, не приказал провести расследование и не отстранил нечистоплотного деятеля от исполнения государственных обязанностей. Как будто так и надо.

И еще одна история будоражила военное министерство. Предыдущий военный министр генерал-майор Михаил Савов не так давно, буквально только что, был снят с должности по обвинению в коррупции во время закупок оружия за границей ( в болгарской армии на вооружении состояла австрийская винтовка системы Манлихера ). А вот эта отставка состоялась даже несмотря на то, что доказанность этих обвинений была, мягко выражаясь, сомнительной [31]. И теперь военное ведомство оказалось пока как бы бесхозным. Поговаривали, что таким образом князь Фердинанд расчищает площадку для своего любимчика и личного адъютанта Данаила Николаева, стоявшего на крайне русофобских позициях. Впрочем, новый министр пока назначен не был и ситуация находилась в подвешенном состоянии. В этих условиях необычайно важными оказались горизонтальные контакты начальника инженерной службы болгарской армии с заместителем командира Софийской гвардейской дивизии Стефаном Тошевым. Но и тут еще далеко не все было предрешено.

Одним словом, с того самого момента, как газетчики начали распространять по Софии свою информационную заразу, сначала одиночки, а потом и довольно плотные компании потянулись к площади князя Александра Первого, где по соседству располагаются княжеский дворец и отель «Болгария». Взрывоопасное сочетание… Князю Фердинанду уже доложили содержание утренних газет, и от осознания совершенной им глупости он уже успел не один раз схватиться за голову. Впрочем, это чувство отнюдь не помешало ему приготовиться подавать миру новые, еще более тяжкие примеры врожденного идиотизма. Ближе к полудню на площади мелкими группами появились люди, от которых несло неуловимым запахом смерти. Это были пребывающие в данный момент на территории Болгарии четники Внутренней [32]македоно-одринской революционной организации. В данный момент при них не было винтовок, патронташей, сабель, кинжалов и ручных бомб-македонок, но эти люди все равно были смертельно опасны: во-первых – через осознание правоты дела окончательного освобождения болгарского народа от турецкого ига и во-вторых – из-за наличия у каждого из них скрытых под пиджаками ножей, кинжалов, а также пары автоматических пистолетов, из которых они могли вести огонь с двух рук (так называемая «стрельба по-македонски»).

Ни Великий князь Михаил, ни полковник Рагуленко, ни тем более князь Фердинанд и его верный клеврет генерал Данаил Николаев, даже не подозревали о том, что в данный момент перед ними разыгрывается операция Загранразведки СИБ по экстренной абдикции болгарского князя Фердинанда. Собственно, информационная диверсия, проделанная Михаилом, послужила для этой операции только спусковым крючком. На самом деле операция по инверсии Болгарии начала разрабатываться еще осенью тысяча девятьсот четвертого года. В болгарское общество проводилась инфильтрация, налаживались связи с болгарскими военными и македонско-одринскими повстанцами, которым по нелегальным каналам осуществлялись поставки оружия. Более того – по линии связи с полулегальной [33]в России РСДРП(б) разведчики СИБ наводили мосты и с болгарскими эсдеками-тесняками [34]. К тому же при проработке этой операции ее организаторы обогатили местную политическую практику некоторыми политтехногическими приемами из двадцать первого века, а также учли все ошибки переворота тысяча восемьсот восемьдесят шестого года, когда группа патриотически (то есть пророссийски) настроенных болгарских офицеров детронизировала князя Александра Баттенберга.

Дирижеры этого процесса находились не на виду, об их существовании никто не подозревал, и только когда люди на площади сначала тихо, потом все громче и громче, начали скандировать: «Михаил, Михаил, Михаил!», а на улице, ведущей в сторону железнодорожного вокзала, послышался топот множества ног (это шли оставившие работу рабочие и техники железнодорожных мастерских и депо), полковник Рагуленко встрепенулся и сказал Великому князю: «Мужайтесь Миша – кажется, это действительно чей-то хитрый план, так что сейчас что-то будет»…

Потом скандирование, постепенно нарастая, перешло в какой-то громовой рев, пока Великий князь не распахнул окно в своем номере на втором этаже и не появился перед публикой. И практически сразу наступила тишина. Потом народ под самым окном немного расступился и на образовавшийся пятачок вышел чернобородый мужчина, одетый с претензией на интеллигентность. Это был один из вождей македонских повстанцев по имени Борис Сафаров, человек и в самом деле интеллигентный, имеющий полное гимназическое образование и закончивший военное училище в Софии.

– Ваше Императорское высочество, – зычным голосом произнес этот человек, – это и в самом деле правда, что ваша императрица собиралась поддержать восстановление границ Болгарии, соответствующих Сан-Стефанскому договору?

– Да, – ответил Михаил, – это правда.

– А правда ли, что Россия предложила себя в гаранты полной болгарской независимости? – прозвучал следующий вопрос.

– Да, и это тоже правда, – ответил Михаил.

Борис Сафаров задал третий вопрос:

– А правда ли то, что наш князь Фердинанд отверг эти предложения и тем самым подтвердил ваши подозрения в его неблагонадежности по отношению к Болгарии и России?

– К сожалению, и это правда, – подтвердил Михаил. – Личная власть для князя оказалась дороже укрепления его страны. У нас были основания подозревать, что сущность австрийского офицера в нем однажды возьмет верх над болгарским князем, и это будет стоить Болгарии огромного количества жертв и потерь значительных территорий. Отказавшись от предложений моей императрицы без малейших раздумий и в оскорбительной форме, князь Фердинанд только подтвердил наши подозрения на его счет.

После этих слов на площади снова начались крики, при этом одни скандировали: «Михаил!», а другие хором выкрикивали слово «абдикция». И тут князь Фердинанд, поняв, что его сейчас будут свергать, совершил очередную глупость – послал Данаила Николаева с ротой солдат 6-го пехотного полка «имени князя Фердинанда» арестовать бузотеров на площади и самого посланца русской императрицы, в очередной раз ловко плеснувшего масла в огонь народного недовольства. Но тут, пожалуй, мало было бы не только роты, но и всего «придворного» княжеского полка, солдаты и офицеры которого были согласны с недовольством протестующих, а потому, даже выполняя приказ, вели себя крайне индифферентно. Сначала солдатская колонна увязла в толпе, окруженная людьми со всех сторон, а потом, при полном непротивлении своих подчиненных, верный клеврет Фердинанда оказался стащен с лошади и изрядно отбуцкан. И в этот момент к площади с трех сторон подошли батальоны 1-го Софийского полка, командир которого тоже состоял в антифердинандовском заговоре. Солдаты оттеснили толпу от княжеского дворца, сноровисто оцепив его по периметру. С этой минуты князь считался как бы под домашним арестом по подозрению в государственной измене.